Если рассматривать психическое не с точки зрения внутреннего восприятия, а как фактор, действующий в мозге, то оно предстает как сила или комплекс сил, оказывающих направляющее влияние на мозговые процессы. Если же в психических реалиях мы также видим способность к действию или силы, то указанный выше динамистический взгляд на материальный мир расширяется до взгляда на реальность в целом. Этот пандинамизм «означает, конечно, только то, что психические и физические строительные блоки мира представляют собой эффективные способности.
Если теперь те мировые блоки или силы, которые доступны нашему внутреннему восприятию, проявляют себя как психические реальности, то это наводит на мысль, что все мировые блоки или силы, даже недоступные нашему внутреннему восприятию, которые образуют физический мир, имеют психическую или психически родственную природу в соответствии с их бытием-в-себе или «внутренней» природой. Таким образом, мы приходим к своего рода панпсихизму: все, что реально, является психическим или связанным с психическим по своей внутренней сущности; более того, из этого следует, что то, что является психическим или подобным психическому по своей внутренней сущности, предстает повсюду как сила, когда мы постигаем ее «извне», из ее воздействия. Эта формулировка сильно напоминает психомонистический параллелизм, согласно которому все реальное является психическим по своей внутренней сути, но предстает как физическое при взгляде извне.
Однако пандинамистический подход и сама гипотетическая панпсихическая интерпретация не должны ослеплять нас тем, что в нашей метафизике сохраняется дуализм. Остается различие между «низшими» силами, лежащими в основе физического внешнего мира, и «высшими» силами, направляющими физические процессы в мозге, которые, в той мере, в какой они доступны самовосприятию, проявляют себя как психические реальности.
Теперь возникает очевидный вопрос: почему эти высшие, направляющие силы или комплексы сил не предстают перед нами в виде тел или компонентов тел. Первый ответ на этот вопрос заключается в том, что системы сил представляют собой тела только тогда, когда силы пространственно объединены подходящим образом. Тела можно представить как образованные из притягивающих и отталкивающих центральных сил, но не, например, из сил одного направления, которые одинаково сильны везде в направлении действия силы. Конечно, это не окончательный ответ на наш вопрос; он тесно связан с вопросом о том, что лежит в основе пространственных отношений во внешнем мире. Возможно, эта проблема когда-нибудь даст толчок дальнейшим метафизическим исследованиям.
Психовиталистическая гипотеза, усматривающая действительные принципы жизни в психических реалиях, взаимодействующих с физическими и химическими факторами организма, представляется весьма примечательной в связи с изложенными выше мыслительными процессами. Согласно психовитализму, разница между живыми и мертвыми основана на том, что в последних обитает и действует душа; где есть жизнь, там есть и одушевление. Предположение о том, что вся живая субстанция, например, все клетки и органы, одушевлены, может быть подкреплено рядом аналогий, соображениями преемственности и развития. В онтогенезе из оплодотворенной яйцеклетки появляется одушевленный головной мозг; не должен ли он также быть одушевленным? Но из яйцеклетки появляются все клетки и органы тела; если яйцеклетка оплодотворяется, то правдоподобно, что все клетки и органы оплодотворяются. Считается, что все живые существа произошли от простейших одноклеточных организмов; не будут ли они, а значит, и все живые существа, одушевленными? Растения также имеют органы чувств, поэтому не будут ли они также иметь ощущения, то есть психические импульсы? Эти и другие соображения говорят в пользу предположения, что все живое, будь то животное или растение, орган или клетка, обладает сознанием. А отсюда всего один шаг до психо-виталистического предположения, что душа является фактором жизни в организме, в органе и в клетке. Душа в организме определяет характер жизненных процессов, воздействуя на материальные события в живом веществе.
В этом мнении нас укрепляет рассмотрение феномена целесообразности. Дарвиновская гипотеза отбора и механистический ламаркизм не в состоянии полностью решить биологическую проблему целенаправленности. В некоторых случаях^, а именно в наших действиях, мы можем теперь непосредственно наблюдать, как организм приходит к целесообразным действиям. Здесь он обязан им руководству психологических факторов, таких как разум, опыт и т. д. Отсюда следует, что и другие функциональные явления в сфере жизни также обусловлены направляющим влиянием психических факторов. Эта психовиталистическая гипотеза целенаправленности была разработана автором по-новому (подобно С. Бехеру и О. Прохнову). Анализируя столь распространенный в царстве организмов «процесс проб и ошибок», то есть достаточно примитивные действия, он показывает, как очень простые психические факторы (восприятие, удовольствие и неудовольствие, память) уже могут приводить к возникновению феноменов целесообразности. Под влиянием внешних и внутренних раздражителей, особенно неприятных впечатлений и возбуждений, организм производит всевозможные бесцельные реакции движения, выделения, деления и роста клеток. Если одна из этих «пробных реакций» воспринимается как полезная, приятная или неприятная, она сохраняется организмом, его органами или клетками, усиливается и, если необходимо, воспроизводится в памяти при повторении стимула или ситуации. Таким образом, организмы, органы и клетки благодаря своим простым психическим способностям обучаются полезным, целенаправленным реакциям движения и выделения, процессам деления и роста клеток, сохраняя полезные реакции из обилия бесцельных реакций и отбрасывая бесполезные и вредные. Таким образом, под руководством души происходит отбор целесообразного среди процессов движения, выделения, роста и т. д. в организме.
Однако даже эта форма психовиталистической гипотезы не может полностью решить проблему биологической телеологии. Подобно дарвиновскому селекционизму и ламаркизму, она также терпит неудачу перед лицом «внешне полезной» целенаправленности, которую мы встречаем в ярко выраженной форме в некоторых галлах растений. Как организм галловое растение может производить нечто, полезное не для себя, а для совершенно постороннего организма паразита, который производит галлы? Почему растение строит в галлах специально построенный дом для паразита, предлагая ему пищу и защиту? Чтобы сделать понятным этот «альтруизм» желчного растения, психовитализм должен предположить, что психическое в растении и психическое в паразите являются ветвями одного и того же супраиндивидуального психического, которое проникает в различные индивидуальные организмы.
Гипотеза о над-индивидуальной душе, которая своими ветвями проникает в отдельные организмы и отдельные клетки, может быть рассмотрена для многих проблем биологии и психологии; вспомните, например, о животных состояниях и других объединениях жизненных единиц, о различных «ясновидческих» и альтруистически-социальных инстинктах и чувствах у животных и человека. Учение о ведущей роли души в мире приобретает благодаря нашей гипотезе расширенное и усиленное значение. Весь ход развития жизни от самых примитивных начал до наивысшего расцвета цивилизации, возможно, представляет собой единый процесс, направляемый надиндивидуальным духовным существом, которое своими разветвлениями охватывает и затрагивает как низшие, так и высшие организмы. Таким образом, переживания, радости и страдания всех живых существ были бы в то же время переживаниями, радостями и страданиями этого единого духа жизни, который участвовал бы в восходящем развитии самой жизни.