Помню, с каким волнением мы ждали результат. Сначала он нас разочаровал. Обе картинки были похожи друг на друга, как сами доноры. На обеих картинках женщины были с большими попами, одеты в красные платья, шли по сосновом лесу, держа в руках раскрытый белый зонт.
Почему зонт? спросил Рино.
Мы пересмотрели видео обоих доноров.
Понятно, сказал Рино. Когда они выбирали картинки, то оба выбрали фото блондинки с аппетитными формами, лежащую на пляже под раскрытым белым зонтом.
Примитивный результат, сказал я. Что будем делать дальше?
Есть небольшая разница, сказал Рено, показывая на небо, изображенное на картинках. Смотри, на одной картинке небо голубое, а на второй серое, тут даже тучи проглядываются.
Мы бросились пересматривать видео, но понять, почему сеть изобразила разные небеса, мы не смогли.
Один из них, сказал Рино, настроен более оптимистично. Хотя оба проиграли компьютеру в шахматы на двадцатом ходу, в эссе написали полную чушь, и ни один из них не смог решить кроссворды до конца. Хотя он задумался. Знаешь, есть существенная разница между этими близнецами. У одного я удалил семь процентов мусора из видео, а у второго почти пятнадцать.
Ты имеешь в виду куски с ночными клубами? спросил я.
Ну да, ответил Рино, у кого больше клубов, у того небо голубое. Оптимизма в нем больше. Давай еще что-нибудь придумаем.
Я быстро написал программу, которая оценивала качество учебы студентов по их оценкам за три года. Ввел полученные числа в компьютер, и стал ждать, что скажут нейросети о студенте, успехи которого были весьма ниже среднего.
Ну? спросил Рино, дыша мне затылок.
Один в один, сказал я. Оба донора решили, что студент неплохой, университет он закончит, и дальше будет счастлив в семейный и личной жизни. Я хотел сказать в работе, но ты меня понял.
Нам нужны другие доноры, сказал Рино. Я готов подставить свою голову. В ночные клубы я не хожу, хоть чем-то буду от них отличаться.
Окей, сказал я. Не буду от тебя отставать.
Мы пошли к Шейгину, и сказали, что готовы рискнуть ради науки. Он усадил меня в кресло, опустил морскую мину на голову, и начал просить меня представить, как я программирую, как я читаю книгу, ну и так далее и тому подобное. Процедура заняла часа два, потом он проделал те же операции с Рино, дал флешку с результатами, и мы пошли к себе.
Начнем с картинки, предложил Рино. Пусть рисует ту же женщину в лесу.
Результаты нас порадовали. У меня получилось женщина весьма похожая на Стефани: одета она была в белое платье, никакого зонтика, в руках букет ромашек, лес был березовым, небо голубое с белыми облаками. Женщина Рино была в синих джинсах, белой футболке, весьма упитанная, и даже со спиной было видно, что женщина гуляет не просто так, а куда-то торопится по очень важному делу.
Ура! воскликнул Рино. Мы на правильном пути. Давай попробуем со студентом.
Мой двойник, сообщил, что если куратор и профессор не займутся этим студентом вплотную, то ему грозит неминуемое отчисление. Двойник Рено был более категоричен, профессора и кураторы могут не беспокоиться, студент будет точно отчислен в следующем семестре, и все его попытки восстановиться и продолжить учебу будут без результата. Будущего у этого бедолаги было мрачным, и никакого счастья в семейной и личной жизни у него не просматривалось.
Ну и ну, сказал Рино. И что нам с этим делать? Посчитать среднее арифметическое, и что мы получим?
Мы получаем, что парню надо очень постараться, чтобы его будущее, не было таким катастрофичным, как предсказал твой двойник.
Как-то так, сказал Рино. Но с этим к Шефу не пойдешь, давай покажем результаты Шейгину, а то он мне всю плешь проел, каждый день звонит, спрашивает, что нового.
Мы пошли к Шейгину, он посмотрел на рисунки, прочитал о будущем нашего студента и пришел в полный восторг.
Прекрасно, почти закричала он, прекрасное начало, вы на верном пути, я в вас не ошибся. Еще немного, и продукт будет готов. Теперь думайте, как использовать полученные результаты.
