Освободившись от плаща, Кай достал отданный кузнецом сверток. Не обращая никакого внимания на Доминику, он грохнул им об стол и развернул тряпье. Внутри лежало две связки абсолютно одинаковых предметов, никакой разницы, только на одной связке заметны следы времени, а вторая блещет новизной. Кай кивнул сам себе.
Его самого, похоже, энергетика предметов ничуть не волновала, а Доминика вряд ли почувствует ее, не прикоснувшись к металлу, тем не менее, он не торопился демонстрировать ей изделия.
Одну связку он припрятал в высоком голенище сапога с множеством ремешков и застежек, а вторую просто сунул за пазуху.
Затем он подошел к сундуку и застыл перед ним, задумчиво потирая подбородок, глядя на него, как на возникшую обузу.
Ты что собрался взять его с собой? Удивилась Доминика.
О нет! Улыбнулся Кай.
Со скрипом он отогнул железную заржавелую ручку сбоку, ухватился за нее двумя руками и вытянул сундук на середину комнаты он явно был неподъемен. В его ладонях возникли небольшие ключи, кажется, ими же он иногда запирал свою келью. Замок поддался не сразу, но, в конце концов, Кай откинул покрытую пылью крышку.
Доминика не видела, что внутри, Кай запустил внутрь свои руки и вытащил на стол связку тяжелых цепей. Каждое звено было толщиной пальца в два, обсидианово-черный металл выглядел как новый, цепи смотрелись довольно угрожающе.
Боги, что это? Выдохнула Доминика.
Мои цепи. Пожал плечами Кай.
Для чего тебе эти штуки?
Хм Честно говоря, меня как-то не спрашивали, найду ли я им практическое применение, но иногда они бывают полезны.
Кай разложил цепь по комнате и принялся обматывать ее вокруг своего тела прямо на майку, крест-накрест, как патронташ у кочевников.
Ты что собрался тащить это на себе? Доминика была поражена.
Ну да. Пожал плечами Кай. Да я как-то уже привык.
Доминика открыла рот, но, кажется, он не испытывал никакого дискомфорта, опутанный цепями. Концы были скованны между собой, потому Каю пришлось немного повозиться, чтобы не запутаться в петлях, в которые он скрутил цепи, но, похоже, для него это действительно было привычным делом.
Хотя, прокряхтел он, просовывая в петли руки, за то время, что пробыл здесь, я несколько расслабился.
Доминика свесилась с каменной лежанки и заглянула в оставшийся открытым сундук. Он был пуст. Все что хранил в огромном неподъемном сундуке Кай только тяжелые черные цепи.
Закончив с цепями, он накинул поверх бесформенный балахон с просторным капюшоном, скрыв под ним эти оковы. Затем свернул плащ в компактный кулек, завернув в него несколько вещей в дорогу, стянул его парой веревок, сделав две лямки, и закинул как рюкзак за спину. Распихал всякую мелочь со стола по карманам, замер и окинул комнату взглядом. На вешалках осталось какое-то тряпье, открытый сундук стоит посреди кельи, зато кровать аккуратно заправлена, газетные вырезки так и приклеены к стене.
Ну что ж, пора в путь.
Глава 2. Катакомбы
Тьма окутывала Кая, словно черный мох, жаждущий поглотить его удушающими объятьями. Лишь плюющийся искрами факел отгонял ее, но тьма не отступала далеко, выжидая, когда животный жир иссякнет, и Кай останется один во мраке.
Он давно миновал Дорвэй и уже погрузился в самые недра лабиринта туннелей, соединяющих Подземелье с поверхностью.
