Дождь? спросила Роан. О чем ты задумался?
Копатель разглядывал свои застрявшие в камне ноги.
Ты говорила, здесь все можно изменить, если верить, что это возможно, так?
Дождь, сказала Мойя, ты на моих глазах меньше чем за пару минут разрубил каменную стену в Нэйте.
Это другое, ответил Дождь и, почесав бороду и проведя языком изнутри по нижней губе, продолжил изучать состояние своих ног.
Верно, согласилась она. На самом деле, это даже не камень. Это всего лишь идея, да?
Ага, ответил гном. Всего лишь идея.
Может, это как Искусство, высказался Гиффорд. Арион говорила, важно верить в себя. Если веришь, что можешь что-то сделать, битва наполовину выиграна.
То же самое и с настоящими битвами, заявил Тэкчин. Это не раз спасало мою шкуру на протяжении столетий, которые я провел в военных кампаниях с Нифроном.
Дождь кивнул:
Ну, про это я ничего не знаю, зато когда имею дело с камнем, уверен в себе на все сто. Сняв со спины кирку, он занес ее. По мне, так это самый что ни на есть камень. Изящным, легким движением Дождь вонзил острие кирки в пол.
Погруженную в свои мысли Брин застал врасплох громкий треск, который в глухом пространстве стен показался еще более резким. Это был не звук металла, ударившего о камень, а скорее столкновение двух противоборствующих идей: воли бога и стремления одного из его последователей к свободе. Кусок камня откололся, а на мраморном полу образовалась выбоина.
Это не так много, заметила Мойя.
Ага, но уже кое-что, заверил ее Дождь и вновь опустил кирку.
Божественный мрамор поддавался с трудом. По крошечной темнице градом посыпалась каменная крошка. Каждый последующий удар расширял дыру, и наконец Дождю удалось высвободить сначала одну ногу, а затем и вторую.
Лицо его осветила широкая улыбка.
Теперь, когда я могу двигаться, мне будет проще управиться со всеми вами.
Он подошел к Мойе. Та вздрогнула, когда он разбил пол возле ее лодыжек.
Осторожно, сказала она. Пальцы мне еще могут пригодиться.
Брин снова попыталась отгородиться от шума и сосредоточиться. Ей предстояла важная работа. Если она когда-нибудь вернется в мир живых, знания, которые она принесет с собой, окажутся ценнее любого тайного клада. Но их было так много, а понимала она так мало. Она чувствовала, что в глубине ее разума таится какая-то мысль пугающая, неуловимая, где-то на грани сознания. Это ощущение было сродни раздражению, которое возникает, когда знаешь, что чего-то недоделала, но понятия не имеешь, что это может быть.
Тэтлинский зад! выругалась Мойя.
Брин решила, что Дождь задел Мойю, но та уже освободилась из каменного плена.
Мойя подошла к окошку и выглянула наружу.
Что? спросил Тэкчин. Дождь как раз взялся за камень вокруг ног галанта.
Толщина стены футов пять.
Замечательно. А время работает против нас, сказал Тэкчин.
Мойя прижалась лицом к окошку, загородив тусклый свет, и темница вновь погрузилась во мрак.
Что там снаружи? спросил Тэкчин.
Ну Дроум ушел. Не вижу его, но ой, здрасьте! Мойя отдернула голову от окна в тот самый миг, когда что-то с грохотом врезалось в стену.
Брин почувствовала, как содрогнулся камень. Мойя отскочила, и внутрь снова пролился луч света, однако нечто снаружи придвинулось ближе, опять загородив окно. Но света хватило, чтобы Брин успела разглядеть огромный глаз. Он заглянул внутрь, дважды моргнул и исчез.
Именем Феррола, что это было? спросил Тэкчин.
Думаю, это Голл, ответила Мойя.
Дождь, освободи меня, сказал Тэкчин. Я хочу это увидеть.
Для освобождения ноги фрэя Дождю пришлось приложить вдвое больше усилий. Но гном уже освоился и работал споро и аккуратно.
Звяк, звяк, звяк.
Грохот кирки раздражал Брин, мешая выполнять обязанности Хранителя.
Эреб это город, место рождения всего сущего.
Но Брин знала, что это не совсем так. Что-то существовало и до него, Дроум упоминал об этом
Звяк, звяк, звяк.
