В общем, так, Евгений Семенович, тем временем Хватов немного успокоился и перестал брызгать слюной. От своего поста ты пока отстраняешься, соответствующий приказ я подпишу, полномочия у меня на это имеются, как ты понимаешь. Но есть для тебя и хорошая новость. Все-таки до этих своих демаршей ты газетой нормально руководил, так что, учитывая твои былые заслуги, в редакции я тебя оставлю, так уж и быть. Переведу в старшие корреспонденты. А там посмотрим, кем тебя заменить. Есть перспективные-то, Клара Викентьевна?
Арсений Степанович Бродов у нас числится одним из заместителей, ответила Громыхина. И Виталий Николаевич Бульбаш. Из молодых же
Я внимательно слушал Клару Викентьевну, которая осторожно отметила, что молодежь пока еще не готова возглавить газету, а Евгений Семенович, то бишь я, высококвалифицированный и ответственный редактор. И, возможно, стоит дать мне шанс, взять на поруки, помочь направить энергию в мирное русло. А параллельно в моей голове укладывалась мягкой кошкой мысль: да, меня все-таки сместили, как я и опасался, но при этом оставили в редакции. Конечно, обидно, что старый хрыч Хватов уже подыскивает мне замену, однако еще не вечер. Была мысль прямо сейчас встать в позу и потребовать официальную бумагу из обкома, вот только я понимал, что он не блефует. Нет, мы пойдем другим путем.
Ладно, посмотрим, между тем, властно махнул рукой Богдан Серафимович, останавливая Громыхину. Ты мне Кашеварова-то не защищай, он американские методы работы хотел в газету ввести. Хотел, Кашеваров?
И снова меня неприятно кольнуло внутри: Метелина. Вряд ли кто-то еще меня сдал, а старушка и впрямь зуб заточила. Интересно, и как она на Хватова вышла? Анонимку написала мол, довожу до вашего сведения?..
Как бы то ни было, мне теперь надо что-то придумать. Я верю, что выкарабкаюсь, но пока что все валится, будто карточный домик не только задуманный мной цикл статей о немирном атоме и текст про подвальные «качалки», но и, похоже, концерт в честь Дня комсомола. А ведь он, между прочим, уже сегодня. Интересно, зарубит Хватов заодно и мою инициативу с советским роком?
Перерыв десять минут, полагаю, устроит, коллеги? обратился тем временем седовласый к Громыхиной и Краюхину. Отлично. Евгений Семенович, подготовьте, пожалуйста, передачу дел и попросите Варвару организовать сбор коллектива редакции. Всех, а не только журналистов, и здесь, в ленинской комнате.
Ее зовут Валентина, подметил я.
Ну да, Валентину, развел руками Хватов. А я как сказал?
Я ничего не ответил и вышел в коридор. Внутри меня немного потряхивало, но снаружи я старался держаться. Может, швырнуть на стол партбилет и уволиться? Ну уж нет! Не для того я тут все организовывал, чтобы взять и бросить! Да и велика ли важность, редакторское кресло? Если Хватов поставит вместо меня Бульбаша или Бродова, стану серым кардиналом. А если нет
Мелькнула мысль, что партийный функционер вполне может прислать замену из Калинина. И это гораздо сложнее. Со своими всегда можно договориться, а вот человек со стороны будет просто делать по-своему. Точнее по указке из областного центра. Что ж, прямо сейчас решение не найти, надо дождаться планерки. Передам дела Хватову, а когда придет понимание, как все будет дальше, тогда и составлю план.
Валечка, организуйте, пожалуйста, полный сбор коллектива в ленинской комнате, попросил я секретаршу, улыбнувшись как ни в чем не бывало. Начинаем через десять минут.
Девушка кивнула в ответ, и на лице ее отражалось полное понимание происходящего. Меня списали.
Глава 5
Журналисты, удивленно переговариваясь, заходили в просторную ленинскую комнату и рассаживались на стулья. Следом пришли сотрудники остальных подразделений верстальщики, корректоры, бухгалтерия, автопарк, не было только работников столовой, но они не подчинялись редакции, а относились к отраслевому тресту.
