Ну, готова?
Заглянув в тоннель, Маша не увидела ничего, кроме темноты.
Стрёмно, засомневалась она. Если поедет поезд, то нам некуда будет деться, смотри, как узко. Нет, боюсь.
Ну и дура! насупился Никита, уязвлённый отсутствием ожидаемой реакции у сестры.
Ему очень не хотелось одному лезть в тёмный тоннель, поэтому он напустил на себя небрежный вид и снизил голос до шёпота, чтобы скрыть дрожь:
Там дальше поворот, поэтому выход не видно. Пошли. позвал сестру Никита.
Нехотя она последовала за ним, и они оказались в прохладной полутьме. Чем дальше, тем становилось темнее, приходилось идти ближе к стенке, чтобы не спотыкаться о шпалы. Никита достал припасённый фонарик, жёлтый луч развеял темноту, выхватывая пыльные стены, выложенные облупившимся кирпичом.
Где-то здесь мальчик шёл вдоль рельс, ища что-то.
Что ты делаешь? спросила Маша, пошли уже отсюда.
Обернувшись к ней, Никита прошептал:
Я положил на рельсы несколько камешков. Чтобы проверить, ездит ли кто-то по этим рельсам. Там на стене был люк, я напротив него положил. И потом ещё через несколько метров.
Они прошли ещё немного вперёд, и мальчик резко остановился.
Вот! луч фонарика задрожал в его руке.
Дети присели около рельса, на нём лежали примятые кучки крошева, в которое превратились камушки. Маша подняла глаза на брата:
Давай на всякий случай проверим те, что положил дальше. Может на эти кто-нибудь наступил голос девочки дрогнул.
Если бы наступил, то не раздавил бы. Я пробовал. Это камень всё-таки, не мелок какой
Они быстро нашли вторую партию камней, также раскрошенных в пыль.
Никита провёл пальцем по рельсу, на коже остался белый след. Сестра присоединилась к нему и попробовала смахнуть крошево. Вдруг рука её замерла на металле.
Никита!
Брат взглянул на Машу и увидел ужас на её лице.
Ты чего? удивился он.
Приложи руку! Приложи!
От железного рельса по рукам пробежал холодок, и мальчик озадаченно посмотрел на сестру, не понимая, чего она испугалась. А потом почувствовал толчок, еле заметный за стуком собственного сердца. Затем ещё один. И ещё. Это могло означать лишь одно.
Перестук вагонных колёс.
Бежим! ему показалось, что он крикнул, но голос пропал и получилось жалкое сипение.
Машу словно обдало кипятком изнутри, она вскочила на ноги и метнулась в сторону светлого пятна выхода. Оно казалось невозможно далёким. Брат не отставал, пыхтя позади.
Шпалы, словно специально, попадались под ноги, и Маша упала, едва не сломав запястья, выставленные вперёд. Мальчик вздёрнул её за футболку, поднимая. Она расслышала треск ткани, а за этим шипение и скрип, словно металл тёрся о металл.
Не помня себя, дети вылетели из тоннеля и бросились к ближайшим зарослям. Упав в траву, скрытые высокими ветками рябины, они перевели дыхание. Прошла минута, другая. Стояла тишина.
Что будем делать? спросила девочка, пытаясь листьями оттереть кровь с дрожащих ладоней. Руки нестерпимо болели, но это было ерундой после пережитого страха.
Внезапно Никита сжал ей локоть:
Тихо! Пригнись!
Слившись с землёй, дети замерли. В эту секунду из недр тоннеля показался тепловоз. Лёгкий дымок вился над обшарпанным грязно-зелёным корпусом. Машина медленно катилась, только тихий стук колёс доносился до детей.
От страха Маша никак не могла рассмотреть, кто сидит на месте машиниста, перед глазами мешались травинки, и только спустя минуту поняла, что стекло в кабине занавешено. Брат лежал рядом, едва дыша.
Локомотив скрылся за стеной елей, и только тогда Маша смогла выдохнуть. Они переглянулись с братом и, не сговариваясь поднялись на ноги. Постоянно оглядываясь на чёрный провал тоннеля, дети побежали обратно. Никита пытался вспомнить, куда ведёт ветка, по которой уехал тепловоз. Маша думала о том же, боясь наткнуться на него в лесной чаще. Ей даже думать не хотелось, кто сидит внутри него, воображение рисовало ей картины одна ужаснее другой, и она готова была поверить во все местные легенды. Внезапно её царапнуло какое-то несоответствие, она задумалась, шагая за братом.
