Кстати, насчет брата
Ухмылка исчезала с лица Иоахима с постепенным смягчением тона Октавии.
когда у него в жизни происходила ужасная дрянь, то он уходил в себя или в умные книжки в библиотеке. Он очень любит трепаться о хорошем, но о плохом молчит, как эфребский партизан. Поэтому мне частенько приходилось из него вытягивать подробности и пытаться разговорить, а то рядом с такой грустной коровьей лепешкой и самой становилось отвратно.
И сейчас ты хочешь разговорить меня?
Что-то зашуршало снаружи, и в проеме появилась голова Агарвейн.
Ты как? напрямую спросила она у волшебника. Живой?
Октавия одобрительно кивнула лучнице, за Иоахима подтверждая, что он «живой». Агарвейн проскользнула внутрь палатки, явно не рассчитанной на сразу двух гостей.
Годы жизни с братом сделали из меня очень опытную жилетку для рыданий, так что не стесняйся, если тебе надо пустить слезки, тифлингша выдержала паузу, но все же не сдержалась и добавила: Или что там вы, фамильяры, пускаете.
К ее удивлению, он не заорал в ответ, не заявил, что никогда не будет с ней общаться после таких шуток, не ударил, не впал в истерику и не отвернулся с намеком, что разговор закончен.
Если бы я только знал, что пускать, грустно улыбнулся он, и как реагировать.
Ты не чувствуешь себя по-другому?
Иоахим покачал головой и напоказ ущипнул себя за локоть.
А должен? Для меня ничего не произошло, кроме приступа, после которого я очнулся у вас на ручках.
Ты не помнишь, как ты Агарвейн поджала плечи и сморщила лицо, по-животному водя носом.
Когда охотница изобразила удар кошачьей лапой, Октавия загоготала во весь голос.
Я бы счел, что вы надо мной шутите, тоже хохотнул Иоахим, но у меня нет причин так считать. Твое исполнение слишком искренне и полно самоотдачи.
Волшебник вылез из спальника, чтобы тоже сесть на корточки и освободить немного места спутницам. Палатка пошатнулась, когда он чуть не завалился на бок, но в итоге выстояла перед напором, скрывая трио от окружающей действительности.
И нет, я понятия не имею, о чем вы, сказал он, склонившись к подругам. Я помню только как вырубился, пришел в себя, а вы на меня с первобытным ужасом смотрите, будто я голову кому-то отгрыз.
Или был готов на это, закивала Октавия и получила от Агарвейн локтем в бок.
Сейчас хотя бы живчиком выглядишь, охотница прищурилась, вглядываясь в полутьме в черты бледноватого лица волшебника, а то на привидение был похож. Да и ни слова не произнес, как проснулся, весь день молчал.
«Живчик» попытался снова улыбнуться, но Агарвейн и Октавия увидели странную, расплывающуюся гримасу.
Опять?! дернулась тифлингша.
Нет-нет, я в порядке, замахал руками Иоахим, в относительном. Все же кое-что изменилось, и это непривычно. Я знаю, что я я знаю, кто я. Но я не помню, откуда появилось это знание. Факт, взявшийся из ниоткуда в моей голове, как умение дышать или моргать.
Он шумно сглотнул и осел обратно на спальник.
Но я не могу принять такое знание, волшебник отвел от спутниц взгляд, я знаю, но я не понимаю, как все происходящее возможно. Почему отец ничего не сказал мне? Почему он вообще
Иоахим, Агарвейн придвинулась к нему ближе, тебе и не надо понимать. Какая разница, фамильяр ты или нет, человек или чудище планарное. Сейчас ты наш товарищ, и иначе мы тебя не воспринимаем, какие бы ты рожи ни строил. Не переживай, все вместе мы что-нибудь придумаем. А коли не придумаем твоего отца или кто он там тебе из-под земли достанем и все разузнаем.
Охотница на мгновение осеклась, припомнив обстоятельства прошлого припадка волшебника. Она похлопала его по плечу и для ободрения, и для понимания, насколько ее слова повлияли на друга.
