Знатно порыбачили. Стёпа, унеси рыбу на кухню. Пусть вожатым рыбки поджарят.
Хорошо, дядя Ваня.
А вы пойдёмте ко мне. Я вас чаем напою, а то ужин проворонили мы, обратился он к Никите, Толику и Кольке.
Степан быстро отнёс рыбу в столовую и уже прибежал обратно.
Пацаны, нам кушать Татьяна Юрьевна положила и сказала до ночи не задерживаться.
Степан поставил на стол кастрюльки с толчёной картошкой, подливой и котлетами.
Ой! Я хлеб забыл!
Да ничего. Найдём хлебушка.
Дядя Ваня уже пожарил яичницу, нарезал хлеб, в мисках красовались огурцы, помидоры, мёд. Он разложил по тарелкам еду из кастрюли:
Целый пир у нас на весь мир. Ещё и булочки не доедены. Кушайте, ребятки.
Мальчишки взяли в руки ложки и начали уплетать угощение. Пока они ели, дядя Ваня присел у печки и начал рассказывать свою историю:
Был я тогда помоложе, аппетит у меня хороший был. Сковородку сала жареного да булку хлеба за раз уплетал. Работал я тогда на пароме, перевозил через речку машины и людей. Целый день с утра до ночи. Магазина у нас в деревне тогда не было, каждый день на машине привозили продукты в лавку. Лавкой мы называли кабинет в сельсовете. Кто-то сам в город ездил. Зерно возили в совхоз, молоко на молокозавод. Суета весь день.
В одно лето август выдался такой же сырой, как нынче. Когда светило солнце, у болота стоял густой туман. До обеда он стоял и на речке. Солнце не могло пробиться через густые тёмные пары. Мгла непроглядная стояла целый месяц. Даже мне, взрослому мужчине, было неловко работать в такой обстановке. Руку от лица отведёшь и не видать её, руки-то.