У тебя получилось.
Служанка, которая принесла мне завтрак, действительно доложила им, что на золотом сундуке лежит стопка готовой одежды. Чуть позже она пришла вместе с товаркой, и они забрали вещи. А я все лежала в смятой постели в том же самом платье, в котором прибыла сюда.
Теперь же, сидя в постели, я отламывала мелкие кусочки от черствой горбушки хлеба, которую принесли к завтраку, и с трудом глотала их, запивая водой. Я почти уверилась, что это был сон, проделки изнуренного горем разума, но затем одежду унесли а ведь золотая вышивка на ней появилась благодаря призраку, занимавшему все мои мысли.
Опал? позвал принц, так и стоявший у открытой двери.
Я хочу побыть одна, наконец откликнулась я. Не желая встречаться с ним взглядом, я отвела глаза.
Мама говорит, что тебе можно выйти из покоев и прогуляться по саду
Я сказала, что хочу побыть одна. Хлеб в моих руках превратился в крошки.
Принц кашлянул:
Как пожелаешь.
И вышел из комнаты.
Дверь закрыли и заперли, и никто больше не заглядывал ко мне до той минуты, пока я не вышла из ванной комнаты в белом атласном халате, который обнаружила на крючке рядом с полками, уставленными баночками с солью для ванн.
Ты помылась это хорошо. Герма уже начала переживать, что комната провоняет.
Я не стала утруждаться объяснениями, что, сколь бы несвежим ни был мой запах, их ничтожному обонянию не под силу его учуять, и принялась заплетать волосы в свободную длинную косу.
Королева сверлила меня взглядом в ожидании ответа, но я молчала.
Молчала долго и упорно поэтому она, раздраженно засопев, повернулась к двери и махнула кому-то.
Вошли двое мужчин, каждый внес по три мешка. Все их содержимое вывалили на рыжий ковер перед опустевшим золотым сундуком. Поклонившись, мужчины с выпотрошенными мешками быстро прошмыгнули мимо королевы и исчезли в коридоре.
Сабрина показала на гору новой одежды.
У тебя есть время до послезавтра.
У меня вырвался смешок изумления.
Вы мне теперь еще и срок выполнения работ назначать будете? Она сложила руки на груди и приосанилась, а я покачала головой: Что будет, если я не справлюсь к означенному времени?
Лишишься каких-нибудь удобств. Фальшиво улыбнувшись, она развернулась к двери к подолу ее коричнево-золотого платья пристали невыметенные хлебные крошки. Спокойной ночи.
Я тупо посмотрела на закрывшуюся за ней дверь, затем перевела взгляд на гору будущей работы на полу, но вместо того, чтобы приступить к ней, решила доесть клецки с курицей. Блюду недоставало ароматности, любви к родной земле, с которой его готовили у меня дома, но на вкус клецки были не так уж плохи или мне показалось, поскольку я давно как следует не ела.
После этого я отперла дверь, просто прикоснувшись к ней рукой, оставила поднос снаружи и снова заперлась. Глупая шалость, целью которой было желание выказать презрение и намекнуть служанке Герме я надеялась, что до нее дойдет, чтобы держалась подальше от моих комнат.
* * *
Случилось то, чего я опасалась: когда я провела руками над разложенной на кровати одеждой, ничего не изменилось.
Вообще ничего только швы стали крепче. Такими, что не распорешь.
Я не сомневалась, что большинству людей это пришлось бы по нраву но только не королю с королевой. Я сердито воззрилась на одежду, будто ту сшили с одной лишь целью позлить меня.
Помощь нужна?
Мой взгляд метнулся к окну. Непонятно, как ему удалось пробраться сюда так тихо и незаметно.
Как тебя стражники не засекли?
Я же мгновенно перемещаюсь, пояснил он мне как тупице. Возможно, ею я и была, ибо такая мысль даже не приходила мне в голову. В свою защиту я могла сказать, что раздумья о кровавом властителе милосердно отступили в дальние закоулки разума куда больше меня занимала невозможность превратить упрямые обычные швы в золотые.
Ровно до этой самой минуты.
Король по-хозяйски спустил ноги на пол и прошелся по комнате, держа руки в карманах длинного кожаного плаща. Осмотрелся.
