И их было много если они перебили солидную часть армии принца.
* * *
Несколько часов я металась по комнате. Затем достала плащ принца и, решив все же выполнить данное ему обещание, уселась на подоконник, откуда открывался вид на сады внизу.
Невидимая нить протянулась от моих пальцев к ткани, и я велела ей слиться оттенком с золотисто-коричневым плащом. От потертого бархата пахло самим принцем, морской солью и чем-то сладким вроде жженого сахара.
Губы Брона пухлые, мягкие, теплые, что неожиданно коснулись моей щеки, золотистые искры в его карих глазах Те мотыльки у меня в животе погибли: их затопило расплавленной лавой когда мне вспомнились глаза и улыбка другого мужчины.
Когда я представила, как жестокие, но чувственные губы Клыка скользят по моей коже, как его пальцы нежно дотрагиваются до заостренного кончика моего уха.
Открыв глаза я и не заметила, что прикрыла их, я свернула починенный плащ и уперлась лбом в стекло. Интересно, подумала я, чем сейчас занят Клык, какими поручениями загружает его днем король-зверюга и был ли он среди убийц, что напали на тот городок и людей принца в Весеннем лесу.
Два нападения. Безжалостные, быстрые, почти в одно и то же время.
Мои исполненные страха мысли прервал стук в дверь. Я слезла с подоконника и стремительно пересекла комнату, учуяв запах того, кто стоял за дверью то были не родители и не прислуга.
Добрый вечер, сказал принц, под глазами у него залегли морщинки, волосы были взъерошены. Надеюсь, час не слишком поздний я пришел за плащом.
Вы уезжаете?
Он кивнул, не поднимая на меня взгляда.
Да, глупо было заявиться сюда в такой момент. Его губы сложились в усталую улыбку. Мама всю жизнь корит меня за излишнее любопытство. Так и тянет меня на приключения.
В этом мы с ним были похожи, поэтому я улыбнулась ему и протянула плащ.
Я его починила.
Принц снова кивнул и развернул накидку, чтобы взглянуть на то место, где была дыра, а я прислонилась к дверному косяку, рассматривая его. Он стоял в свете факелов, что горели в коридоре по обе стороны двери. От ресниц на его щеки упали длинные тени, рот превратился в тонкую линию.
Пожалуй, уехать прямо сейчас будет неразумно, о чем мой отец уже явно вам сказал
Взгляд принца, ошеломленный и потемневший, взметнулся от заштопанного плаща ко мне.
Это золото.
Простите, что?
Он постучал ногтем по строчке звук вышел звонкий. Принц тряхнул плащом передо мной и взволнованно заморгал.
Эта строчка, ваша строчка Брон сглотнул. Она золотая.
Нет.
Похолодев, я выдернула плащ у него из рук и посмотрела сама.
Это действительно было золото. Толстая аккуратная строчка, проложенная золотой нитью.
Проклятье. Стыд, потрясение, страх прямо как в юности все эти чувства вновь ожили во мне, но я затолкала их поглубже.
Похоже, я ошиблась с оттенком, пробормотала я, надеясь, что Брон купится на отговорку.
Он с ухмылкой взглянул на плащ, явно в этом усомнившись.
Позвольте, я узнаю, сможет ли кто-нибудь это переделать. Распустить строчку я смогла бы и сама, но все же проскочила мимо него и помчалась вниз по лестнице на поиски матери, чьи покои находились в другой башне замка.
Я миновала темный холл и побежала вверх по ступенькам, путаясь в тяжелой пышной юбке и постоянно спотыкаясь. Распахнула дверь в родительскую спальню и, обнаружив, что там пусто, вернулась в вестибюль сердце у меня в груди от страха сжалось в комок.
Я снова ринулась вниз, и на последнем пролете меня поймал отец его ясные глаза прочли по моему лицу все, чего я не могла произнести вслух. Оглядевшись, он втолкнул меня в ближайшую кладовую туда, где нас бы никто не увидел.
Посмотри на меня, пчелка. Смотри сюда. Я, как всегда, послушалась. Его глаза сменили цвет: из темно-зеленых стали золотыми, затем карими. В детстве такие трюки смешили меня, а когда я выросла, они превратились в способ усмирять бури, что разыгрывались у меня в душе. Ту дикую натуру, которая жила во мне и временами грозила вырваться наружу. Зачастую мне было достаточно просто постоять рядом с отцом, чтобы успокоиться на подобное он всегда находил время.
