Ахиллесовой пятой устройств оставалась безопасность, которая с каждым поколением становилась ну теперь-то точно почти неприступной, и случай нашего героя показывал эту самую практически никому не заметную щелочку почти, куда при удачном стечении обстоятельств мог просочиться супер-профессиональный взломщик. Столь экстраординарных эксцессов, подобных произошедшему с Любомиром, ещё не документировалось. Нонсенс в том, что его сознание получило доступ ко всем децентрализованным мощностям и хранилищам российской сети, а также подчинённым ей устройствам, в том числе имплантам, вживленным в пользовательские мозги.
К телу непосредственно Мусы Абубакара Любчик получил доступ, потому что во время переключения на крио-соединение часть его сознания намеревалась аппетитно поужинать, другая пребывала в наслаждении от интеллектуального возбуждения, третья предвкушала открытие чего-то принципиально нового, а четвертая немного опасалась того же. Комплекс ассоциаций, пробужденных этими мотивами, объединился в желание оказаться именно в том месте, где Любомир, витая в облаках перспектив своей научной работы, впервые в жизни отведал лобстера, немного остерегаясь за санитарию, но в тоже время, кайфуя от экзотики. Могло случиться и так, что он очутился бы в другом месте, если бы не один маленький нюанс: во время первого визита в лобстерную ему запомнились раскачивающиеся под брутальный трек из нигерийы в проехавшей мимо машине, и тогда он незамедлительно нашёл композицию и добавил её в свою библиотеку, это была та самая музыка, в сопровождении которой он вскочил в крио-камеру. Взломав подключение, он попал в такую непредсказуемую и неизученную область взаимодействия с системой, где она сначала считала его глубинное желание в противовес осознанной команде по вызову меню. Так система подключила его к наиболее удовлетворявшему по всем параметрам ассоциаций устройству, а именно, к импланту нигерийца Мусы Абубакара, по стечению обстоятельств находившегося настолько близко к лобстерной локации, что воспринимаемый им запах даже активировал схожие нейронные реакции с теми, что хранились в истории данных Любомира.
Всё это время Муса Абубакар пребывал в ясном сознании, однако по каким-то неизвестным для него причинам полностью потерял контроль над телом и вспомогательной мыслительной операционной системой, без сил наблюдая, как организм зажил отдельной жизнью, в том, как такое возможно, Любомир и пытался разобраться, продолжая рыться в консоли. Оказалось, не так уж и сложно выяснить, как и почему он очутился здесь. Потребовалось открыть шифрованную историю команд, для чего он лишь немного повозился, вставив пару костылей на входе, чтобы сработали нужные доступы. Любомир даже удивился, заметив, что как-то слишком легко получается сделать то, о чём он подумал: Наверное, я просто сконцентрировался как следует. И поел. Ничего не отвлекает теперь. А до того, значит, не так сильно и нужно было. Н-да А, честно если, я ведь пока и не собираюсь отсюда выбираться, может поэтому не получилось сходу? Попробовать снова? Ну-у-у А если сразу выберусь? Ага-а-а! Попался! Ясно всё со мной Боюсь уже никогда не попасть сюда обратно! Любчик попробовал произвести ещё несколько манипуляций с запросами данных с разных концов системы никаких ошибок Как на ладони! На секунду он пожелал увидеть систему разом во всей полноте. Тут же перед ним предстали миллиарды устройств и людей со сложнейшими переплетениями графов, течением сигналов, роем восприятий: Вау его будто ударило, но не током, а осязанием информации, и охватил мельчайший мандраж: Ничего себе прикасаться к чему-либо и кому-либо он хотел и не стремился. Он застыл наблюдение за всем этим живым организмом завораживало! Это было поистине непередаваемое и неописуемое цифровое благоговение. На мгновение он даже ушёл куда-то туда и отпустил тело Мусы Абубакара, но одёрнул себя, и тот не успел этого заметить, скоро Любчик уже снова против его воли почесывал затылок.
