Птицы с мелодичным чириканьем спикировали на рога Агграштавара, как только он начал рыться в нагрудном кармашке фартука. Когда он раскрыл ладонь с семенами и ягодами, пернатые заголосили ниже, налетая на угощение. Иногда они промахивались и клевали костяные шипики на руке благодетеля, из-за чего Агграштавар жутковато хмурился.
Он еще и посмеивался, но Росе все равно было не по себе из-за ужасающего оскала покровителя.
Их задержали, наконец вымолвил Агграштавар сквозь смех, подразогнав щекочущих ладонь птиц, но вскоре они поедут к форту Колберри. Не забирайся далеко в чащу, сейчас самое время выйти к дороге и явить им свою полезность.
Как? Роса склонил голову в непонимании.
Ну Агграштавар всеми силами пытался показать, что вопрос не поставил его в тупик, предложить помощь.
Какую? не сдавался птицелюд.
Творение полезных дел это сложная задача, Роса. Страждущие нуждаются в руке помощи, иногда даже не осознавая нужды и своего бедственного положения
Я тоже не знаю, в каком положении они оказались, прервал поток мыслей Роса, чего уж там, я и их-то не знаю. Как их зовут хотя бы?
Агграштавар выглядел обескураженным.
А я не говорил? робко спросил он.
Роса помотал головой, и его покровитель сник еще сильнее.
Дырявая моя голова, вздохнул Агграштавар, совсем замотался. И какой я покровитель после этого?
Наступило неловкое молчание, прерываемое редким жалобным птичьим попискиванием. Все вокруг: трава, простыня, деревья, даже пенек под Росой грустно посерело, перенимая настрой Агграштавара.
Роса притаптывал лапами землю, сперва не решаясь вклиниться в момент слабости. Но драгоценное время безвозвратно ускользало, а покровитель так и не вернулся из пучины нахлынувшей меланхолии. Птицелюду подумалось, что такими темпами он не успеет выйти из леса к дороге.
Это легко исправить, наконец произнес Роса, когда спина уже начала затекать от сидения, вы мне только скажите, как они выглядят и что мне надо сделать.
Агграштавар в замешательстве поднял взгляд на последователя, из самобичевания впадая в откровенную тоску.
Огромная тифлингша, выдохнул он, кудрявый парень, лучница с сероватым лицом и пухлый рыцарь-полуэльф. Не пропустишь.
Птицелюд медленно кивнул в надежде, что покровитель сам разовьет мысль и Росе не придется выпытывать подробности. Надежда меркла с каждой секундой грустного молчания, но Агграштавар все же заговорил после краткой паузы:
Побудь рядом с ними и понаблюдай. Помогай сэру Августу Бивербруку в любых начинаниях.
Сэр Август это
Толстый полуэльф.
Насколько толстый?
В полтора обхвата.
Роса кивнул снова, хотя так и не понял, какая помощь может понадобиться толстому полуэльфу. В своем воображении он катил круглого рыцаря по кочкам Срединного леса, а тот недовольно морщился и ругался на эльфийском, когда задевал кусты острыми кончиками ушей. Эльфийского языка Роса не знал, поэтому образ сэра Августа просто говорил слова наоборот.
«Итак янем ееварп, тоиди, ееварп и еертсыб!»
быстрее, услышал Роса перевод, быстрее, ты слышишь?
Рыцарь-колобок дальше не катился. Реальность вызывала птицелюда обратно.
Быстрее выбирайся из леса и выходи к дороге, Агграштавар повторил фразу как заклинание. Я бы и рад с тобой еще пообщаться, но здесь время течет иначе.
Он начал складывать продырявленную простынь. С его размахом рук она выглядела как небольшой головной платок.
И обязанностей и так по горло, вздохнул демон и закинул сложенное белье в отдельную пустую корзину.
Цветочки на простынке складывались в гипнотический узор и выходили за пределы розоватой ткани, подползая к Росе ближе. Птицелюд, очарованный их безумной пляской, не успел даже приоткрыть клюв, чтобы попрощаться с покровителем. Калейдоскоп цветов замельтешил перед ним, яркие вспышки заставили его зажмурить глаза, дернуться в сторону
и упереться клювом в собственную походную сумку, оставленную в изголовье спальника.
