Спи тогда. Тебе незачем их ждать.
Еще как есть зачем! Следующий зевок Агарвейн прикрыла краем спальника. Одно из правил Ордена Великой Охоты на привале должны быть все, чтоб отдых и дежурства были равномерными. Да и коль они не вернутся через час значит, заплутали или встряли в передрягу. Придется их искать, а спросонья я мало какие следы разгляжу. Проще не спать.
Охотница не замечала перепадов настроения Октавии, и та постепенно успокаивалась от рассудительности ответов собеседницы.
Предположение о работе Агарвейн на Кларимьеров теперь казалось тифлингше невероятной чушью. Легкий укол вины чуть не заставил Октавию извиниться за свои додумки перед ничего не подозревающей спутницей.
Заплутали их проблемы, а твой сон важен конкретно для тебя, с грубоватой заботой в голосе сказала она, спи.
Агарвейн все же покорно прикрыла веки. Октавия, в этот момент будто получив разрешение пялиться, уставилась на умиротворенное лицо охотницы. По наблюдениям тифлингши, ее напарница умела проваливаться в сон моментально. Со стороны это выглядело жутко, а слышалось еще хуже из-за приобретенных в Ордене Великой Охоты мутаций дыхание и сердцебиение Агарвейн почти останавливались во время отдыха, что заметил Иоахим во время первого совместного привала. Запаниковавший волшебник, в свою очередь, сделал все, чтобы это заметили и остальные Обнаружители, и разбуженной охотнице пришлось долго доказывать, что она все еще жива и такая физиология нормальна для членов ее ордена.
В попытках расслышать ее тихое сопение Октавия придвинулась ближе, но даже колыхание травы в ночном лесу было громче спящей Агарвейн. Сама того не осознавая, тифлингша склонилась над охотницей. Сперва она всматривалась в края шрама, зарубцевавшегося в окружении россыпи еле заметных на сероватой коже веснушек, но затем ее внимание привлекли уголки темных губ.
Несмотря на исцеление от яда твари, обитающей в недрах Змеиной горы, Агарвейн все еще восстанавливалась после подземных приключений Обнаружителей. Как и сейчас, Октавия подмечала, что изредка недовылеченное отравление все же дает о себе знать, проявляясь как случайные точечные позеленения на коже.
Октавия хмыкнула. Зеленоватые разводы у губ выглядели не страшно, а забавно, будто перед сном охотница съела пару килограммов клевера.
Ресницы Агарвейн задрожали, и тифлингша с запозданием поняла, что чересчур увлеклась лицо охотницы находилось в десятке сантиметров от ее лица.
И чего тормозим? необычайно бодро для вырванного из сна человека спросила Агарвейн.
Прежде чем Октавия успела отпрянуть и пробормотать оправдания, а заодно и понять смысл вопроса, охотница ловко вылезла из спальника и одним ударом ноги по котелку с водой потушила костер.
Уф, копченым теперь вонять будет, пробормотала она, накидывая спальник на шипящие угли, не давая дыму и треску разлететься по округе, остается надеяться, что они не успели увидеть огонь.
Кто?
Мне почем знать? Но едут они шумно!
Теперь и Октавия услышала грохот со стороны дороги, словно по ней передвигался целый кавалерийский полк. Обе девушки замерли, ожидая затишья, которое наступило через несколько мгновений.
А ты молодец! одобрительно покивала Агарвейн. Ты очень внимательный, но не очень расторопный дозорный, да?
Не без этого.
Больше Октавии нечего было сказать. Чтобы подтвердить случайно полученный статус внимательного дозорного, она начала всматриваться в лес, пока Агарвейн оценивала масштабы повреждения подгорелого спальника.
Ну, я спала и в худших условиях, цокнула языком охотница.
Можешь воспользоваться моим спальником.
Жарень сейчас слишком сильная стоит, чтобы спать вместе. Вся ткань потом пропитается. Была б сейчас поздняя осень без проблем приняла бы предложение, как раз в холод надо тепло сохранять.
