В актовый зал зашла Эмилия Григорьевна Руновская высокая женщина с каштановыми кудрями, тронутыми сединой, большими глазами с набухшими веками и морщинистым осунувшимся лицом. В длинном платье в горошек и вязаном кардигане она выглядела как старушка божий одуванчик, но все ученики хорошо знали, что не стоит поддаваться первому впечатлению под маской кротости скрывалась строгая принципиальная математичка, которая не простит ошибки и при случае не поскупится на двойки.
Здравствуйте, ребята, сказала она с улыбкой. В руках у нее был бумажный пакет с проступившими изнутри жирными пятнами. Не помешаю?
Здравствуйте, вразнобой поздоровались школьники.
Гриша, обратилась она к сыну, ты же не обедал? Я тебе пирожки из буфета принесла.
Ну мам, тяжело вздохнул Руновский.
Из глубины зала послышался смешок Уварова развеселило, как Киреевский, надув щеки, изобразил пухлое лицо Гриши. Эмилия Григорьевна увидела рюкзак сына на полу возле сцены и положила пакет на него.
Мам, мы репетируем, сейчас не до этого, сказал Гриша и стыдливо опустил голову.
Ну хорошо, репетируйте, ответила Руновская и отошла на пару шагов от сцены. А я тут постою, послушаю.
Что?! Гриша испуганно взглянул на мать.
Что «что»? Эмилия Григорьевна удивилась реакции сына. Вы ж все время в гараже пропадаете, а я, знаешь ли, тоже хочу послушать, как мой сын играет.
Ну э я
Руновский растерялся. К нему сзади подошел Рихтер и шепнул на ухо:
Давай сыграем что-нибудь.
Гриша оглянулся на Рихтера.
Все равно надо бы размяться, почувствовать сцену, продолжал Саша. Давай, «ШАРЫ» сбацаем? Ты начнешь, а мы подхватим.
Руновский взял в руки гитару и проверил, настроены ли струны.
Ну как? спросил Рихтер.
Ладно. Попробуем, ответил Гриша.
Руновский сел на край сцены, согнулся над гитарой и начал перебирать струны, резво бегая левой рукой по ладам. Рихтер прислушался к мелодии, подкрутил громкость на колонке и стал подыгрывать Руновскому, еле касаясь струн, чтобы не заглушать его гитару. Спустя пару тактов ритм подхватил Степа. Прислушиваясь к его барабанам, словно к метроному, гитаристы заиграли в унисон, и Рихтер запел «Дзифт». Микрофон поставить еще не успели, поэтому голос Саши, густой и глубокий баритон, расплывался на фоне музыки, но создавал ощущение некоего паранормального присутствия будто пел не человек со сцены, а призрак из потустороннего мира.
Ребята сыграли один куплет и припев. Когда они закончили, немногочисленная публика в зале отблагодарила их аплодисментами. Даже Уваров и Киреевский, которые еще минуту назад смеялись над Руновским, теперь подошли к сцене с горящими глазами и хлопали сильнее всех.
Блин, круто! воскликнул Киреевский.
Ой, молодец, Гришка. Эмилия Григорьевна широко улыбалась, приложив ладони к груди. Все молодцы!
«Пятая колонна» лучше всех, сказала Некрасова, глядя на Рихтера.
Саша тоже посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. Палкин заметил эти переглядывания, демонстративно поднял вверх руки и пару раз громко хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание.
Не блестяще, конечно, но недурно. Он повесил улыбку себе на лицо.
Недурно? возмутился Макаров. Он не играл с остальными, потому что чинил колонку. Ты хоть что-нибудь понимаешь в музыке?
Здорово, что у нас в школе есть такие талантливые ребята. Палкин сделал вид, что не заметил слов басиста.
Э! Слышь, я к тебе обращаюсь! Макарова это разозлило. Он отложил инструменты и встал из-за колонки.
Коль, не надо, попытался успокоить его Рихтер.
Не ну ты слышал? «Недурно», Макаров передразнил снобистскую интонацию Палкина. Типа понимает в музыке больше нашего и может кого-то оценивать.
Я не хочу никого обидеть. Володя нарочно даже не смотрел в сторону Коли. Вы замечательные музыканты это сразу видно. Но выбор композиции Я думаю, это не совсем то, что может понравиться нашему гостю.
