Егор! Мать вошла в комнату и поморщилась. Оглохнуть можно. Пультом приглушила «Портисхед» Все остыло уже.
Постучаться трудно?
Закругляйся. Мать ушла.
Достала уже.
Она звонила.
Ну и?
Я сказал, что ты только что свалил Кажется, не поверила.
Она такая.
23
Намыливая руки, встрепанный Егор посмотрелся в зеркало. Лоб морщился и прыщавился. На смуглом простоватом лице под мутными глазами темнели круги. Да уж. Далеко не Рыков и тем более не Хамфри Богарт. В зеркале за спиной померещилась и криво усмехнулась шляпа с сигаретой в зубах. Егор вышел из ванной комнаты.
Моя посуду, мать смотрела «День сурка». Шагнув с тротуара на дорогу, метеоролог Фил угодил ногой в глубокую ледяную лужу и промочил ботинок. Страховщик Нед обидно рассмеялся.
Егор с отвращением посмотрел в тарелку. Вспомнил уплетавшую душу Настю.
Доедая котлету, отец вгляделся в лицо Егора. Так все-таки был он там или не был?
Больше ничего нет что ли? Спросил Егор
Ну, как же. Лобстеры, королевские креветки, черная икра, устрицы, трюфель, ростбиф, хамон, фуагра. Глядя на экран и протирая кухонным полотенцем кастрюлю, сказала мать.
Понятно. Егор вздохнул Пережевывая подгоревшую котлету с пережаренной картошкой, Егор вспомнил, что Чад рассказывал о гурманах, которые лакомяться своей душой. Замутило. Поморщился. Что? Егор переглянулся с отцом. С усмешкой покачав головой, отец бросил взгляд на экран телевизора. Егор отодвинул тарелку. Спасибо.
Уже? Спросила мать.
Что-то нехорошо мне. Егор вышел.
Наталья Алексеевна вздохнула:
Ох, Егор, Егор Допрыгается он.
Хватит тебе. Калганов поднялся из-за стола. Ничего с ним не случиться.
Ты уверен? А если все-таки случиться? Я ведь не переживу. Наталья Алексеевна поморщилась и скривила дрожащие губы. Вот-вот заплачет.
Все обойдется. Калганов обнял жену и увидел сидевшую за столом Пушкареву. Впившись в Калганова красными глазами, старуха усмехнулась.
Кого ты там увидел? Жена обернулась и тоже посмотрела на стол
Никого. Калганов вышел из кухни.
Кто там? Испуганно крикнула жена. Вадим Витальевич промолчал. Сколько это будет продолжаться? А? И зазвенела разбитая тарелка.
Истеричка Поежившись, тихо сказал Калганов.
Из закрытой маленькой комнаты доносилось грустное контральто. На дверной ручке висела табличка: «Не входить. Опасно для жизни».
24
Войдя в гостиную, Вадим Витальевич закрыл дверь и огляделся:
Ты где? Прошуршала штора. Хватит в прятки играть.
Разве это может быть ошибкой? Просочилось из комнаты сына.
Калганов упал в кресло и задумался. «Мне за тебя стыдно и горько», опять резануло и расстроило. Разжигая тревогу, придавило ощущение собственной ничтожности и никчемности. Неужели он такой пропащий? Обожгло страхом. Калганов растерянно огляделся, словно безнадежно заблудившись.
Жизнь прошла среди призраков и призрачных хлопот. Вот зачем он женился? Таким как он надо жить одному. Или Он вспомнил своего наставника Антона Петровича Холодова. Тот расстался с женой и сошелся с призраком Марины Цветаевой. Цветаева говорит ямбами, а Холодов млеет. «Всегда любовь и грусть сильнее смерти». Они занимаются астральным сексом.
Это лучше физического. Признался Холодов.
Смахивает на некрофилию. С усмешкой брякнул Калганов.
Холодов поморщился:
Я тоже так думал. Эта мысль меня угнетала и грызла. Но Марина меня успокоила: «Смерть это нет, смерть это нет. Смерть это так». Она торопит меня на тот свет. Ведь там мы еще сильнее сблизимся. Нет. Это не влечение к смерти. Это из другой оперы. Марина живее всех живых. А какие у нее стихи. Закачаешься.
Извини.
Может и мне закрутить с кем-нибудь вроде Ахматовой, Фридой Кало или Айседорой Дункан? Он подумал о расползавшейся Ростовцевой и поежился. Только не такую абстрактную в стиле Пикассо или Бэкона. Он стал тасовать в уме женские призраки, с которыми ему приходилось волей-неволей пересекаться. И запутался.