Хорошенькая тюрьма для хорошенькой принцессы-фейри.
Это не тюрьма, соврала я. Мы оба прекрасно знали, что именно так оно и было.
Король не стал меня подначивать, только макнул палец в миску с овощным супом, что стояла на прикроватной тумбе. А затем облизнул. Когда его губы сомкнулись вокруг пальца, мне стало тошно кровь взревела, забурлила в жилах. Он поморщился и изобразил рвотный позыв.
Звезды в небесах, какая же мерзость.
Мерзость это твое здесь присутствие, кашлянув, процедила я. Будь добр, исчезни.
Если ты из-за отца все злишься, то, боюсь, извинений я тебе принести не могу, сказал он со смиренным безразличием, которое вселяло скорее страх, чем злость. Долг есть долг, и я не могу сойти с пути, проложенного для меня судьбой.
Я повернулась к нему и недоуменно заморгала.
Твой долг убивать сотни нет, тысячи наших земляков?
Да если это необходимо. И людей тоже. Он постучал пальцем по незажженной лампе, и та вмиг пробудилась к жизни внутри заплясало пламя. Я ни для кого не делаю исключений, солнышко.
Я презрительно усмехнулась. Глаза заволокло кровавой пеленой, я стиснула шарф в руке.
Ты отвратителен.
Невзирая на мой негодующий вид, он сел на кровать и подтянул под себя длинные ноги древесина заскрипела под нашей тяжестью.
Тогда давай сюда свою руку, и покончим с этим быстрее.
Я только сцепила пальцы, а он посмотрел на это с возмутительной ухмылкой, склонив голову вбок золотистые пряди сползли ему на лоб.
Зачем ты здесь?
Он вскинул брови и уставился на меня так, будто я сама должна была понять, зачем он опять сюда явился.
Лебедушка, боюсь, я обречен следовать за тобой, куда бы ты ни отправилась. Слова эти прозвучали резко, взгляд его был льдистым, и я не могла понять, радует его сказанное или бесит.
У меня в горле набух комок, страх задавил ярость.
Мне это не по вкусу.
Ты так говоришь только потому, что я убил твоего отца и множество других созданий. Он отмахнулся, подобрал мантию и без спроса взял меня за руку. Злиться потом будешь. Давай, у меня сегодня еще дела есть.
Потрясенная, я даже не отстранилась. Только раздраженно воззрилась на мантию, лежавшую между нами, будто моей ненависти было достаточно, чтобы спустить с него шкуру. И вдруг заметила, какие разные у нас руки: в его огромной ладони моя казалась просто крошечной.
Вдоль края мантии пунктиром пролегла золотая строчка. Я стиснула зубы, но порыв одолеть не смогла. Знание сила.
Можно кое-что спросить?
Спросить можно, но ответа я тебе не обещаю.
Я вздохнула, а он, не выпуская мою руку, отшвырнул мантию в сторону и на ее место положил большое пальто.
Увечья, пытки, запугивание
Политика навевает на меня скуку сказал он. Если тебе очень надо знать, у меня назначена встреча с дядей и двумя моими Он наморщил нос и задумался. Пожалуй, проще всего назвать их друзьями.
Не знаю, была ли это попытка пошутить, или он и правда до сей минуты не осознавал, что эти так называемые друзья действительно его друзья.
С дядей? переспросила я, когда он убрал законченное пальто и достал платье. Я мало что знала о том устрашающем генерале, который, вроде как приходился убитому правителю Вордана братом и лучшим другом. Знала только, что он был жесток, безжалостен, прожил не одну сотню лет, но так и не обрел свою половинку.
Король хмыкнул:
Да уж, Серрин когда-то был по-настоящему гнилым типом, но теперь, боюсь, самый гнилой это я. Он вскинул лицо, сверкнул зубами. Мучительная потребность быть первым мое проклятье.
До чего гадкими созданиями были его дядя и те существа, которых багровый наглец называл друзьями, я и представить не могла.
Полагаю, один из них и есть истинный Клык.
На самом деле зовут его Клементом, король ухмыльнулся, глядя на платье, но он, конечно, ненавидит это имя, поэтому мы всегда называли его Клыком.