Глава 5. Рой появился!
В один день Рино распечатал рисунки двойников доноров и разложил их на полу. Все они должны были изобразить гуляющую по лесу женщину. Каких только женщин мы не увидели! В платьях, брюках, шортах, купальниках. Что особенно нас поразило одна была даже обнажена.
Странно, сказал Рино, просматривая видео донора, у которого голая женщина шла среди дремучего леса с грозовым небом над деревьями. Не пойму, что у него не так.
Какой у него самый счастливый день? спросил я.
Первый поцелуй.
А что в мусоре?
Ест яичницу с беконом, кормит воробьев в парке. Все безобидное, неинтересное.
А как шахматы и пасьянс?
В шахматы выиграл, с пасьянсом справился быстрее всех. Короче, нейросеть умнее нас, констатировал Рино. Она видит то, чего мы не замечаем.
Не успели мы закончить разговор, как открылась дверь и к нам вошла Стефани.
Черт! вместо приветствия сказал Рино, обратившись ко мне. Ты заходил последним и не закрыл дверь на ключ!
Мне пришлось извиниться. Со Стефани никто даже не поздоровался. Она остановилась у рисунков, долго их разглядывала, потом спросила:
Догадываюсь, что это такое. А где мой?
Ого! Значит Стефани тоже была донором! К каждому файлу донора прилагалась фотография, но ни я, ни Рино не обратили на Стефани внимания.
Один момент, сказал Рино и сел за стол. Сорок третий, сказал он через минуту.
Двойник Стефани изобразил женщину в длинном белом платье, идущую по сосновому лесу, освещенному солнцем. На ее вытянутой обнаженной руке спокойно сидели два ярко-красных кардинала.
У меня самая красивая картинка, сказала Стефани. Я так понимаю, что я теперь в Рое и мое сознание растворяется среди толпы наших сотрудников?
Мы с Рино переглянулись.
Стефани, еле выдавил из себя Рино. Ты умница, мы тебя обожаем, но нам надо поработать.
Не поняла, подняла брови Стефани. Мы работаем вместе. Прошел месяц, я готова начать тестирование.
Считай, что уже начала. А сейчас прошу тебя, уйди.
Как хотите. Когда мне прийти?
Давай через неделю, если нас спросят, то я скажу, что ты блестяще провела первое тестирование.
Ничего не поняла, но раз вы такие занятые
Пожала плечами, ушла. Я проводил ее, закрыл дверь на ключ и сказал:
Что скажешь? Это девушка только что показала, что мы забыли о главном. Рой! У нас должен быть Рой, а не набор случайных людей, не взаимодействующих друг с другом. Шефу нужен Рой для принятия решений. Всех наших виртуальных двойников надо объединить, пусть они познакомятся, начнут разговаривать, что-то обсуждать. И только потом мы можем подкинуть им задачу. И в результате у нас будет не пятьдесят рисунков, а один, который удовлетворит всех в этом Рое. Памяти на пятьдесят нейросетей в суперкомпьютере у нас хватит.
И мы снова начали работать по четырнадцать часов в день.
Пусть первый спросит остальных, есть ли жизнь на Марсе.
Настал день, когда двойники в Рое могли задавать друг другу вопросы и получать от них ответы.
Глупый вопрос, сказал я.
Печатай, печатай, настаивал Рино.
Я напечатал. Экран мигнул, и мы увидели сорок девять ответов. Рино провел пальцем по экрану.
Примерно половина считает, что наука этого не знает, другие настаивают, что возможно была, но исчезла.
Это мало отличается от наших предыдущих опытов, вздохнул я. Разница только в том, что вопрос задал один из двойников, да и то с нашей помощью. Надо бы дискуссию запустить.
А спроси первого, что он думает по поводу полученных ответов. Какие выводы можно сделать?
Первый ответил мгновенно: «Большинство из нас считает, что науке ничего не известно о жизни на Марсе».
Не густо, сказал Рино. Первый у нас это техник, любитель ночных клубов. А вот сам Шейгин, он в списке под номером семь. Спроси Седьмого о том же.
Ответ Седьмого был точнее: «На основании используемой базы данных, большинство из нас считает, что науке ничего не известно о прошлой или настоящей жизни на Марсе. Возможно, в других источниках, к которым у нас нет доступа, есть новые данные».
Вот, сказал Рино. сразу видна разница между техником и начальником отдела. Давай превратим наш Рой в стаю серых волков и пусть Седьмой будет у них вожаком, альфа самцом. Попробуем без демократии, без всякого голосования.
Это как, учитывать его голос с большим весом? мне эта идея не понравилась. Я вообще был против любого вождизма.
Есть другие варианты? поинтересовался Рино.
И тут мне в голову пришла мысль. Я включил у компьютера микрофон и сказал:
Седьмой, сейчас я пришлю тебе таблицу с оценками одного студента. Вычисли вероятность, что его отчислят в следующем семестре. Перешли этот вопрос другим членам Роя, получи от них результаты, и пусть они обоснуют свои решения. Пусть они также ознакомят свои решения всех в Рое. Затем пусть все заново проведут оценки вероятности с учетом всех мнений. Процесс повторять до тех пор, пока вы все не придете к одному решению.
Рино захлопал в ладоши.
Прекрасно, думаешь они смогут все согласовать?
Не успел я ответить, как на экране появилась сообщение от Седьмого: «Все считают, что полученной таблицы недостаточно, чтобы сделать надежные выводы. Разрешите войти в общую базу данных для дальнейшей работы».
Разрешаю, сказал я. Оптимизируй вычисления сам, добейся наибольшей эффективности. Делай это постоянно.
Если бы я знал, к чему приведут последние три слова!
Через несколько секунд мы читали: «Мы учли всю историю учебы студента, отзывы профессоров и его кураторов, проанализировали его эссе и его блоги, добавили данные об изменении его семейного положения, сравнили с историями восьмидесяти трех тысяч других студентов. Когда число коммуникаций между членами группы достигло двух миллионов, мы остановили дискуссию, согласившись, что вероятность отчисления данного студента в следующем семестре не превышает двадцати процентов».
Мы молчали, наверное, минут пять. Нам полагалось прыгать от счастья, но мы сидели и тупо смотрели в экран. Что-то страшное было в написанных строчках. Нет, мы не испугались, что сделали монстра, который уже завтра сможет заменить всех аналитиков в корпорации. Тут было что-то другое, о чем даже не хотелось думать.