Мы играем то, что нравится нам, ответил Саша. И нас слушают такие же, как мы.
На ваших личных концертах пожалуйста. Но тут, Саш, другой случай. Не вам выбирать, что играть. На последней фразе улыбка Палкина перестала быть искусственной и стала искренней.
А кому выбирать? Тебе, что ли? Колю все больше задевало поведение президента школы.
Я думаю, Палкин поднял вверх указательный палец и повысил голос, чтобы перебить Макарова, лучше всего сыграть гимн России.
Что? усмехнулся басист. Остальные участники группы удивленно переглянулись.
Да! Уверен, это то, что нужно.
Палкин с удовольствием наблюдал за растерянными музыкантами. Боковым зрением он заметил, что Некрасова смотрит на него. Володя расстегнул пиджак и засунул руки в карманы брюк так, по его мнению, выглядит поза уверенного в себе человека. Палкин слегка повернул голову в сторону окна, чтобы Аня могла видеть его профиль он считал, что так кажется симпатичнее.
Знаешь, Вов Нет, это уже слишком. Рихтер выдернул шнур из гитары.
В этот момент в актовый зал зашла директриса.
Здравствуйте, ребята. Она оглядела зал. О, Эмилия Григорьевна, вы тоже здесь? Пришли послушать сына?
Да. Руновская подошла к ней поближе. Ребята замечательно играют. Вот только ваш президент, она пренебрежительным жестом указала на Палкина, считает, что разбирается в этом деле получше, чем музыканты.
Елена Николаевна, рад, что вы зашли! Володя перебил Руновскую и радушно распростер руки, обращаясь к директрисе. Как раз думал, хорошо бы вам все показать.
Показывай, Володя, как вы расходуете наши тридцать тысяч. Директриса прошла мимо Эмилии Григорьевны и встала рядом с Палкиным.
Ты слышала? спросила Аня у Матвеевой. Они обе стояли в стороне, у окна.
Что?
Директриса сказала, что дала на мероприятие тридцать тысяч. Володя говорил только о пятнадцати.
Оговорилась, наверное, Матвеева пожала плечами.
У вас конфликт с музыкантами? первым делом спросила директриса у Палкина.
Ну какие могут быть конфликты, Елена Николаевна? Я предложил ребятам сыграть гимн России для нашего гостя. Думаю, в рокерской аранжировке это будет шедевр.
Замечательно, сказала директриса. А у нас еще есть гимн области. Вы знаете его? Там замечательный патриотичный текст. Она глянула на музыкантов. Парни собрались в центре сцены и, хлопая глазами, смотрели на директрису и президента.
Точно! воскликнул Палкин. Гимн России и гимн области. Прекрасная идея. Он смотрел на «Пятую колонну» и еле сдерживался от смеха: Ребята, это будет бомба! Это ваша минута славы! Вы будете бесподобны! Я уверен, это очень понравится нашему гостю из министерства, шепнул он директрисе, ударив на слово «очень».
Прекрасно, ответила Елена Николаевна.
Рихтер переглянулся с друзьями. Он поразмыслил минуту, потом вышел вперед и обратился к директрисе:
Елена Николаевна, извините, но гимны мы играть не будем. Мы собирали группу как раз для того, чтобы перестать играть гимны, марши, классические романсы и серенады. Мы рок играем. Понимаете? Вот «ШАРЫ» только что сыграли, всем вроде понравилось.
Да, ребята замечательно играют, подтвердила Эмилия Григорьевна.
Хотите, мы вам сейчас сыграем что-нибудь? предложил Саша.
Не нужно, директриса жестом остановила музыкантов, которые уже направились к инструментам. Вам, молодым, это, может, и нравится, но старшее поколение предпочитает более традиционные композиции.
Мне нравится, хотя я тоже из старшего поколения, подметила Руновская.
Эмилия Григорьевна, я тоже мать и все понимаю, снисходительно заметила Елена Николаевна. Тут ваш сын играет. Вы априори не можете быть объективной. Она снова посмотрела на музыкантов: Ребята сыграют, что нужно. Я думаю, они без проблем подстроятся.
Я тоже так считаю, добавил Палкин.