Аккуратно, протянула Тереза и прошла в ванную комнату. Пошумев там немного, она вернулась и объявила: Вы теперь моя любимица!
Спасибо, ответил Вейрон, теряясь в догадках, чем, собственно, смог поразить женщину?
Никаких волос в раковине, никакой косметики по всем поверхностям. Вы точно женщина?
Вейрон вздрогнул, а Тереза рассмеялась.
Одна девица, представляете, исцеловала все зеркало. А оттирать мне. А другая заляпала пеной все полы и стены. Как будто слона в ванне купали, а не невесту. А еще одна, только это между нами, Тереза понизила голос и продолжила: привезла с собой целый сундук белья. И все неприличное!
Ужас, сказал Вейрон, оценив открывшиеся перед ним возможности.
Уборщица это же кладезь информации! Это дорожка к самым интимным секретам невест! Ключ от всех дверей!
Повсюду вещи, платья, туфли, и эти жалобы То кровать жесткая, то слишком мягкая, то балдахин не той расцветки запнувшись, она вопросительно посмотрела на Вейрона.
Отличный балдахин, выпалил он и добавил грустным голосом: Но все невесты такие красивые.
Да бросьте, отмахнулась Тереза и подбоченилась. У той невесты, что в крайней комнате, в лифчиках сплошная вата!
А у него носки. Надо как-то намекнуть, что ему бы пригодилась любая информация. Но для начала окончательно расположить к себе.
Обращайтесь ко мне на ты, попросил Вейрон и даже несколько раз часто моргнул, пытаясь выглядеть наивней, со своими слугами в графстве Дракхайн я предпочитаю общаться на равных. Я понимаю, что от вашей работы зависит многое, и вижу, что вы старше, опытнее и мудрее меня.
Тереза удивленно моргнула и тут же пожала плечами, принимая предложение:
Почему бы и нет?
А кто-нибудь из невест вам показался странным? спросил он, не мешкая.
Так ты, сходу ответила Тереза. Самая странная и есть. Папка, значит, тебя сюда отправил?
Вейрон кивнул. Генерал Штолл и вправду стал ему почти отцом.
Сказал, если выпрут, он с меня три шкуры сдерет, не покривил он душой. Подумав, всхлипнул.
Ну-ну, Тереза огляделась и опустилась на стул, который под ней жалостно скрипнул. Я принца с младенчества знаю. Над ним тут все трясутся. Единственный сынок, наследник престола. Все ему, стоит лишь захотеть. Девок у него было Не меряно! И черненькие, и беленькие, и толстенькие, и худые.
Вейрон вздохнул. Без этой информации он бы вполне обошелся.
Но ты не переживай, добавила Тереза. Вот отец его, наше светлейшество, по молодости тоже гулял. А сейчас что?
Что?
Нагулялся. Он и женился-то второй раз только для порядка. Чтоб пересудов, значит, не было. Теперь ему больше парады интересны, да всякие новые военные машины. Вот и принц перебесится. А ты, значит, ему сразу ни-ни.
Вейрон нахмурился.
Не давай, пояснила Тереза, заметив непонимание в его глазах. И балахон свой не снимай. Хорошо это ты придумала! Вот на Новый год, помню, складывали принцу под елкой гору подарков. Все ж угодить хотели через него и папеньке. А он, Вилли наш, как только обертку сорвет с подарка да посмотрит, что в коробке, так сразу к следующему. Понимаешь?
Вейрон вспомнил азарт в глазах принца и поежился.
Так что я бы поставила на тебя, сказала Тереза. Немного. Может, пятак. Но пока Вилли не увидит, что у тебя под этим балахоном, он не успокоится.
Глава 4. Розы и шипы
Это так грустно, произнесла Эмма, глядя вслед убегающей Амалии. Бедняжка. Как думаете, что произошло?
Пилон указал пальцем вниз, пожала плечами стоящая рядом рыжеволосая менталистка. Ее подопечная миниатюрная черноглазая блондинка сидела на стуле, отрешенно глядя перед собой.
А с вашей невестой все в порядке? озаботилась Эмма.
Да, отмахнулась женщина. Я ее слегка вырубила. Хрупкая душевная организация.
Симпатичная, сказала Эмма, но больше из вежливости. Сейчас ротик блондинки был безвольно приоткрыт, и с уголка губ стекала слюна. Менталистка заботливо промокнула ее губы салфеткой и слегка приподняла пальцем подбородок, так что рот закрылся.
А ваша? Как выглядит? спросила она с жадным любопытством. О вашей невесте все судачат.
Эмма заметила, как остальные менталистки, еще оставшиеся в зале, умолкли, ожидая ее ответа.
Она очень красива, соврала она, делая честное лицо. Необыкновенная девушка. И такая сила духа. Просто королевская!
Менталистка блондиночки поскучнела и заправила платиновую прядь волос за розовое ушко подопечной.
Смелое заявление, сказала она. Однако я очень удивлюсь, если вы пройдете во второй тур.
Посмотрим, упрямо ответила Эмма.
Посмотрим, миролюбиво согласилась рыжая. А вот эта девушка, она кивнула в сторону шатенки, поглощающей тарталетки одну за одной, точно будет в финале.
Вот как?
Эмма глянула на невесту, которая теперь взахлеб запивала тарталетки соком. Да, симпатичная. Глаза такие голубые Пожалуй, стоит узнать сильную конкурентку поближе. Она подошла к столу и налила в бокал девушке еще сока.
Спасибо, поблагодарила та. Эти маленькие бутербродики такие соленые! