Три отношения к Родине и у Веченосного воителя православия Владимира Осипова. Первое восходит, видимо, к карамазовскому умозаключению «если Бога нет, всё дозволено». Осиповский аналог таков: если «отечества нет, а есть Карфаген, с его нищетой и произволом, и Вавилон», то допустима ненависть к такой сложившейся системе. Под Карфагеном понимается Россия, оккупированная чужебесием в «лихие 90-е». Созданный чиновно-олигархический капитализм есть строй исторически предназначенный для незаметного, медленного и потому верного уничтожения России. Под латинской фразеологией «Карфаген должен быть разрушен» («Ceterum censeo Carthaginem delendam esse») закамуфлирован настойчивый призыв к борьбе с околдовавшими Русь. Эзопов язык (иносказательно намекающий) тогдашняя норма публицистического изложения. Вавилон эмблематика общества потребительства-богатства-эгоизма-тщеславия по контексту США.
Второй оценочный подход спекулятивно-патриотический. Лжепатриот этакой ориентации «жаждет удушения всех и вся, кто ему не понятен» (разгадка гадкого отношения ко мне некоторых истеблищментников США и РФ как к их несистемному оппоненту). Такие, пишет Осипов, поносят Вавилон, но боятся его силы и духа. Учат, как надо жить по шпаргалкам иноземных двоечников. Мораль (с точки зрения их «правил») это то, что им выгодно. И еще они не любит лавочников, но не потому, что их идеи враждебны отечеству, а просто потому, что те деляги ловчее их самих. У казённого патриотизма ненависть к разности. Когда же они сталкиваются с настоящим патриотом, то приходит в холодную ярость от «особенного патриотизма». Нация это вера, кровь, язык и земля прямые образующие силы нравственной действительности. Там, где кончается вера, кончается нация. Народ распадается буквально на глазах, когда тускнеет вера в Бога. Нравственное состояние РФ, зафиксированное Солженицыным, «русские люди забыли, какой рукой креститься».
Третий вид отношения к Отечеству это Любовь. Если племя завели в трясину, только назад! Вернувшись обратно, к месту, от которого начали блудить, надо отдышаться, привести всё в порядок и зашагать вперед по другому пути. Назад, чтобы действительно пойти вперед! Патриот не побоится заимствований, если они укрепят отечество. Хотя лик Родины бывает нелицеприятным («жесток и бесчеловечен, маска до отвращения безобразна»),. врагам не понять, что можно до рези в глазах любить Её. Любить это значит переделать. Патриот не тот, кто бахвалится, а тот, кто болеет. Кто хочет изменить и возвысить. Любовь позитивная, «целевая», созидательная, «не взирая на лица». Но «привести всё в порядок и зашагать вперед по другому пути» пока не очень получается у политического истеблишмента РФ. Всю дорогу вроде к переменам наступают на те же грабли: «хотели как лучше, а получилось как всегда». СВО толкает правящий класс РФ присягнуть Справедливости. Моя позиция по вопросу близка концептуальной точке зрения академика Игоря Шафаревича. Отказываясь как от «очень расплывчатого» термина «диссидент», ученый говорит о двух категориях. «Первые это те, кто чувствует, что его судьба неразрывно связана с судьбой его страны, кто ощущает себя ответственным лично за её будущее. Вторые все остальные». В этом же своем майском 1978-ого интервью корреспонденту «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» он четко сформулировал «альтернативу» существующей системе: «Нужен возврат к Богу и к своему народу, ощущение общенациональных целей и чувство ответственности перед историей и будущим своей страны».
Мою патриотическую пуповину, не порвавшую с духом газеты «Завтра», антирусский интернационал рассматривает как пресловутую аббревиатуру СВПШ «Связь, ведущая к подозрению в шпионаже». Дважды увольняли под вымышленными предлогами. Доводили до инфаркта. Но я никогда не был ничьим прихвостнем ни большевиков антикоммунизма, ни либеральных реваншистов, ни натовцев. Учил западных слушателей честному знанию. Ибо ложь, умноженная на подлость или глупость, завязывает конфликты в узлы, нераспутываемые. А стало быть, приближает мир к катастрофе ядерной зимы. Пусть мой хлеб горек. Пою всем смертям назло. Бога молю за каждый прожитый честно день. Когда сдают нервы, мысленно рублю, как мой лихой дед Киселёв, врагов напополам. Или пою вывороткой души наизнанку. Но преподавая «принятие политических решений» и «дипломатический этикет» (свою книгу «Некоторые вопросы протокольной практики» мне с автографом подарил сам руководитель Протокола президента РФ Владимир Шевченко), научился вежливо аргументировать, по возможности беспристрастно и объективно. «Вихри враждебные веят над нами», а караван идёт по своему пути, не обращая внимания на лай собак.
