Но ведь это было очень правильно, естественно. Красивые, свободные, недосягаемые создания, они не принадлежали никому, только самим себе. Не знали ни печалей, ни радостей лишь безмятежность ледяной воды.
А мы? Что оставалось нам?
То же самое, если посудить.
Выпуск восьмой
Дети не умеют жить
Потом мы долго сидели на траве, глядя в пронзительно-синее небо, и солнце казалось ярким, как гигантский прожектор. Вообще‐то я его терпеть не мог: оно всегда жарило голову, раскалённым лезвием резало мысли. Оставались только обрывки, не связанные друг с другом образы дикая дичь. Но сейчас лучи скользили по коже нежно, почти неощутимо, и это было даже приятно подставлять им лицо.
Я сказал:
Так красиво.
Это же просто декорации, безучастно отозвалась Принцесса. Она качала кошку на руках, как грудного младенца-переростка, и та всё норовила извернуться, высвободиться. Но её царственную задницу крепко держали в тисках что за несправедливость!
Декорации? не понял я.
Ответа не последовало. Было видно, что девчуле не хотелось вести разговор. Её занимали какие‐то свои мысли, которыми она не спешила делиться. Похоже, ждала, когда я по привычке отвлекусь и забуду о вопросе, заткнусь и позволю ей и дальше наслаждаться молчанием.
Но не тут‐то было. Мне стало интересно, что она имела в виду, я не мог думать ни о чём другом. Вы, ребята, меня знаете: уж если что‐то засядет в башке, не успокоюсь, пока не докопаюсь до сути.
Я снова с нажимом уточнил:
Декорации?
Принцесса с неудовольствием вздохнула.
Ну да. Их расставляет Майя.
А ты‐то откуда знаешь? не унимался я.
Не то чтобы это было такое уж неожиданное, шокирующее суждение. Наоборот, оно казалось очень логичным: если есть всякие камеры и прослушки, значит, должны быть и декорации обязательный элемент любого шоу. Но мне хотелось узнать, как Принцессе удалось докопаться до правды, что стало причиной открытия ну, вы понимаете, все мы приходим к одним и тем же выводам разными путями. Не имеет значения, что у тебя получилось в результате, важно, как ты вообще до этого додумался. Что было в голове: причины, там, промежуточные итоги и так далее. Хотите узнать человека проследите за ходом его рассуждений, выясните, что он чувствовал, пока искал истину. Короче говоря, расспросите о прошлом.
Ну вот, пожалуйста. Чтобы сформулировать эту простую мысль, пришлось опять засрать эфир словоблудием, ха-ха. Интересно, научусь ли я когда‐нибудь сразу высказываться кратко и по существу?
Даже не надейтесь, ребятки.
Проводились определённые наблюдения, голосом убеждённого эксперта сказала Принцесса, в процессе которых выяснилось, что солнце, например, никогда не заходит. Она прищурилась и ткнула пальцем в небо. Отчего обрадованная кошка, воспользовавшись удобным моментом, наконец‐то освободилась и спрыгнула в траву, уселась возле Принцессы, чтобы отмыться от невежливых прикосновений грязных человеческих лапищ. Но та, кажется, этого не заметила, её неожиданно увлекла речь: Если на него смотреть целый день, можно узнать, что оно не движется по траектории, стоит на месте. А когда наступает ночь, его просто выключают, и всё. Не бывает ни восходов, ни закатов, вероятнее всего, это картинки из набора, которые
Я не утерпел и перебил:
Ты что, сидела и тупо на него пялилась?
Да нет, не я, с простодушной детской искренностью призналась Принцесса. Я не такая умная, как ты думаешь. И мне бывает сложно сосредоточиться.
Тогда откуда это?
Брат рассказал. У него была теория, что мы живём в компьютерной симуляции.
Раньше мне тоже так казалось, хмыкнул я. Носишь одни и те же шмотки, не выходишь за пределы локации, а при попытке задуматься о смысле жизни зависаешь, как энписи. Квесты одинаковые, диалоги всратые Короче, реальность это не про нас. Не удивлюсь, если наши реплики сочиняет вообще другой человек. Сидит и строчит от нехуй делать.
