И это все из-за моих уже закончившихся отношений с Ингой? Но ведь она совершеннолетняя, почему мне нельзя было с ней встречаться? Где тут связь?
Лука, пойми, родители имеют право на опасения. Тебе бы понравилось, если бы твоей дочери ставил программы человек вроде тебя?
Вроде меня? переспросил я, не понимая, что такого непозволительного совершил и за что меня судят.
Как бы там ни было, вокруг тебя слишком много шумихи и некрасивых сплетен. Поэтому Федерация фигурного катания приняла решение провести внутреннюю проверку.
А мне что делать?
Продолжать работу над новыми программами, но есть вероятность, что на какое-то время тебя отстранят.
Я по глупости расстался с той, в кого был влюблен, вынужденно завершил карьеру из-за невозможности тренироваться дальше, и мог лишиться работы, которая стала моей отдушиной, и все из-за каких-то нелепых слухов и надуманных опасений.
Все закончилось лучше, чем я мог надеяться. Меня отстояли друзья-фигуристы, публично выразившие протест из-за моего необоснованного отстранения, и Федерация позволила мне вернуться к работе. Меня так сильно переполняло чувство благодарности, что я не сразу понял, как сильно это ударило по моему состоянию. Я приезжал на арену, выходил на каток и продолжал ставить ученикам программы, делая вид, что вовсе не чувствую себя так, будто меня изваляли в грязи.
А может может, я понимаю, как скучаю по дому, когда сталкиваюсь с Полли во второй раз за пару месяцев.
Это происходит в день рождения Эмилии, еще одной фигуристки из нашего тренерского штаба. Она была первой, кто за меня заступился, когда я оказался в непростой ситуации. Я считал, что согласился снова прийти в бар «Наши черничные ночи» из уважения и чувства благодарности к Эми, но, вероятно, мне хотелось еще раз увидеться с Полли.
Пока Эмилия стоит на небольшой сцене и произносит долгую речь, обращаясь ко всем близким, я судорожно ищу ее взглядом. Мимо проходит официантка, с которой я танцевал на костюмированной вечеринке, проходившей здесь в прошлый раз. Она подмигивает мне и предлагает ярко-голубой коктейль, но я отказываюсь, устыдившись своего недавнего поступка.
Не думал, что опущусь до чего-то подобного, признался я Инге, когда мы уходили с костюмированной вечеринки.
Ты о танце с официанткой? быстро догадалась она.
Да.
Хотел позлить Полли?
Не знаю.
Ты всегда все знаешь, просто не решаешься озвучить.
Эта девушка дала мне свой номер.
Надеюсь, ты ей позвонишь, потому что с Полли тебе явно ничего не светит. Я никогда не видела ее такой расстроенной, как после вашего разговора. Расскажешь, что между вами произошло?
Ничего такого. Я уехал, она осталась. Вот и все.
Конечно, это было не все. Наша с Полли история не могла уместиться в одно предложение. Я не говорил о ней с тех пор, как переехал, и никто из моего здешнего окружения ничего о ней не знал.
И вот она протягивает мне микрофон, чтобы я мог ответить Эмилии, поблагодарившей меня за дружбу и новые соревновательные программы. Непроизвольно дернув головой, я принимаю микрофон из рук Полли и быстро отвечаю фигуристке:
Спасибо, Эми. Ты сегодня необычайно щедра на комплименты.
Она говорит мне что-то еще, но я уже ничего не слышу мое внимание приковано к продолжающей стоять рядом Полли. Она смотрит на сцену и улыбается, и мне вдруг кажется, что я совсем ее не знаю. Из чего состоит ее жизнь, с кем она дружит, с кем делит постель?
Ты должен вернуть Феликсу его обувь, неожиданно говорит она мне. А носки можешь оставить себе, у него их все равно целый ящик.
Извини, совсем про это забыл. Я занесу ее завтра.
Отлично, кивает Полли.
Я ничего не имею против твоей работы, объясняю я свою недавнюю реакцию. Инга рассказала мне о том, как много ты делаешь для этого бара.
Этот бар мой дом. А работающие здесь люди моя семья. И я не хочу, чтобы ты относился к нам со снисхождением.
