Охренеть.
Все-таки не соврал Покойник. Столько нового, что как бы и не усраться от избытку.
Ну, я тоже встала, тогда надо бы начальство встретить.
Один хрен не уволят.
Наверное.
Глава 2. Рыцарь пентаклей
«Карта Рыцарь пентаклей описывает человека дисциплинированного и педантичного, порой излишне бескомпромиссного, в силу чего зачастую весьма неудобного в общении».
«Малый толкователь карт и гадальных арканов», выпущенный под редакцией Общества любителей предсказаний и рекомендованный для домашнего применения лицам, не обладающим истинным даром прозрения
К полудню дождь прекратился. Остались сизые лужи, в которых отражались кружевные ограды, да и сами дома, побелевшие, даже будто бы нарядные. Автомобиль Медведя давил их и сизые куски льда, что упрямо держались в воде.
Мы молчали.
Не потому, что я злилась. Хотя да, все еще злилась, но это привычное состояние. А в голове крутилось то самое, про чудовищ
И про то, что Медведя я знала. Давно. Еще с войны. Еще на войне. И позже, потом, когда мне сделали предложение. И оказалось, что не только мне. Он был очень внимательным и заботливым ублюдком, мой бывший муж. И знал, как сделать так, чтобы я приняла это хреново предложение.
Дышать надо глубже.
И улыбаться.
Кто-то в женском журнале, которые приносят Софке, писал, что если улыбаться миру, то он улыбнется тебе. Я честно пыталась, но добилась только того, что челюсти свело от злости.
Я могу отказаться. Медведь выбирался из-за руля медленно, потому как старый «Студебеккер» был ему еще более тесен, чем кабинет.
Только попробуй.
Не может.
Если новое начальство прибыло, стало быть, и рапорт на отставку подан и принят. Подписан. Отправлен в имперскую канцелярию, а оттуда его хрен добудешь. И этот вот, новый начальник, тоже прибыл.
Почти.
Я видела паром, который медленно полз, пробираясь по-над гребнями скал. Ветер попритих. Море тоже облеглось. Солнце и то выглянуло сквозь решето туч, щедро плеснувши светом.
И я зажмурилась.
Слишком уж яркий. Слишком
Ты только с ходу его не сожри, попросил Медведь.
Постараюсь.
Врать я так и не научилась, и Медведь хмыкнул. Пускай себе
Может, человек приличный
Приличного человека в нашу глушь не сошлют.
Не скажи. Как по мне, как раз и сошлют, чтобы приличиями своими жить людям не мешал. Все-таки чувство юмора у Медведя было своеобразным.
Он замолчал. И я тоже. Смотрели, как медленно приближается серая туша парома. Загудели трубы, и в порту началась привычная суета. А еще снова запахло рыбой.
Ненавижу этот запах.
И остров.
И
Я подняла голову и посмотрела на небо. Тучи вытянулись, почти как решетка а за нею солнце. Далеко. Недостижимо почти.
Если если я пришлю ребенку подарок?
Мы будем рады.
Уверен?
Кивок.
Ты только в рамках приличий себя держи, на всякий случай уточнил Медведь.
И я кивнула. Удержу. И постараюсь. Софке надо будет сказать, если она пока еще не знает.
Интересно, обрадуется? Или снова за карты засядет?
А вот курить закурит, тут и думать нечего.
Паром причалил, и его поспешно закрепили дюжиной цепей. С грохотом опустились трапы.
Пойдем?
Да ну. Медведь не шелохнулся. Не суетись.
Кто суетится? Я? Да я вообще могла бы тут и не быть. И и с каждым мгновением эта мысль начинала казаться все более здравой. В конце концов, чего это я? Завтра явится этот, новенький, в участок. Медведь зачтет речь. А
Не пропустим?
Сама-то как думаешь?
Ну да Людей прибыло немного. Большей частью к нам грузы идут. Вон, Бахтин что-то там закупал для ферм своих. Зерно еще привезти должны были. Хлеб. Товары для магазина Нателлы Олеговны, что-то она там Софье обещала из тканей.
Почта опять же.
А люди люди редкость.
Вон, гляди, сказал Медведь.
И я увидела.
По трапу неспешно спускалась дама в роскошной шубе. Песец? Соболь? Соболь вроде темный Так и не научилась разбираться. Главное, что видно, шуба умопомрачительно дорогая. И роскошная.