Шука говорил, что реальности как таковой не существует в принципе, снисходительно продолжила Принцесса. Потому что мы не способны отделить её от своих представлений о ней. Бытие полностью зависит от нашего восприятия, а значит, его нет.
Ах вот в кого ты, детка, такая мозговитая, подумал я, ну теперь всё ясно. У вас там, походу, семейка пизданутых учёных, которые не высовывают носов из лаборатории.
А вслух сказал:
Но мы же все знаем Майю. И, глянув на беспечно разгуливающих по парку людей, поспешил добавить: Ну ладно, не все. Но она же есть. Неважно, знаешь ты о ней или нет. Типа Я озадаченно почесал затылок, подбирая сравнение получше. Какая разница, ты можешь думать, что живёшь где‐нибудь на Нью-Генезисе[30]. Но ты ж не станешь одним из Новых Богов ну, объективно, имею в виду.
Да, кивнула Принцесса, хотя по её лицу было ясно: она ни хрена не поняла. Её, замороченную, вечно хмурую девчулю, интересовали серьёзные философские вопросы, Гегель какой‐нибудь или, вон, Спиноза, а не комиксы.
Я раскрыл было рот, чтобы пояснить, что имел в виду. Но она, не вдаваясь в смысл услышанного, сказала:
Когда приехали люди Майи, Шука расстроился. Понял, что его солипсизм не очень‐то солипсический.
Зубы, что ли, выбили? хохотнул я.
Ну нет, до этого не дошло. Но было кое-что похуже. Принцесса замолчала и помрачнела. Солнечный свет, отражавшийся в её глазах, угас, сменился темнотой непроглядной, как вода в пруду. Они сожгли все его книги, дневники и наброски для диссертации, с осмысленной холодной злобой сказала она. А я тогда читала Чорана, «Силлогизмы горечи». Даже помню, на чём остановилась, последнюю фразу.
Мне очень ярко представился огонь, пожирающий буквы, уничтожающий человеческую мысль, хорошо знакомое страшное зрелище. Когда у тебя сгорают вещи, ты теряешь не только их, но и самого себя. Какую‐то часть души, которая в них жила, отпечатки личности, оставленные во времени, не знаю, как ещё объяснить.
Что за фраза? спросил я, чтобы воскресить её воспоминания.
«Если мы хотим реже испытывать разочарование и реже впадать в ярость, следует в любых обстоятельствах помнить, что мы явились в этот мир лишь для того, чтобы сделать друг друга несчастными», отчеканила Принцесса. И, помолчав, добавила: Я не знаю, что было дальше. Никогда больше не видела эту книгу. Хотела найти её в интернете, но каждый раз забывала.
Она поднялась, сцапала кошку и смерила меня требовательным взглядом.
Всё, пошли уже.
Куда? страдальчески простонал я.
Мне хотелось сидеть тут целый день, болтать обо всём на свете и одновременно ни о чём. На душе становилось легко, и прошедшая ночь, утренние тревоги казались далёкими и нереальными. Они растворялись, не оставляя после себя следов, совсем как плывущие облака.
Или картинки из набора «летнее небо».
Или свет солнца-прожектора.
Или сны.
Но выбора не было, так что пришлось нехотя подчиниться и последовать за Принцессой.
А неважно, на ходу отозвалась она. Куда‐нибудь мы обязательно попадём. Если, конечно, не остановимся на полпути.
Это тоже Чоран сказал? проницательно уточнил я, догадавшись, что девчуля швырнула мне в лицо очередной афоризм, который вычитала в одной из домашних книжек. Она так хотела сохранить память о них, что превратила голову в библиотеку.
Нет, Чеширский Кот, в её голосе послышалось снисхождение, с каким обычно говорят со слабоумными.
Я стиснул зубы, но промолчал чисто из уважения к подростковому апломбу. Она любила говорить свысока, в такие моменты ей становилось смешно. А мне нравилось наблюдать за этими вспышками спесивого веселья, они делали Принцессу очень забавной и милой, похожей на маленькую гордую королевишну, уверенную в собственном великолепии. Короны вот только не хватало. И какого‐нибудь звучного пафосного имени.