Но сейчас это не сработало. Мы оба догадывались, что так и будет, и через пару минут, осознав, что дышу я все так же судорожно, отец убрал руки и отошел с моего пути.
Давай. Беги.
Я бросила плащ и припустила.
Покидать замок в такой час было небезопасно. Я об этом знала, как знал и он. Но иначе поступить не могла. И отец, и мать считали, что другой исход событий будет куда хуже.
Снова проскочив сквозь кухню, я замерла на пороге и осмотрелась когда факелы дозорных стали едва различимы вдали, я побежала через огород к полям.
Золото.
Благоговейный ужас на лице у принца. Если такой секрет выплывет наружу Я бежала все быстрее, выбиваясь из сил, кровь пульсировала в каждой вене, мышцы едва не лопались от напряжения.
Впервые это случилось, когда я была еще мала. Я чинила любимое мамино платье из шелка сливового цвета то, которое, по ее словам, нравилось моему брату. И когда я представила, как она безмятежно улыбается, как они стоят рядом, это произошло само собой.
Я пришла в восторг, думала, мать обрадуется, когда увидит, что я сотворила, но они с отцом испуганно переглянулись и велели мне никогда и никому об этом не рассказывать.
И никогда так больше не делать.
Многие годы мне запрещалось чинить вещи, но однажды я все же ослушалась и доказала им, что могу иначе.
Сначала родители мне не поверили, но, убедившись, что в строчке нет ни следа золота, кивнули и разрешили заниматься починкой одежды но только у себя в покоях.
Целительство, созидание, умение чинить и управлять растениями были у нас в крови, частичками нашей души. Эти дары были песней наших сердец, и когда эта песня рвалась на волю, сдерживать ее было мучительно. Так же мучительно, как игнорировать мощный импульс, который бился во мне и молил сейчас же дать ему свободу.
Но я крепилась выбора у меня не было. Я неслась сквозь лес по знакомой тропинке, привычно огибая валуны и перескакивая через расставленные силки.
Я знала, что его здесь нет знала это еще до того, как достигла устья пещеры и проползла внутрь.
Но только пробравшись сквозь дерево и вынырнув из дупла, поняла, почему народ в городе заколачивал окна лавок и домов.
Кровь.
Водная поверхность бликовала в сиянии звезд, а по ней, будто голодные змеи в поисках еды, тянулись темные разводы.
Его здесь нет. Он не придет.
Но вместо того, чтобы перебирать в уме все жуткие на то причины, я позволила бурному потоку внутри утянуть меня на дно.
Где, погрузившись во тьму, я наконец расслабилась.
* * *
Когда с первыми лучами солнца я вернулась домой, мать ждала меня в комнате.
Ты хоть понимаешь, что наделала? мрачно спросила она.
Я тряхнула головой и провела рукой по волосам выражения лица матери я не видела, голубой балдахин отгораживал ее от меня.
Конечно понимает, раздался отцовский голос у меня за спиной, я, запнувшись, шагнула в опочивальню. Лицо у отца было усталое. Она решила нашу печальную судьбу.
Его слова пронзили меня, будто тупой клинок, но злости в них я не услышала только смирение. Заметив, что он в доспехах, а на боку у него висит меч, я спросила:
Куда ты собрался?
Принц и его люди ждут нас за окраиной города. Мы должны сопроводить их до Эррина.
Тебе нельзя, запаниковала я. Это небезопасно.
Сейчас везде небезопасно, пробурчал отец, но, когда у меня вытянулось лицо, выдавил улыбку. Он обнял меня и пробормотал мне в макушку: Посмотри на меня, пчелка. Вдохнув его запах в кармашке на перевязи он хранил горсть сушеной черники, я посмотрела в его утомленные зеленые глаза. Мужайся.
Мать вышла вслед за ним, но в комнате осталось марево удушливой тревоги. Оно окутало все вокруг, все мои мысли, поэтому я обрадовалась, когда в покои вошла Линка и увела меня оттуда.