Брин в отчаянии сжала кулаки, пытаясь в точности вспомнить слова Дроума.
Так кого же там не было?
Когда вторая нога Тэкчина наконец освободилась, он подался вперед и осторожно выглянул в окно, не подходя к нему вплотную.
Значит, у нас теперь есть страж? По виду довольно большой.
Да, сказала Мойя, даже не пытаясь вернуться к окну. А еще у него когти и острые зубы. Носа нет, большие уши и всего один глаз, но очень большой.
Что-то мне не нравится этот Голл, пробормотал Гиффорд.
Да уж, он явно не кажется Тресса вздрогнула, когда Дождь приступил к высвобождению ее ног, дружелюбным.
Грэнмор? работая киркой, спросил Дождь.
Тэкчин пожал плечами:
Может быть, но что-то я сомневаюсь. У грэнморов два глаза, нет когтей, и от них ужасно воняет. Мне ли не знать, ведь я жил с одним из них.
Тифон? предположил Дождь.
Вот оно! Брин с облегчением улыбнулась. Вот кого не было в Эребе.
Кто они такие? спросила она.
Тифоны? Ты не знаешь? Тэкчин удивленно посмотрел на нее: Но ты же
Брин смущенно покачала головой:
Моя наставница внезапно скончалась. То ли она сама не знала, то ли мы просто не дошли до этого на уроках.
Тэкчин передернул плечами:
Григор мне кое-что рассказывал. Говорил, их трое, Эрл, Тот и Гар, и они сотворили грэнморов. Тифоны боги великанов. По его словам, они старше, чем наши. Но мне как-то не верится. Послушать Григора, так у грэнморов все больше и лучше, чем у фрэев. Тэкчин покачал головой: Но нет, вряд ли Голл тифон. Он похож на необычайно огромного великана со странными чертами лица. Судя по тому, как Григор описывал тифонов, это не великаны, а скорее силы природы и они уж точно не стали бы прислуживать кому-то вроде Дроума.
Так это хорошо да? Мойя закивала.
Упоминание тифонов помогло Брин вспомнить кое-что еще.
Хочешь узнать, как Этон и Элан породили Свет, Воду, Время, Четыре ветра, троих тифонов и Элурию, самую любимую из всех?
В темноте Брин улыбнулась, одержав победу над собственной памятью, но стук кирки эхом отдавался у нее в голове, как будто что-то еще пыталось вырваться на волю.
Или рассказать тебе, почему Этон сотворил загробный мир и похоронил Эрла, Тота и Гара? Нет, наверное, ты предпочла бы, чтобы я начал с истории о том, как Элан украла у Этона пять зубов и что с ними стало. Вот с чего на самом деле все началось. Это объясняет, как члены одной семьи пошли друг на друга войной, оставив мать опустошенной, бесплодной и оторванной от мужа.
Брин чувствовала, что все это как-то связано между собой, хотя пока не понимала, как именно. Дроум не просто так дразнил ее фрагментами сокровища; он что-то говорил ей, что-то, что Хранительница Уклада должна была понять. Но почему он не сказал прямо, почему говорил намеками? разве что полагал, она ему не поверит. Немногие могут оценить дарованное, заработанное всегда дороже.
Хорошо, предположим, Дождь сумеет прорубить проход через стену, начала Мойя, но как мы проберемся мимо старины Голла?
Глаз всего один, к тому же большой, такой легко закрыть стрелой, предложил Тэкчин. Просто заставь его опять заглянуть сюда. Ты выстрелишь из окошка, а потом мы выбежим из зала и вниз по лестнице.
А солдаты, которые нас сюда привели? Они разве не внизу? спросила Тресса. Как мы пройдем мимо них?
Скривившись, Мойя нахмурилась и язвительно сказала:
Господи, Тресса, отвяжись от меня! Я впервые в загробном мире, так что уж прости, но у меня нет ответов на все вопросы.
А я искренне полагала, что есть.
Ой, пробормотала Мойя, будто врезавшись в стену. Ах извини Я не привыкла к тому, что ты стала менее стервозной.
Брин снова попыталась отвлечься от посторонних разговоров и сосредоточиться на мучившем ее вопросе. Что она упустила? Мысль упорно ускользала от нее, отказывалась подчиняться а Брин чувствовала, как с каждой минутой возрастает необходимость поймать ее.