Мужчина всегда будет сильнее женщины, заявил Макс. Например, я всегда буду сильнее тебя. И ты, как бы не старалась, всё равно не сбежишь от меня.
Да, конечно, горько усмехнулась я. И сидение на холодном полу в окружении сырости и плесени это подтверждает.
Хватит болтать, Макс выпрямился. Рассказывай всё, что знаешь. Или, он вытащил из кармана складной нож и выщелкнул лезвие, холодно блеснувшее металлом в свете фонаря. Мне придется вытащить эти сведения силой.
Мои челюсти дрогнули и сомкнулись, да так, что аж зубы заболели.
Стало страшно. Очень страшно. Потому что я видела он не шутит. Макс действительно был готов применить пытки.
Вот только имелась некоторая загвоздка
Мне нечего рассказывать! Правда нечего! Мы спрятали Руську в квартире моей дальней родственницы. Когда позвонил Гриша и намекнул, что её подстрелили, мы рванули к ней, но по пути твои ручные волчата нас сцапали, о чем ты не можешь не помнить! Сбежав, мы добрались до укрытия, но её уже там не было.
Дальше, холодно приказал Макс, поигрывая ножичком, остроту которого мне отчаянно не хотелось проверять на себе.
Я сглотнула вязкую слюну и покорно продолжила:
Я решила, что Фируса сбежала с любовником
Почему ты так решила? требовательно перебил меня Макс.
В квартире были некоторые признаки эм присутствия мужчины. Поднятый стульчак, разложенный диван, винный колпачок, перечислила я. Макс покивал, вслушиваясь в мои слова, а после жестом показал продолжать рассказ.
Потом мы отправились в квартиру Руси, чтобы проверить на месте ли её документы.
И как? На месте? он насмешливо выгнул черные брови.
Мы забыли проверить, признаваться в собственной глупости было неприятно. И в другой ситуации я бы его послала, но сейчас в руке Макса был нож, а я сидела на полу, борясь с дрожью и слабостью, и пытаясь сотрясаться не совсем уж сильно.
Тебе надо проводить меньше времени с подружками, презрительно выдохнул Макс. Тупеешь на глазах.
Я замялась, но честно ответила:
Мы забыли обо всем, когда обнаружили записку.
Любовное послание? предположил Макс, но быстро опроверг собственные слова. Хотя нет, вряд ли. Эта дрянь не способна поддерживать стабильные отношения с тем, кому хватит душевных сил ваять ей любовные послания.
А ты способен? обиделась я на его слова. Ты, который признавался мне в любви, а до этого долгие годы изображал моего лучше друга, сидишь передо мной с ножом в руках! Ты обо всем забыл? Забыл, как помогал мне с проектами в университете ночами напролет? Как врал моей бабушке, чтобы мы с Нисой могли пойти на вечеринку? Как ехал ко мне через весь город в четыре часа утра, чтобы забрать после плохого свидания? Как хранил мои секреты? Как утешал, когда я провалила своё первое самостоятельное дело, подставив клиента? Это всё было ложью? Неужели можно так виртуозно притворяться? И для чего? Для того, чтобы по итогу закончить вот так?! В подвале?! Да чем ты лучше Фирусы?!
Макс промолчал. И молчал несколько минут, пока я переводила дух от своей пламенной речи. А после склонился и выразительно прошептал:
Не сравнивай меня со своей подружкой. Я гораздо хуже. Я бог. А она мелкая сошка, на побегушках у Совета.
Ты не бог, пока нет собственной территории, автоматически поправила его я, но потом до меня дошло услышанное. Я взволнованно приподнялась, но осела обратно, хватаясь за ребра. Что? Какое отношение Руся имеет к Совету?
Муза тебе не сказала? лживо удивился Макс, послав мне сочувствующую улыбку. Хотя по едкому, будто разъедающему всё на своем пути взгляду было очевидно он прекрасно знал о степени моей осведомленности. Её семья служит Совету уже десять поколений, выполняя поручения разной степени важности.
Не может быть, затрясла я головой. Этого не может быть, она бы мне сказала.
