И я старею, подумала Гейл без горечи.
Роберту повезло, что у него есть ты. Когда мужчина в этом возрасте остается один, ему конец. И мы не лучше. Возраст, Гейл, возраст Поскользнусь в кухне на банановой кожуре и буду лежать до второго пришествия.
Что ты несешь? Ты же здорова, как Майк Тайсон!
Сегодня да. Но никаких гарантий на завтра.
Готово. Девушка выключила сушильный аппарат. Запах озона почти мгновенно исчез.
О боже! Вы слышали?! истерический вопль у дверей салона.
Гейл обернулась. В зал влетела молодая женщина с вытаращенными глазами.
Стреляют! Настоящая бойня! Она поставила на стол картонную коробку с четырьмя картонными чашками Старбакс. Где у вас пульт?
Схватила пульт управления и нажала на кнопку. На огромном, в полстены, экране возникла зеленая точка, и через несколько секунд появилось изображение.
Кто-то расстрелял магазин. Много убийств.
И у этой проблемы с английским. Расстрелял магазин Гейл и Майра переглянулись.
Запирать? предложила маникюрша.
Что запирать? Это в Бостоне. Гейл в ужасе уставилась на экран.
Стаутон, прочитала Майра титр. Это же IKEA!
У входа в шведский мебельный гигант выстроились десятка два больших белых машин скорой помощи и не меньше полицейских. Бешено вращающиеся мигалки. Типичное здание: огромный синий куб с пятиметровыми желтыми буквами национальные цвета Швеции. И, чтобы не было сомнений, по обе стороны от огромных раздвижных дверей полощутся яркие желто-голубые флаги.
Гейл была когда-то в IKEA. Запомнился очень вкусный копченый лосось в ресторане. Прекрасно организованный, гигантский, но на удивление удобный магазин. Молодцы скандинавы.
Майра отвернулась от экрана:
Не хочу смотреть. Безумие, безумие и еще раз безумие. Когда это кончится?
Гейл промолчала. Она не отрываясь смотрела на желтые носилки с ранеными, которые выносили из магазина. Некоторые укрыты с головой видимо, убитые. Появилась картинка с дрона нескончаемые очереди машин.
Мы за прилавок бросились, задыхаясь, рассказывал репортеру пожилой мужчина с заплаканными глазами. Слышали только бах, бах. А детей-то сколько, боже мой кто под шкафы попрятался, кто под матрасы. Кто-то из ребят в палатке скрылся, он подошел и
Закрыл лицо и заплакал. Репортер кинулся к другому свидетелю.
В нижней части экрана бежали написанные наспех, без знаков препинания титры:
КРОВАВАЯ БОЙНЯ В IKEA ДЕВЯТЬ ПОГИБШИХ ОДИННАДЦАТЬ РАНЕНЫХ НАПАДАВШИЙ УБИТ ВЫСТРЕЛОМ ПОЛИЦЕЙСКОГО
Майра встряхнулась, точно отгоняя жуткое видение, и подняла с пола сумку.
Я хочу домой, пробормотала она.
И я. Гейл резко встала, будто только и ждала этих слов.
Конечно же, должен высказаться президент. Обязательно выскажется дайте время спичрайтерам и визажистам. И что скажет, тоже можно догадаться.
Сейчас не время обсуждать контроль за оборотом огнестрельного оружия.
Хватит. Гейл заплатила, добавила больше чаевых, чем обычно, и сняла с вешалки пальто. Уже у дверей повернулась и глянула на экран. На фоне занимающего весь кадр синего куба IKEA под непрекращающийся вой сирен по-прежнему суетились полицейские и парамедики.
* * *
Селия с ногами забралась в кресло перед телевизором. Воскресенье. Опять пошел снег, но она даже не замечала медленный балет снежинок не могла оторвать взгляд от ежеминутно появляющегося титра:
СЕМИДЕСЯТИСЕМИЛЕТНИЙ УБИЙЦА ПРИОБРЕЛ ОРУЖИЕ ЛЕГАЛЬНО, ПО ЛИЦЕНЗИИ.
Значит, бойню в IKEA устроил старик из Уинтропа Убит полицейскими на месте. Теперь уже не спросишь, почему ему пришло в голову явиться в детский отдел и открыть беспорядочный огонь. Никаких манифестов в социальных сетях, хотя, скорее всего, он ими и не пользовался все же семьдесят семь лет.