Вспомнила! сказала она ему в спину, тепловоз должен быть чёрным по твоей легенде! А он был зелёный!
Обернувшись, Никита нахмурился.
Ты заметила, какого цвета была занавеска на кабине машиниста?
Девочка покачала головой.
Чёрная! брат сделал страшное лицо и отвернулся, вот так-то!
Глава 8
Темнота. Зловоние. Ледяной холод. С усилием приоткрыв один глаз, Игорь тут же снова опустил веко. Всё равно ничего не видно.
Где он находится? Шевельнувшись, парень чуть не вскрикнул, левую руку словно обожгло. Его что, избили? Голова соображала туго, он даже не мог вспомнить, как потерял сознание. Вроде они с Валеркой куда-то шли. Или не шли? Говорили с кем-нибудь? А может он вообще спал, а проснулся в этом стрёмном месте, вообще неизвестно где. И куда делся Валерка?
Повозившись на холодном полу, сделанном вроде бы из досок, Игорь кое-как встал на четвереньки, опираясь на правую руку. Левая онемела, по ней забегали горячие точки, и он понял, что просто отлежал её. Видимо, он долго провалялся без памяти, раз рука так сильно затекла.
Парень ощупал себя и определил, что одет в шорты и футболку, на ногах остались сандалии, но в карманах было пусто. Был бы сейчас телефон!
Надо решать, что делать. Звать на помощь? Или притихнуть и притвориться, что он ещё не очнулся, чтобы разобраться в ситуации?
Второй вариант был предпочтительнее, так как Игорь, любитель разнообразных боевиков и фантастики, всегда злился, когда герои фильмов сами накликивали на себя беду, начиная орать в самый неподходящий момент. Парень пока не чувствовал страха. Да и что с ним может случиться, в конце концов? Наверняка есть самое простое объяснение, а он начнёт паниковать и выставит себя дураком.
Скорее всего, кто-то подшутил, придурков-то везде полно. Да хоть тот странный паренёк, которого они встретили по дороге. Улыбается, а глаза сонные. Явный псих. Или старуха. Чокнутая на всю башку, по ней давно дурка плачет. А может и сам хозяин, у которого они сняли жильё. Они с женой тоже такие себе. Тёпленькие. Не просто же так этот Скрипач советовал им не маяться хернёй и валить домой. Всё же комнату не бесплатно сдавал, за приличную по меркам Игоря сумму. Деньги всем нужны, зачем гнать постояльцев?
Шутка криповатая получилась, да. Да и затянулась слегка
Пока Игорь размышлял, силы начали возвращаться, и он рискнул встать, дрожа от озноба. Поработал руками, присел несколько раз и окончательно убедился, что с ним всё в норме. Пора обследовать свою темницу, по запаху похожую на обычный погреб.
Несколько аккуратных шагов, и рука упёрлась в холодную стену. Проводя пальцами по влажной шершавой поверхности, парень осторожно, нашаривая ногой каждый шаг, обошёл подвал по периметру. Пять шагов на семь, совсем маленькое пространство. Ям в полу не было, никаких вёдер-ящиков под ногами не попадалось. Потолок можно было нащупать кончиками пальцев, он сочился влагой и был покрыт отвратительными катышками то ли краски, то ли штукатурки, прилипающими к рукам.
И что дальше? Должна же быть дверь. Либо люк в потолке, если это погреб. Игорь заново начал исследовать пространство, уже более тщательно. Ему стало жарко, хотя в помещении царила не то, чтобы прохлада, а настоящая стужа. Беспокойство постепенно нарастало по мере того, как выход не находился.
Игорь заторопился, дыхание участилось и стало поверхностным. Пот застилал глаза, и парень внезапно понял, что это не от страха. Ему стало тяжело дышать. Что, если здесь нет притока воздуха? Теперь ужас своего положения стал отчётливо ясен, и парень лихорадочно зашарил по стенам в поисках какой-то зацепки, окошка, двери, отверстия. Чего угодно, откуда может поступать воздух.