Наяву вспышки оказались лучами солнца, пробивающимися сквозь летнюю листву. Роса долго промаргивался спросонья, но ненасыщенные оттенки Материального плана все же убедили птицелюда, что он вернулся обратно. Трава не пыталась ласково обвить ноги, лепестки цветов были размером с фалангу пальца, а не с целую руку, деревья не улыбались и не спрашивали о самочувствии.
Вскочив, Роса торопливо засобирался. Пора было бежать навстречу толстому рыцарю и его проблемам.
Выражу надежду, что от твоих гнусных рук ни одно дерево не пострадало.
Октавия сбросила хворост рядом с костром и с гневной усталостью воззрилась на Августа. Счет неприятных комментариев, отпущенных рыцарем в ее сторону, перешел на второй десяток только за последние пару часов.
Теперь мы на «ты»? она тяжело села на бревно напротив. Как мило. Если это был вопрос, то нет, я собирала только упавшее.
Август скривил губы.
Но с удовольствием вырву какое-нибудь молоденькое деревце голыми руками, когда эти ветки закончатся, тихо рыкнула она.
Не дожидаясь праведного гнева рыцаря, она сразу же повернулась к Агарвейн:
Так каков дальнейший план? Мы возвращаемся в столицу?
Охотница задумчиво хрустнула хлебцем.
Пока привал, уверенно ответила она, потом посмотрим. И нам, и нашему другу надо отдохнуть и все как следует переварить подай-ка мне то яблочко но мне видится, что в Лоркон нам обратного хода нет.
Почему?
Ну, протянула Агарвейн, я тебе напомню обстановочку: мы думали, что на Иоахима наложена какая-то опасная магия, и отправились искать решение проблемы у крутых магов в Лорконе. Мы сразу пошли к Ложе Совета Союзных Земель, где нас заверили, что Иоахима обязательно вылечат, и подвязали весь наш отряд на сложное задание по поиску верховной арканистки, пообещав горы золота
Тот маг, глава Академии Лоркона, нахмурилась Октавия, он сразу провел над Иоахимом ритуал.
Охотница утвердительно кивнула и надгрызла яблоко.
Получается, этот Эинвен Лентин с самого начала знал, что никакого проклятья на Иоахима не наложено, тифлингша продолжала размышлять вслух, но что он тогда сделал с ним? Ничего? Соврал и ему, и нам?
Боюсь, как бы он чего плохого с Иоахимом не сотворил. Видала, как наш друг чудить начал? Я-то не архимаг, но даже мне понятно, что обычно фамильяры так себя не ведут.
Октавия рассеянно перемешала угли в костре, подгребая ноги под себя, чтобы сноп искр не прожег сапоги.
Если я правильно понимаю, как это работает, то пробормотала лучница после паузы, подбрасывая огрызок в огонь, эй, ты куда?
Быстро и уверенно тифлингша поднялась и направилась к палатке Иоахима. Она остановилась у тента, охваченная мыслью, что ей нечего сказать. Эта мысль была чужеродна для Октавии, предпочитавшей действовать, а не думать, и потому легко отторглась, лишь ненадолго задержав тифлингшу у входа.
Я зайду? спросила она, уже отдергивая полотнище тента.
Иоахим лежал спиной ко входу. Глядя на его плечи, вздымающиеся в ровном темпе, Октавия сперва решила, что волшебник все же уснул. Но через мгновение он поднял голову и обернулся на спутницу.
Ты уже зашла, вздохнул он, отворачиваясь обратно, ты же с братом раньше жила? Он тебя не учил, что заходить без стука в мужскую комнату лучше не надо?
У нас с братом никаких тайн друг от друга нет, усмехнулась тифлингша, чего я только не видела, ты меня ничем не удивишь. Да и деревяшек здесь нет, чтобы постучаться. Все в костер ушло.
После ее натужных оправданий Иоахим хмыкнул и развернулся к ней лицом, что Октавия сочла хорошим сигналом для продолжения разговора. Она решила сразу приступить к делу, больше не разряжая витавший в воздухе накал двусмысленными шутками.