С победой над Россией праволиберального чужебесия и установлением манипулятивной демократии теперь мало что мешает поражать метастазами болевую сердцевину народа через интеллигенцию напуская порчу: под предлогом поиска истины, когда под видом «своего» подсовывается облагораженное «чужое». Поэтому я как бы замещаю функцию охранительного Агитпропа. Перед решающей схваткой за Россию надобно нейтрализовать зловонный тлен прельстителей и вытащить на свет дьявольские козни поработителей духа и тела страны, а тем самым проверить порох на сухость, боеготовность победного духа нации. Для чего пробую подвергнуть строгому взвешиванию привычные оценки на предмет распознания подлинного и мнимого, как бы осуществляя Национальную ПРО (не путать с американским НПРО) выявление «свой» «чужой», ложных друзей и мнимых врагов. Порой трудно понять «кто есть кто» дьявол меняет облик и выглядит всамделишным патриотом. Может, наш посильный вклад в общее русское дело пособит замедлить МУТАЦИЮ РУССКОГО СОЗНАНИЯ, вводимого в заблуждение декларирующими якобы ликвидировать «белые пятна» истории, а на деле вредоносными подсказчиками, паразитирующими на древе познания «русский», «общечеловеческий». Моё кредо «Русский сопромат западнизации всея Руси», началом чему стала полемика с писателем Сергеем Кара-Мурзой (журнал «Гражданин», Москва, 2001, 1, с.6267) на тему «испытание духов, от Бога ли они». В поиске истины для меня и великий Солженицын лишь авторитетный оппонент. В письме от 12.11.92 Александр Исаевич пишет мне: «Перспективы для России пока очень мрачные но, поверьте, панславизм окончательно бы нас погубил. В моём телеинтервью обрезали, что большая ошибка России была принимать покровительство над Грузией (это ещё при Борисе Годунове) и над Арменией. Из-за этого мы вели 30-летнюю войну с Кавказом и теперь пожинаем горькие плоды и тут. Безумны наши патриоты, которые печалуются по империи. Только освободясь от неё, мы и можем выжить (как утопающий освобождается от лишнего)». Академик Игорь Шафаревич, даря мне 4.1.91 с автографом у себя дома свою книгу «Русофобия» думал, как и я иначе, чем А.И.
***
Нагадала мне в детстве цыганка, что стану академиком. Как в воду глядела: 27 апреля 2000 года избран действительным членом Российской академии естественных наук (РАЕН), по секции геополитика и безопасность (ГБ-215 Д). Сбылось и второе предсказание. Мой друг писатель Вадим Нечаев в 1975-м вопросил Бога через открывание Библии наугад: надо ли мне эмигрировать? Указующий перст выбрал название главы знак утвердительный, сулящий перемены к лучшему, начало новой жизни. Да и планидой двубытен: «Луне в Рыбах» самой судьбой предписано досовершенствовать себя за бугром чтоб нести дому и миру обогащённую полноценную Правду. И ещё одно судьбоопределяющее действо приключилось со мной: в 1983-м получив американское гражданство и докторскую степень Ph. D (Doctor of Philosophy) от университета штата Северная Каролина (The University of North Carolina at Chapel Hill), самолётным попутчиком в Вашингтон оказался известный консервативный лидер СЩА сенатор Джесси Хэлмс (Jesse Alexander Helms). Разговорились. Вскоре последовало сразу два приглашения на работу: в Южно-Африканский Кейптаунский университет занять кафедру политологии («на одну восьмую зарплаты мог бы содержать восемь слуг» объяснял мне Посол ЮАР в США на собеседовании в D.C./Вашингтоне) и на профессорскую должность в Европейский центр исследований в области безопасности им. Джорджа К. Маршалла / George C. Marshall European Center for Security Studies. Предпочёл Гармиш-Партенкирхен. Там в дымке альпийских лугов вдруг обозначился и засиял мне крест, венчающий вершину германских Альп Цугшпитце.