Как и дама.
А вот мужчина, что следовал за ней, выглядел до отвращения обыкновенным. Нет, пальтецо хорошее, под стать шубе. Тросточка в одной руке, кофр в другой. И тросточка не для красоты, он явно прихрамывает на левую ногу. А больше с такого расстояния не разглядеть.
Идем? Медведь сделал шаг навстречу, и я, преодолев трусоватое желание сбежать, потянулась за ним.
Желание желанием, но своих не бросают.
Мимо дамы с грохотом прокатился грузовик, обдав и ее, и шубу тучей брызг. Но те растворились, не коснувшись драгоценного меха.
Одаренная.
Чтоб тебе.
Доброго дня. Медведь уже добрался до этой парочки. Полагаю, господин Бекшеев? Госпожа
Бекшеева. Голос у дамы оказался низким. И руку она Медведю протянула, а тот осторожно пожал. Ольга Андреевна.
Матушка, поморщился мужчина.
Матушка?
А выглядит-то молодо. Правда, если присмотреться, то возраст проскальзывает, большей частью во взгляде. В морщинках тоже. В седых волосах, что выбивались из-под изящного мехового берета.
Бекшеев Алексей Павлович. Он слегка поклонился и посмотрел на меня.
Не нравится.
Категорически.
Аристо.
Одаренный. И род древний. По роже видна вереница благородных предков, что наверняка сверлят взглядом спину невезучему потомку, который вместо Петербурга оказался на острове Дальний. Дальше и вправду некуда.
Османов Олег Ефремович. Медведь легко сдвинулся вбок. Охотова Зима Желановна.
Ненавижу это имя.
И
Счастлив знакомству. Бекшеев поклонился.
Сдержанно. Вежливо.
И как-то сразу стало понятно, что не уживемся.
У вас здесь очень мило, голос Ольги Андреевны звучал мягко. И сила, от нее исходившая, окутывала теплым облаком. Своеобразно
Увы, порт у нас больше грузовой.
И что же здесь грузят?
Вряд ли это ей действительно интересно. Просто она хорошо воспитана. И поддерживает разговор.
Да рыбу в основном, еще китовый жир, весьма пользуется спросом. Опять же ус. Многое иное. Тут вроде договора с парфюмерной компанией, но точно не знаю.
Я отвернулась. Может, оно и не слишком вежливо, но злость накатывала волнами та самая, иррациональная, разрушающая, с которой я честно пытаюсь справиться, но выходит не лучше, чем у Софьи с сигаретами.
Меж тем на трапе показалась еще парочка весьма любопытных личностей. Первым шел юноша в шубе, наброшенной поверх костюма. Шуба была распахнута, показывая то ли костюм, то ли удаль молодецкую, то ли, что куда вероятнее, дурь. Ветра у нас такие, что шутить с ними себе дороже.
Я эту привычку ходить нараспашку еще в первую зиму изжила.
И теперь плащ поплотнее запахнула.
Интересная личность. Мягкий голос нового начальства заставил замереть.
Юноша двигался быстро, едва ли не бежал. А за ним, переваливаясь с ноги на ногу, спешил толстый господин в пальто с меховым воротником.
Кто это? Если не смотреть, то Бекшеев не так уж и раздражает.
Не сильнее, чем обычные люди.
Ольгерд Витольдович Гельшь-Салинский. Старший сын и наследник Витольда Ольгердовича Гельша.
Все-таки у людей благородных с фантазией туговато, особенно когда до имен доходит.
Понятия не имею, кто это.
Весьма своеобразный человек. Миллионер. Состояние составил в послевоенные годы, да и если верить слухам, то и война для него оказалась весьма доходным предприятием. Можно ли верить слухам? Сам он еще до войны заключил брак с княжной Салинской, воспользовавшись ее непростой жизненной ситуацией. Случается. А поскольку иных наследников у рода не осталось, то его императорское величество счел возможным удовлетворить прошение о наследовании фамилии по женской линии. Дабы род не прервался.
И такое случается.
Я покосилась на Бекшеева. Тот глядел даже не на юношу, а на пару мордоворотов, его сопровождавших. О, даже не на пару. Четверка. И слуги. Надо же, какая важная персона.
Давно в нашу глушь этакие господа не являлись.