Ты права, отозвался он к ее облегчению, безусловно, права. Про «чудище» немного обидно было, но тут я тоже возразить ничего не могу. Однако у нас возникнут сложности с поисками моего
Краткая пауза заставила обеих девушек снова напрячься, но волшебник продолжил:
моего отца. Я не в силах искать его самостоятельно, потому что в письме он приказал этого не делать. Я теперь понимаю, что это приказ, а не мое невесть откуда взявшееся нежелание, но обойти запрет все равно невозможно. Как будто я вижу кипящий котел и умом убеждаю себя, что внутри холодная вода, но рефлексы не позволяют сунуть туда руку. Думаю, мой недавний приступ случился именно из-за попытки обойти приказ.
Ты не умеешь слушать, раздался зычный бас где-то над головой Иоахима, с чего ты решил, что будешь искать отца сам?
Громадная тень, казавшаяся изнутри палатки тенью дерева, внезапно зашевелилась. У «дерева» появилось вполне отчетливое пузо, которое «оно» с удовольствием почесало «ветками».
Подслушивать нехорошо, сэр Август, скривилась Октавия.
Нехорошо обсуждать планы отряда без члена отряда, парировал рыцарь. Я рассчитывал, что у вас хватит благоразумия вылезти из палатки к костру и известить меня о дальнейших действиях. Но, к моему великому сожалению, вы так и продолжаете прятаться и шептаться, не советуясь со мной!
Мы не прячемся, твердо и громко ответила Агарвейн.
Вот и славно, едкости в тоне Августа не убавилось, тогда слушайте мой план: мы едем в Синий Предел, я завершаю свой поход, а потом помогаю Иоахиму найти отца!
Ни в какой Синий Предел я не поеду, прорычала Октавия, ваш план плохо попахивает, сэр Август. Я бы даже сказала, что он воняет, как и вся история с вашим Орденом Священного Дуба.
Если вы чувствуете запашок, то вам следует задуматься над приемом внеочередного душа, а мой план надежен и продуман. В Синем Пределе на меня снизойдет благодать Дуба, и я преисполнюсь настолько, что в два счета решу проблему Иоахима! Не о чем переживать, мой друг, уверуй в святость моего похода, и тебе воздастся!
«Воздать» Август решил почти моментально, опрометчиво попытавшись по образцу Агарвейн похлопать Иоахима по плечу с той лишь разницей, что между ним и волшебником была ткань палатки. Под вопросительное ойканье лучницы и яростные рыки тифлингши палатка сложилась прямо на троицу внутри.
Три палаточных горба сперва сидели неподвижно. Самый большой из них задрожал первым:
Сэр Август, нарочито елейно проговорила Октавия, если вы хоть раз натянете вожжи в сторону Синего Предела, то я клянусь, что сложу вас так же, как вы эту палатку.
Без обид, сэр Август, но по-твоему мы уже разок сделали, глухо произнес голосом Агарвейн второй горб. Не то чтобы я не любила внезапные приключения и отстрел загадочных тварей, но в Змеиной Горе я чуть ноги не протянула. Пора пробовать другие варианты, а не путь Дуба.
Охотница ловко разгребла выход на воздух и себе, и компаньонам. Выбравшись на волю из тканевого плена, Октавия гневно фыркнула на Августа, но дальнейшим разборкам воспрепятствовал Иоахим.
Тогда в форт Колберри за артефактом для поисков леди Элидии? со странной натужной бодростью спросил он. Не то чтобы у нас был выбор. Разыщем леди Нэш, а уж она точно сможет мне помочь и с приказами отца разобраться, и с его розыском, и вообще со всем происходящим. Заодно и денег получим от Ложи Совета, и доброе дело сделаем для Союзных Земель, найдя их главную арканистку!
Поясни-ка мне одну вещь, задумчиво протянула Агарвейн, ты реально хочешь ввязываться в эту историю? Искать великую волшебницу, у которой все всегда шло по плану, а тут она как под землю провалилась, и ее днем с огнем не сыскать? Хочешь продолжать, несмотря на свое состояние и пропажу мужа леди Нэш, который тоже отправился по ее следам и умудрился пропасть среди трех сосен в Срединном лесу?
Ты же сама хотела помо недоуменно шепнула Октавия, но охотница не глядя и с размаху заткнула ей рот ладонью.