Doorway дверной проем, путь так назывался единственный вход в коридоры Подземелья, охраняемый довольно необычными людьми, практически живущими там. Они называли себя Дозорными и иногда Смотрящими-Во-Тьму. Вход в Подземелье надежно защищен деревом могучих цельных бревен, скрывающих за собой небольшое поселение Дозора. Это место было каким-то потусторонним, наполненным атмосферой некоего шаманизма, даже сами Дозорные говорят, что среди них обитают духи. Жизнь протекает здесь очень неторопливо, занятия могут растягиваться не только на часы, но и на сутки местным обитателям некуда торопиться. Иногда в Дорвэе целыми сутками не стихает музыка джембе и бубнов и почти никогда не гаснут костры. Огонь здесь имел особое значение, он был чем-то больше, чем простое природное явление, обладал неким особым духовным статусом. Огонь был идолом Дорвэя, став так же и символом; огонь наполнял быт дозора, проникал в их наречие, становился смыслом.
Угрюмый, словно погруженный в транс Дозорный, потягивая зелье из трубки с длиннющим чубуком, неторопливым плавным движением зачерпывает цветной порошок из одного из нескольких, стоящих у его колен распахнутых мешочков и бросает его в пламя костра. Порошок вспыхивает и искрит, заполняя пространство пурпурным светом, все вокруг заполняет пурпур, словно на глаза надели очки с фиолетовыми стеклами. В каждом мешочке у ног дозорного свой порошок одни погружают пространство в свой свет, другие наполняют воздух разнообразными ароматами, пропитывая Дорвэй атмосферой колдовства
Это граница Подземелья. Кая здесь узнавали он не раз миновал эти врата, как в одну, так и в другую сторону.
Теперь он был где-то посередине в центре испещривших толщу земли переплетений туннелей. Дорвэй далеко позади, а выход на поверхность еще совсем не скоро.
Не зная пути, выбраться из этого лабиринта невозможно. Туннели разветвляются, разворачиваются, пересекаются вновь и уводят в совершенно разные концы на десятки километров. Они то ведут на спуск, тогда как должны выводить на поверхность, обрываясь на несколько метров вниз, то поднимаются кверху, хотя должны вести все глубже в недра земли. Они то сужаются в непролазные шкуродеры, то расширяются в пещеры без сводов и стен, в которых неясно откуда вы пришли и куда идете. Туннели разворачиваются, возвращаясь в себя же самих, петляют, выводят к ледяным рекам, обрушиваются гигантскими водопадами, скалятся сталактитами и сталагмитами, врезаются в неразрушимую горную породу и обнажают несметные сокровища своих недр.
И весь этот лабиринт заполняет мрак. Непроглядная темнота, лишь иногда и почти безуспешно разбавляемая голубоватым свечением глубинных растений невиданных грибов и мхов.
Кай двигался по сухому штреку с ровными стенами, под ногами была такая же мягкая однородная земля, как по сторонам и над головой факел постоянно шипел и швырял в нее искры. Кай не пользовался никакими картами, двигаясь только по памяти, как не раз уже проходил здесь. Он внимательно вглядывался в темноту впереди и прислушивался к тишине, не торопясь делать каждый новый шаг.
Дикие обитатели этого лабиринта способные учуять потенциальную добычу раньше, чем их отлично видящие в темноте глаза ее обнаружат; готовые наброситься, едва представится возможность, даже если их размер много уступает противнику. Наверное, если человек заблудится в этих коридорах и сможет выжить, он тоже станет таким будет бросаться на жертву при первой возможности без всякого разбора. Никто не знает, что за создания наполняют этот лабиринт. Слухи чего только не доносят невиданные животные необычайной ловкости, рои скарабеев, духи, призраки, безмолвные и безликие люди, зовущие куда-то болотные огни. Про эти туннели чего только не рассказывают, от банальных баек, передаваемых из поколения в поколение, до действительно необъяснимо странных происшествий, с достоверностью которых даже не поспоришь.
По бедру Кая хлопал изогнутый обоюдоострый широченный тесак такого размера, что тянул на небольшую саблю он привносил иллюзорное чувство защищенности. Кай брел по земляному туннелю, под ногами стелилась очень ровная и мягкая поверхность, словно здесь специально подметали ни единого камешка, ни комочка грязи. В шахте было очень тихо треск факела, казалось, был единственным источником звука на много километров, наполняющим коридоры собственным эхом. А еще Кая не покидало ощущение, что кто-то постоянно за ним наблюдает.