Народ чувствовал перемены, но еще не понимал, как к ним относиться. Каждый то и дело посматривал на меня, не смея задать вопрос на глазах у партийных бонз. И все же догадаться было нетрудно, потому что сам я сел не в президиуме, а на обычном стуле среди остальных. Рядом плюхнулся пахнущий одеколоном Бульбаш, по другую сторону примостилась Марта Мирбах.
Доброе утро, товарищи! начал гость из Калинина. С кем-то мы знакомы, с другими нет, а потому представлюсь. Меня зовут Богдан Серафимович Хватов, и с сегодняшнего дня я временно исполняю обязанности редактора «Андроповских известий». Ах да, еще и ответственного секретаря Совсем забыл, что у вас тут такой бардак.
По комнате пролетел шепоток, но седовласый снова заговорил, и сотрудники газеты затихли.
Евгений Семенович, попрошу вас доложить о планах на новый номер и готовности материалов. Хватов посмотрел на меня. Я наслышан, что вы делаете запас, и весьма признателен вам за это. Итак?
В запасе редколлегии имеются материалы из цикла «Человек труда», я встал и принялся рассказывать, чувствуя, как каждый в ленинской комнате впился в меня взглядом. Корреспондент Зоя Шабанова готовит материал я вовремя сообразил, что Хватову не стоит знать о музыкантах, готовит материал о молодежной культуре. Как раз с привязкой к дню рождения комсомольской организации.
Это похвально, кивнул Богдан Серафимович. Что еще?
Еще специальный корреспондент София Кантор участвовала в расследовании ОБХСС, на эту тему ею пишется статья, добавил я, посмотрев краем глаза на девушку.
А дальше произошло то, чего не ожидал никто в этом помещении. Соня решительно встала и задала вопрос, ее тонкий, но сильный голос проникал в самую душу:
Скажите, Богдан Серафимович, а по какой причине от нас уходит Евгений Семенович? девушка перевела взгляд на меня, и моментально стало понятно, что она уже обо всем догадалась. Остальные наверняка тоже, просто именно эта худенькая девчушка единственная взяла на себя смелость высказаться. Эх, еще бы хоть кто-нибудь
Евгений Семенович не уходит, широко улыбнулся Хватов, будто чеширский кот. Он остается в редакции, освобождаясь от должностей редактора и ответственного секретаря.
Почему? вздернула носик Соня.
По профнепригодности, улыбка сошла с лица Хватова.
Удивительное дело, покачала головой девушка. Насколько я знаю, Евгений Семенович отличный редактор. И журналист, кстати, тоже. Правда, товарищи?
Я ручаюсь за Кашеварова, неожиданно встал Бульбаш, но Хватов тут же резко его осадил.
Ты за себя-то не можешь поручиться, глаза Богдана Серафимовича сузились до щелочек. Сядь.
На этот раз Хватов не стал повышать голос. Просто приказал, и Виталий Семенович тут же вернулся в исходное положение, исходя красными пятнами и покрываясь испариной.
Извините подала тихий голос Марта Рудольфовна Мирбах. Но нам всем и вправду отлично работалось с Евгением Семеновичем.
Поддерживаю, встали один за другим фотографы Леня и Андрей, корреспонденты Аркадий и Никита, даже старик Шикин. Поддерживаем!
Поддерживаю! заикаясь и густо краснея, встала и Зоя Шабанова.
Мы за Евгения Семеновича! пискнули неразлейвода Катя и Люда.
Поднялся гвалт, в котором из журналистов не участвовали только несколько человек. И в их числе Людмила Григорьевна Метелина. Она сидела поодаль и демонстративно отвернулась, едва я взглянул на нее.
Тишина! громко скомандовал Хватов. Тихо, товарищи! Я ценю, что вы хорошо относитесь к коллеге. Но решение принято
Кем оно принято? перебила седовласого Соня.
На высшем партийном уровне, побагровел Хватов. Вы очень смело ведете себя, юная девочка. Или думаете, что наличие родственника в «Калининской правде» автоматически означает охранную грамоту?