Вместе? до Октавии не сразу дошел смысл сказанного.
А когда он дошел, то уже было поздно и слишком неловко уточнять, что тифлингша собиралась просто отдать свой спальник и сама поспать на лежанке. Ей только оставалось наблюдать, как Агарвейн отдирает со своего спальника отпадающие куски опаленной ткани и укладывается обратно.
До тех пор, пока они вдвоем вновь не услышали лишние звуки в лесу.
Иоахим тяжело сел на поваленное бревно и до побеления костяшек сцепил пальцы в замок перед собой. Со стороны казалось, что волшебник очень интенсивно молится.
Август раскурил трубку, добавляя сцене лишней сакральности. От запаха дубового табака волшебнику стало еще более тошно, но при этом знакомые ароматы подбадривали его начать разговор с мастером Лентином как можно быстрее, чтобы закончить пытку пассивным курением.
Они действительно сидели на краю Срединного леса. По крайней мере, так считал сам Иоахим, свободно восстановивший ментальную связь.
«Я знаю».
Он вперил взгляд в извилистую дорогу. Она змейкой уходила в далекие холмы, которые перерастали в низкие горные склоны. Где-то там, в толще природного камня, в зазоре между несколькими крупными скалами находился форт Колберри, и эта мысль не давала Иоахиму покоя.
Союзные Земли считались тихим и мирным местом, а их столица Лоркон тем более. Катаклизмы, восстания злобных культов и прочие суматохи, требовавшие вмешательства солдат из отдаленных гарнизонов, происходили не настолько часто, чтобы жители Эфребиса запомнили хотя бы парочку низкоранговых генералов.
Форт Колберри стоял на отшибе материка. Спрятанный горами от дварфов на севере и отделенный Срединным лесом от всех остальных, форт словно существовал сам по себе. Как и любой горожанин, Иоахим мало что знал об этом месте.
Но его тянуло туда. Сейчас он знал, что это не его собственное любопытство, поэтому волшебника пугало это влечение к поселению, которого он раньше даже на карте не видел.
«Знаешь что? в бодром голосе (мыслях?) ответившего слышалась насмешливая игривость. Рецепт яблочного пирога? Тайны вселенной? Или в какие преисподние провалилась Элидия со своим рыцарем без страха и упрека?»
Мастер Лентин был вдрызг пьян, как и днем до этого.
«Нет, чудом Иоахиму удалось побороть накатывающую волну страха, нет, кое-что другое. О себе».
На том конце ментальной связи воцарилась тишина. Тревожное воображение волшебника нарисовало сцену: он слышит приказ, противостоять которому не в силах, и поворачивается к мирно попыхивающему трубкой Августу. Его рука самовольно загорается магическим пламенем, чтобы сжечь свидетеля тайных деяний главы Академии
«Что-то интересное?» наконец «произнес» мастер Лентин.
«Я знаю, кто я».
«И кто же?»
«Фамильяр».
«Мх-хм, выдавил собеседник, понятно».
Еще с минуту Иоахим вслушивался в собственные мысли, ожидая сигнала с той стороны, но собеседник продолжал молчать.
Это молчание подсказывало волшебнику, что он на верном пути.
«Ничего не хотите мне сказать?» осмелел он.
«А что я тебе скажу? неожиданно яростно огрызнулся голос в его голове. Я не понимаю, чего ты от меня ждешь. Подтверждения? Да, я в курсе. Старейшина Лесной Заставы написал об этом в письме к Элидии и попросил тебя перепризвать».
«Зачем?» выпалил Иоахим, опешив от внезапной искренности.
«Очень уж ты понравился старикану-эльфу. Когда ты, э-э-э, развоплотился после смерти в башне, он попытался вернуть тебя своими силами, но их не хватило для, э-э-э обеспечения стабильности твоего существования. Поэтому в письме он в красках описал, какой ты хороший парень и как ты помог Лесной Заставе с их кренийской проблемкой. И он сдал тебя Элидии и, соответственно, мне со всеми потрохами».