Мы думаем, сказал Рино. Если взять среднее арифметическое по рисункам, то получится женщина в джинсах, одетых под платье, она несет зонт, но не над собой, а под мышкой. А студенту надо сделать хороший втык, пусть куратор его припугнет, а профессор пригрозит написать докладную декана, что этого бедолагу надо отчислить, если он не возьмется за ум.
Ни в коем случае, вплеснул руками Шейгин. Так бы убьете бедного парня. Надо написать, что он молодец, старается, и если он будет продолжать стараться дальше, то все у него получится. Надо подбадривать людей, сеять в них оптимизм и веру в светлое будущее.
Хорошо, сказал Рино. Радует, что такой вывод можно сделать без вашей аппаратуры и наших программ.
На этом мы расстались и вернулись в свой офис.
Нам нужно больше доноров, сказал Рино. Попросим Шефа, чтобы он выдавал хорошую премию добровольцем. Наберем человек сорок, тогда можно поработать в полную силу. А это так, детские забавы, чтобы запудрить мозги неспециалистам.
Уже, сказал я. И нам и донорам выписали хорошие премии. Шейгин постарался, большой ему земной поклон.
Все равно с этим Шефу идти рано, сказал Рино. У нас пока что-то невнятное, развлечение для утренника в детском саду.
И тут у Рино зазвонил телефон. Он посмотрел на экран.
Легок на помине, это Шеф.
Он включил громкую связь.
Шейгин мне сказал, раздалось из трубки, что у вас первые прекрасные результаты. Звоню, чтобы поздравить и сообщить, что с завтрашнего дня, ваши зарплаты увеличены на тридцать процентов. Корпорация ценит хороших сотрудников, надеюсь, что это новость вас порадует.
Отбой. Мы одновременно подняли большие пальцы. И тут зазвонил телефон у меня.
Это Марк, сказали в трубке. Хочу вас, бездельников, порадовать. Программистов я вам не дам, но завтра мы запускаем суперкомпьютер. Адреса и пароли пришлю по почте. Через неделю мы перекачаем со старого компьютера всю базу данных. Потом включим считывания научной и прочей полезной информации из интернета. Надеюсь, что через месяц у нас будет самый большая и самая лучшая база данных в мире. Вам будет где разгуляться, но при этом не забывайте приходить ко мне каждое утро, целовать мои ботинки, а после этого прыгать от радости и восхвалять мое имя в своих молитвах.
Отбой.
Теперь заживем, сказал Рино на следующий день. Видео обрабатываются за сотые доли секунды. Все летит, работаю прямо под звуки победного марша. Теперь можно идти к Шефу и просить премию для потенциальных доноров. Пусть Шейгин постарается и найдет для нас человек тридцать или сорок. Вот тогда мы и поработаем.
Доноры нашлись быстро. Все сотрудники корпорации получили письма, что в отделе Шейгина проводятся эксперименты по изучению головного мозга, целью которых является определение участков головной коры, ответственных за хранение кратковременной и долгосрочной памяти. Донорам обещали премию в размере месячного оклада. Мы пошли к Шейгину и разработали системы тестов. К тому, что делали наши первые доноры, мы просили новых доноров умножить на бумаге трехзначные числа, разложить сложный пасьянс на компьютере, написать по памяти любимое короткое стихотворение и решить больше логических задач.
Когда число доноров превысило пятьдесят, мы остановили эксперимент и начали обрабатывать результаты. Марк нам выделил на суперкомпьютере огромный объем памяти, поставил крепкую стену от других пользователей и сказал, что он сам туда заглядывать не будет. Ему позвонил Шеф и приказал засекретить нашу деятельность. До нас дошли слухи, что у Шефа был неприятный разговор с деканом-юристом. Декан шипел, брызгал слюной, говорил, что мы совершаем противозаконные действия и если что-то выползет наружу, то он не будет ничего покрывать. Вторжение в личную жизнь это серьезно. Любой донор может подать в суд и корпорации придется выплатить миллионные штрафы. Шеф обещал, что никакая информация не выйдет наружу, что все файлы будут уничтожены, когда продукт будет готов. Декан немного успокоился, но ушел недовольным.