V
Ещё несколько раз дежурные администраторы и техники безуспешно пытались отключить Любомира Версальского. Вызвали даже второго такого гения-самоучку Гену Мылова. Выдернули прямо с концерта из Антарктик Холл, чему тот казался явно не рад, но виду не подавал и скоро явился, уже на пути успев изучить документацию Любчика.
Ну Любчик-то ваш дал, конечно, маху! заходя в дежурку, в сердцах заявил Гена. Чего?, Чего?, А что с ним?, Что делать-то? в опечаленной растерянности и нервной взволнованности, кто, пуча глаза, кто, подаваясь вперёд, кто, тряся ногой, а кто, щелкая костяшками пальцев, дежурившие админы с надеждой смотрели в рот Мылову. А я не знаю, чего! Что? Кой чёрт его дернул? Ещё и в пятницу под ночь! Туда лезть самоубийство! Вы знаете, что он наделал? Как система-то не среагировала, вообще, не понимаю я Его ет-ти
Дежурные, окружили Гену, застыв, будто дети в лагере, когда один рассказывает страшную историю, которую и очень хочется услышать, аж мочи нет, как надо знать, и страшно, потому что потом пол-ночи мерещиться будет Ну я, конечно, не знаю, как вам объяснить это. Скажем так Он нашёл такую уязвимость, которая в которую Уф-ф-ф Короче, как в астрал он вышел, только в системе. Поняли? Нашел баг, который как телепорт с Земли в открытый космос А? В Марианскую впадину без батискафа нырнул! Ясно!? Ну!? Поняли вы!? Ну чудик этот, судя по записям, которые искусственный интеллект успел сделать, вышел в космос, даже скафандр не нацепив! Космонавт этакий в чёрной дыре. Потонул в системе где-то Все переглянусь и продолжили смотреть на Гену: Ну-у-у? А вытащить-то его как?; Да я-то откуда знаю! Давайте пробовать будем. Придётся всю исходную документацию поднимать Гена уже начал энергично делать запросы и вдумываться в смыслы инструкций. Видно было, что настроен он решительно, но трусовато.
Ген, а ты на связь с ним выйти сможешь?
Вы доки читали его? Написано же: нашёл способ одоканального подключения. Он сам сделал так, что с ним связаться никто не может. Он даже для системы недоступен, пока сам запрос туда не сделает. А она данные его хранить может, но самостоятельного доступа к ним не имеет. Он как бы в ней есть, но его для неё нет. А из этого следует, что, может быть, и совсем нет. Ясно вам?
Ху-у-у-ух! Тэ-та-да-а-а-а
Ага
А ты? Можешь зайти туда?
Куда? В астрал к нему? Вы меня, извините, но я что? дурак по-вашему? Экстремал-смертник? Спасал беспредельщика, не ясно живого-мертвого, вообще-то, нарушившего все правила безопасности, и сам туда в пропасть? Простите, товарищи, но на такое не подписывался я Докладывать надо.
А что ты думаешь, там прям настолько опасно? Чего могло произойти-то?
Не знаю. Может, умер, а тело типо как в коме Может, свихнулся там уже. Может, расщепило сразу от перегруза. А может и ничего веселится, если не на виселице. Дело-то такое
Дежурные тяжеловесно призадумались, Гена продолжил изучать исходный код системы и инструкции. Дабы разбавить мрак, кто-то включил эфир концерта из Антарктик Холл. Молчали. Тихонько играла музыка. Артистка, и правда, пела очень проникновенно, вкрадываясь всё глубже в нутро слушателя то на звонкой, ударной, то на нежной, приглушённой, ноте, а когда проносилась взглядом мимо камер, даже сквозь экраны от неё сочился какой-то неуловимый, полный жизни весенний свет.
Прошло с четверть часа. Закончился концерт.
А давайте я подключусь тихо ударился о стены дежурки голос Феди Ильина, младшего администратора, который частенько делил смену с Любчиком и, чувствовалось, ощущал его братки особенно-остро сейчас. Федора одолела грусть, почти тоска и такое обидное, горестное ощущение, что невольно он уже представил ситуацию, где Любчика нет, а его напарник, друг, брат по цеху, даже ничего не предпринял, чтобы попытаться спасти его: Нет Как я стану дальше жить, работать здесь? В зеркало В глаза им смотреть? Себя стыдясь и их презирая Нельзя так
Тишина продолжилась.