Уж сколько их упало в эту бездну, разверстую вдали, сказал сам себе Калганов и, покоробившись, поежился. Он почувствовал себя призраком. С кем поведешься, от того и наберешься. Калганов не заметил, как оказался в маленькой комнате
25
Пронзительный голос жены давил на уши и сворачивал их в трубочку:
Ну что ты за человек такой? Болтаешься по жизни как дерьмо в проруби. Страдаешь некромантией. В квартире развелось призраков, больше чем тараканов. А ночью они роняют стулья, хлопают дверьми, открывают воду, скрипят половицами, бормочат, скрежещут зубами и все стонут, стонут. Тут что ихняя общага? Зачем тогда променяли центр на окраину? Божился ведь: они сюда ни ногой. И что? Их стало еще больше. К призракам центра примкнули призраки спального захолустья. Ну и кто ты после этого? Как тебя назвать?
Ну, все что ли? Калганов уставился на жену. Ее искаженное лицо подергивалось и полыхало. Жена зашлась в истерике и гневе. Успокаивать и урезонивать бесполезно. Оставалось только ждать, когда она провизжиться и выдохнется.
Папа кака? Поднявшись и держась за бортик кровати, малыш засмеялся. Папа кака!
Ну что? Довольна? Вадим Витальевич укоризненно посмотрел на жену.
На ее лице задергалась кривая усмешка:
Устами младенца
Папа кака! Кака папа! Подпрыгивая и хлопая в ладоши, со смехом стал восторженно повторять Егор.
Прекрати! Резко осадил Калганов.
Егор испуганно вздрогнул. Его лицо скривилось и сморщилось. Он заревел, протяжно подвывая. Из глаз брызнули слезы.
Ну, вот довел ребенка. Вскинулась жена.
Папа кака. Рыдая, с обидой и отвращением проскрипел Егор.
Каким я был для него, таким и остался. С горькой усмешкой сказал сам себе Калганов, сидя в кресле и вспоминая.
Наталья Алексеевна бросилась успокаивать малыша. Но он все плакал, делая судорожные прерывистые вздохи, багровея и задыхаясь в удавке истерики. Он никак не мог прореветься. Но вот он замолчал и, раскрыв рот, с изумлением вытаращился на дверь. Лицо малыша разгладилось и вытянулсь.
Калганов обернулся. В дверном проеме пританцовывал призрак в клетчатом пиджаке и широких брюках, жонглируя канотье, ярко-желтым тупоносым ботинком и рыжей вихрастой головой. Вместо нашлепки на носу краснел помидор. Бледное лицо комкали мелькавшие гримасы.
Кто там? Наталья Алексеевна бросила тревожный взгляд на дверь.
Калганов растерянно взглянул на малыша. Тот расплылся в улыбке, захихикал и захлопал в ладоши.
Дядя кака. Восхитился Егор. Кака, кака!
Желтый ботинок упал на пол. Голова в канотье насадилась на шею. Обиженно нахмурившись, клоун махнул рукой и исчез Когда Олег Константинович Карандышев на цирковой арене смешил зрителей, у него остановилось сердце.
Дядя?! Какой еще дядя? Наталья Алексеевна тряхнула ребенка за плечи, словно вытряхивая душу. Нет там никого! Нет! Егор в громкие слезы. А вслед за ним и Наталья Алексеевна. Вырвав Егора из кроватки, она судорожно прижала его к себе и осыпала мокрое сморщенное личико виноватыми поцелуями. Почему ты пугаешь маму? Ты же не кака, как твой пропащий папаша.
Уймись.
Папа большая прибольшая кака, а Егор нет. Он мальчик хороший. Наталья Алексеевна стала покачивать Егора на руках.
Замкнуло. Калганов оставил комнату и потом квартиру. К нему прицепился Карандышев.
26
Заискивающе заглядывая в лицо Калганова, Карандышев говорил с еврейским акцентом, проглатывая «р»:
Перед скоропостижным уходом я оскорбил Катюшу и ударил ее. Голос дрогнул. Я так виноват перед ней. Так виноват. Горестно вздохнул. Мне так плохо без нее. Так плохо. Пусть она меня простит. Если сможет, конечно. Ведь она такая гордая. Такая гордая. И обидчивая.
Это ваша супруга?
Ну, вот еще.
Дочь?
Клоун отрицательно покачал головой.