Селию передернуло. Семьдесят семь! В этом возрасте вряд ли начинают карьеру серийного убийцы. Она даже порыскала в интернете, пробила средний возраст серийных убийц в Америке, нашлось много статей. Вполне достаточно, чтобы построить достоверную статистику.
Скандально много, прошептала она вслух и вскоре выяснила: среднестатистическому массовому убийце тридцать два года.
Не снимая ноутбук с колен, Селия уставилась на экран. А ведь у них в одной из групп были пациенты из Уинтропа, и как раз в этом возрасте. Один из стариков постоянно твердил о грядущих наводнениях библейского масштаба. Через пару десятилетий все уйдет под воду. Даже казино, даже старинный ипподром, на восстановление которого коммуна потратила много миллионов долларов. И особую ненависть он испытывал к серфингистам: те-то выживут. Этим негодяям никакие цунами не страшны.
Имени убийцы пока не назвали, показали только беглую картинку старик с седой шевелюрой. Селия попробовала вспомнить внешность того проповедника нового всемирного потопа, но так и не смогла. Попыталась себя уговорить: у нас столько пациентов, что всех не упомнишь. И еще: когда ты молод, все старики похожи друг на друга. Почему-то эта мысль показалась ей обидной, уж она должна бы различать, ведь это дело ее жизни старики.
Запел сигнал Скайпа. Она, поискав, как всегда, пульт, выключила звук на телевизоре и нажала кнопку ответа. Эндрю Нгуен в футболке с короткими рукавами, в высшей степени необычное зрелище. Как правило, тщательно выглаженная сорочка, пиджак, иногда даже галстук, но сегодня воскресенье, он дома, так что удивляться нечему. За спиной на стене детский рисунок: кит, выпускающий непомерно огромный фонтан.
Встреча была перенесена на завтра, на восемь утра. Хотел послать сообщение, но увидел, что ты в сети.
Убийца в IKEA из Уинтропа. Тело только что вынесли. Семьдесят семь лет.
И что?
А если это один из наших пациентов?
С чего бы? Из Уинтропа у нас прошло всего несколько человек.
Старик под восемьдесят берет карабин и палит во все, что шевелится? Просто так, без причин? Маловероятно.
А Лас-Вегас помнишь? Тому тоже было около шестидесяти.
Не знаю увидела, и что-то шевельнулось. Ты сам не видел эти кадры?
Как-то не было возможности. Эндрю покачал головой и поправился: То есть видел, конечно. Вряд ли это кто-то из наших.
Селия покосилась на телеэкран.
Все время думаю о той мыши
Мыши! Эндрю хмыкнул, то ли возмущенно, то ли насмешливо. Кончай. Ты, должно быть, не в настроении.
Отец все утро не брал трубку. Ждала не меньше четверти часа длинные гудки. Соседи говорят, он не в себе. И сейчас, по телевизору Нашли каких-то знакомых, они говорят слово в слово: преступник был не в себе. Дезориентирован, сказал репортер. Блеснул научным словом.
У тебя слишком живое воображение, Селия. Ну хорошо, хорошо, проверю, я сегодня не следил за новостями младший приехал на каникулы, и мы не включали телевизор. Но повторяю: никаких причин для беспокойства.
Эндрю не так чисто выбрит, как обычно, и эта мятая футболка С чего бы он заговорил о своей семье? Никогда раньше такого за ним не замечалось. Сыновья уже взрослые, старший врач в Балтиморе, младший учится в Стэнфорде. Жену Селия никогда не видела, он ни разу не приводил ее на работу, даже на традиционные рождественские посиделки. Только фотография в конторе миниатюрная изящная женщина, красивая особой азиатской красотой.
Ладно примирительно сказал он. Завтра поговорим.
Неприятное чувство не исчезло. Эта копна седых, изжелта-белых волос Слишком много разговоров с Адамом. Бедняга никак не может прийти в себя после того случая с самоубийством. Селию не оставляло ощущение, что Адам считает себя в какой-то степени виновным. А теперь этот комплекс вины накрыл и ее.
Она покосилась на телеэкран, где по-прежнему беззвучно двигались люди на фоне огромного здания. Ярко-синие, почти как на детском рисунке, стены выглядели пугающе такие контрасты эксплуатируют почти все создатели фильмов ужасов. Теперь само сочетание букв IKEA всегда будет напоминать этот кошмар.