Не по инструкции, Фёдор. Он-то накуролесил уже, нам теперь разгебать и отчитываться, ты ещё куда? Вместо одного двух потеряем вон Гена что говорит! старшим в этот день дежурил бывалый капитан Сироткин Семён Васильевич. Василич резонно рассудил так: Понимаешь, Фёдор, он туда сам ушёл, его никто не отправлял. Он, прости Господи, дурень правила безопасности нарушил и знал об этом из журнала документации видно, что знал! Он живой у нас лежит, по крайней мере, тело живое. Двух часов ещё не прошло тревогу рано объявлять. Система ни ошибок, ни предупреждений пока больше не выслала только, как он подключился, были. Значит, он либо сразу схлопотал, и теперь уже всё, либо проблем у него там нет. Но, надо признать, что два часа без связи, доступа, вызывают у меня беспокойство не меньше твоего, Федь Но всё же. Любомир в крио и неделями зависать мог, правда, со связью, с отчетностью. Но он опытный. Думаю, не пропал он там Давай дождёмся, что Гена нам сможет сделать до ночи, а, может, Любомир сам выйдет уже к этому времени. Если до утра ничего, то ещё к обеду ждём, а дальше пишем рапорт по ситуации и действуем согласно инструкциям. Ясно? Согласен? Все согласны? реакции были ясны, все продолжили работу.
К утру Гена выдал: Я спать, в обед разбудите. Вообще, есть одно стопроцентное решение, как узнать что с ним, и директивно его оттуда вытащить. Если есть ещё, кого вытаскивать, конечно. Но у нас доступа нет. Даже у самой системы нет. А у кого имеется, гм? из слипшегося за ночь горла схрипел Василич. Хах, тут дело такое, что технически у каждого, надо только протокол переписать, а для этого нужен пятьдесят один процент голосов всех участников сети, ну-и-и-и-известная надбавка сверху, без которой эти проценты не считаются! на это заявление Гены Мылова улыбнулся даже Федя, другие и хохотнули. Ты имеешь в виду, что закон переписать надо, чтобы его вытащить? ухмыляясь, добавил, Василич. Ну да. Только гарантии, что он будет живой или в своём уме, все равно никакой. Но технически мы его вытащим!.. Мылов, не скрывая, остался доволен собой, ожидая развития. Вытащим! Да кто нам даст закон переписать? Ради Версальского? Ты не перепутал ничего, Ген? Василич явно входил в кураж, представляя, как бы он отправил наверх подобного рода сообщение с вложенным в него предложением.
Но тут снова по-юношески встрял Федя: Семён Василич, давайте я рапорт составлю, а? Василич тяжело вздохнул, постучал пальцами по столу и, помолчав с минуту, ответил: Я напишу, Фёдор. Останься, будешь помогать. Гена, высвети нам нужные пункты и можешь идти, я вызову тебя. Остальные, спасибо, свободны, дежурство на сегодня закончилось, вот, уже сменщики пришли. Здравствуйте, коллеги, мы с Фёдором останемся, у нас тут нештатная, ознакомьтесь, пожалуйста.
VI
Любомир провёл бессонную ночь в разветвлённой озабоченности от параллельных мыслей по поводу немедленного возвращения, поиска смыслов, разрешающих продолжение путешествия, а также анализа обусловленности такой дихотомии: Понятно, если вернусь сейчас, никогда больше не познаю этот опыт, потому что сам же и заделаю дыру. Если не исправлю уязвимость сам сделают другие. Но кто знает, исправят ли А если оставят зазорчик? Что тогда Нет, этого допускать нельзя Самое правильное вернуться. Но тогда я не узнаю, что здесь! Разве не принесу я большую пользу, познав это, чем Если просто вернусь с пустыми руками и закопаю открытие? И никто не узнает Ничего Предположим, эта ветвь относительно ясна Если только не задаваться вопросом: а правильно ли, что они не узнают? И почему, собственно, я думаю, что лучше им не знать А если, предположить, что вернее им узнать То, во-первых, что узнать? А, во-вторых, что тогда мне дальше делать? Что делать-то? Как исследовать? Что именно? То не знаю что? И каким методом? Пожелания? И зачем? То есть, если для них, то в чём их цель? Полезная Только исследовать? Понять что-то? Получить опыт? Польза. Польза. Польза? Хорошая польза В чём она, вообще, заключается? Для кого как Н-да Кажись, тут мыслительный тупик, согласно которому лучшую пользу я принесу, когда устраню эту ошибку, чтобы никто больше ей не воспользовался