Я и не отношусь, возражаю я. Мне здесь правда нравится. Инга сказала, вы много трудились, чтобы сделать это место таким.
Так и есть. Значит, вы с Ингой встречались? интересуется она, скрестив руки на груди.
Какое-то время, подтверждаю я. Сейчас мы хорошие друзья.
Прямо как мы когда-то.
Полли
Мне нужно работать. Наслаждайся праздником, Лука.
Удивительно. Я нашел в себе смелость уехать и стать чемпионом, но сейчас не нахожу слов для той, кто подарила мне нечто большее, чем золотые медали.
Ко мне снова подходит официантка, с которой я танцевал в прошлый раз, и предлагает трехцветные шоты. Я настолько раздосадован и разочарован самим собой, что готов влить в себя любое пойло, и неважно каким оно окажется на вкус.
Ух ты! восклицает девушка, когда я опустошаю все рюмки, что стояли у нее на подносе. Может, принести чего-то покрепче?
У нее карие глаза, густо подведенные ярко-розовым карандашом в тон ее кожаной мини-юбки. Я опускаю взгляд на ее загорелые ноги и сдаюсь.
Виски. И можно еще раз твой номер?
Воспоминания Полли. 2014 год
Снежная сказка осталась позади, где-то там на берегу замерзшего моря, и мы снова вернулись в реальность. Лука к тренировкам, я к нескончаемым разговорам с мамой о моем будущем.
Тебе стоит учиться усерднее, настаивала мама, стоило мне оказаться в пределах ее видимости. Ты совсем не стараешься, будто тебе нравится сценарий, по которому развивается твоя жизнь. Хочешь до конца своих дней просидеть в этом городе, где скоро станет нечем дышать?
Я перевела взгляд на окно. Небо заволокло плотной темной дымкой накануне снова объявили режим «Черное небо». Прежде меня не смущали ни сильный смог, ни запах гари, въедающийся в кожу, но наша северная поездка что-то переменила. Я вспомнила о кристально чистом воздухе и об огромной льдине, похожей на маленький арктический остров.
Ау, Полли! Ты меня слушаешь? недовольно вопрошала мама, пока я продолжала грезить о северном сиянии и Луке, взмывающем в воздух.
И хотя мы разделили одно на двоих северное путешествие, оно не смогло переплести наши судьбы. Чем выше он поднимался и чем особеннее становился, тем зауряднее и скучнее выглядела моя жизнь.
В следующем году у меня будет возможность потренироваться у именитого тренера, признался Лука незадолго до моего шестнадцатилетия. Но для этого придется поехать в столицу.
Так далеко, тихо вздохнула я. Это надолго?
Пока не знаю. Обычно такая стажировка длится пару недель, но иногда все идет не по плану.
Что это значит? Ты можешь задержаться на месяц или два?
Если все пройдет хорошо, я могу остаться там насовсем.
Как это? Ты уедешь и не вернешься? Я тебя больше не увижу?
Эй, я же еще никуда не уехал, напомнил Лука, но это не могло изменить зародившегося в сердце чувства скорой разлуки.
Я размышляла о том, будет ли его переезд считаться потерей, и вправе ли я говорить, что лишилась друга, если он продолжит жить в трех тысячах километров от меня.
Не расстраивайся раньше времени, велела мне мама, когда я за ужином пересказала ей разговор с Лукой. Думаешь, его там прям ждут с распростертыми объятиями? Съездит, посмотрит город и вернется к тебе под бок.
Ты не права, возразила я, отпив клюквенного морса. Его место среди лучших.
Твои слова да Богу в уши. Авось забрал бы тебя с собой.
Да, мам, я же вещь какая-то.
Не придирайся к словам, ты прекрасно поняла, о чем я.
Не-а, покачала я головой, я тебя вообще редко понимаю.
Я о том, что из вас получится отличная пара, заявила она, и я поморщилась. Что ты кривишься? Будто сама не знаешь. Вы же как неразлучники, постоянно вместе. Я только и слышу: «Лука то, Лука се». У тебя потому с учебой и не ладится, что ты не о том думаешь.
Как скажешь, мам, фыркнула я, поражаясь тому, как однобоко она мыслит.
А что насчет его семьи? продолжила она. Они поедут с Лукой, если ему придется переехать?