Справедливости ради замечу, что до недавнего времени она была отстранена от семейных дел. Но рано или поздно всё заканчивается.
Да, поддержала его я, а после с ненавистью заявила, глядя в некогда родное лицо: Терпение. Пули. Средство от насекомых. Хотя таких, как ты ничем не вытравить. Проще дом сжечь.
Макс резко поднялся и посмотрел на меня сверху вниз, как смотрят на улитку, ползущую под ногами, думая раздавить моллюска или дать возможность безобидному созданию спокойно уползти.
Знаешь, что меня удерживает от того, чтобы воспользоваться этим ножом? и он продемонстрировал мне тонкое стальное лезвие с зазубринами по центру и выемкой у рукоятки.
Знаю, скрывая боль за улыбкой, ответила я. Ничего.
В точку! кивнул бывший друг и метко швырнул нож.
Глава 8
Особо не целился. Кажется, ему было абсолютно всё равно, куда вонзится лезвие. А вонзилось оно, распоров кожу, в переднюю часть бедра, погрузившись в мышцу практически полностью.
Крик вырвался из горла, потому что лезвие было серебряным, и оборвать его я смогла только тогда, когда осознала, что ору во всю глотку.
Тяжело задышав, я начала ругаться сквозь зубы, припоминая все известные мне ругательства. Значительную их часть я почерпнула от Нисы.
Макс подошел и не глядя мне в лицо вынул нож. Отер лезвие от крови о брючину и вновь начал демонстративно крутить орудие пытки в руках.
Что было в записке? Которую вы нашли в квартире подружки? спросил он с непререкаемым спокойствием.
Дождь, зонтик и орхидеи, покорно ответила я.
Что? свел он брови у переносицы, встретившись со мной взглядом. Что это значит?
Что у Руси больная фантазия, я попыталась взять под контроль дыхание. Вдыхала размеренно и не глубоко, но это не очень помогло. Мне становилось хуже. Рана сильно кровоточила. Кажется, Макс задел крупные кровеносные сосуды. Тело больше не тряслось от холода. Наоборот, чувствительность падала и нестерпимо захотелось спать.
Мой палач это заметил, вновь присел, положил ладонь на щеку и заставил приподнять голову, которая уже падала вниз, упираясь подбородком в грудь.
Эй! требовательно затормошил он меня. Сперва легонько, а после с силой затряс. Приди в себя! Слышишь? Не смей отключаться!
Его последние слова донеслись до меня, подобно удаляющемуся эху, взлетающему над остроконечными вершинами гор и исчезающему в глубинах неприступных пещер. В ушах зашептало море, пальцы ощутили под собой сыпучесть нагретого солнцем песка, а ноги нащупали жесткую многообразную текстуру кораллов.
Повторно пришла в себя резко, быстро сообразив, что по-прежнему нахожусь в ненавистном подвале. И Макс рядом. Сидит чуть в стороне, скрестив длинные ноги перед собой.
Первым порывом было желание притвориться, что я всё еще пребываю в отключке, но номер не прошел.
Макс подбросил нож в воздухе и приказал:
Даже не думай устраивать спектакль. У меня нет на это времени. Я и так слишком долго с тобой вожусь.
Так приказал бы своим волкам мной заняться, хихикнув, щедро предложила я.
К тебе никто не подойдет, кроме меня, кажется, он уже всё решил. И я знала то, что он решил мне категорически не понравится.
А если кто-то все-таки осмелится? на всякий случай решила поинтересоваться я, переворачиваясь с левого бока, завалившись на который очень неудобно лежала, нарушив кровообращение в плече, а после падая на спину.
Нет таких идиотов, Макс вновь подбросил ножик, ловко поймав. Он казался собранным, деловитым и в то же время, не производил впечатление человека, который куда-то спешил. А если и найдутся, то в мире станет на несколько идиотов меньше. Итак, на чем мы остановились?
Безразличные глаза пронаблюдали, как я, стараясь не пропускать сквозь крепко сжатые челюсти стонов, поднялась, опираясь на руки и вновь заняла сидячее положение. Болтать с ним растянувшись на полу было крайне неудобно и ощутимо било по моей гордости.