Значит, в этом режиме соединение настолько на-тоненьком, что мне даже команду формулировать не нужно? Стоит просто захотеть И пока я, значит, хотел побыть тут и выяснить блаженные рассуждения прервала послужившая причиной возвращения в тело тень скользкой мысли о том, сколь ответственным и осознанным теперь стоило быть со своими желаниями, и как легко в них можно раствориться. Из ниоткуда возник озноб. Заложило нос. В животе появлялось предательское кручение. Какая-то вспышка! и владеть такого уровня доступом оказалось не то что страшно, а мучительно, отвратно ужасно, однако отказываться от этого так сразу? Нельзя сказать, что Версальский, не понимал себя в тот момент или лукавил, он осмыслял себя ровно настолько, насколько был способен. Осознание положения породило в нём доселе неизвестное монолитно-неразрывное чувство бездоннейшей вины при абсолютной власти. Оно и рвуще терзало, и маняще соблазняло, и сковывая угрожало кошмаром, и ласково просило открыться ему и открыть его в то время как рассудок пробовал удержать мысль, рационализировать: почему всё это так сложно и нельзя, и нужно, и можно -, и вина, кажется, интуитивно уже предопределена, и есть ли право на подобного рода познание и действия, и уместен ли такой застарелый, пуританский вопрос откуда он, вообще? -, когда это уже случается, и неужели нельзя без вины кто внушил это? -, и почему именно в этой парадигме так сходу построились чувства и мысли? громом склокотало внутри! Версальский сжал себя. Скрепил. Что реакции? Что чувства? Мысль. Мысль Предположим начал он: Откуда это я понимаю. Уж больно похоже Засело. Проходили. Знакомого мотива сложно не узнать Но так? Так это чувствуется? Бритвенным лезвием меж ног!? Уберите!? Уберите А кто уберёт? Я его в руках держу уже Я Неужели я ранить себя им стану? Нет Это, допустим, отметим как прояснённое Но началось-то не с этого. Это потом с мыслями пришло. Сначала-то отлетел я. И-и-и? Почему ж я так резко одёрнул себя, когда почувствовал, что растворяюсь? Осязанием иду в существо того познания, из которого главным своим интересом питаюсь? Я ведь её всю понять могу. Всю разом исследовать Страшно? Сказать страшно как страшно Не я там буду уже? Умру? Чувствую? или придумки? Как понять? Неужто миф снова?
Тело Мусы Абубакара встало из-за стола и медленно побрело к набережной лагуны, где село на большой камень и уставилось в воду, приковав взгляд ко дну. При желании Любомир мог бы без труда выйти на связь с системными администраторами и начать решать свою проблему, однако парень попал в разлом задумался о вечном. Его потрясало, что каждое намерение словно эффект бабочки, способно влиять на ход событий непрогнозируемым образом. Шокировало, что прямо сейчас держал он в руках и взвешивал нечто явственно противоречивое внутри себя, словно весь он на своих же ладонях посреди невесомости, а каждая мысль может Оборвать ладони. Взбудоражить движение среды. Вообще, привести к тому что раз! и из виду потеряешься Всё, что он делал теперь, тормозил себя. Я программирую себя прямо внутри. Проникаю словно вирус Решаю? Управляю Не хочется такое говорить, но как Бог системный? Не так я это представлял. Если, вообще, представлял. Получается, я могу тут что-угодно теперь? Но, что, например? Например? Что? На удивление, пока ничего не хочется Стоп Ничего не нужно. Ничего Не надо прикасаться ни к чему. Не хотеть. Не прикасаться! Нельзя. Нельзя Нельзя ничего делать Не понятно Страшно просто. И холодно. Как же сильно живот болит Полегчало бы тело наклонилось к воде и стошнило. Наступала ночь. На помутневшей от разводов воде проступали первые звёзды.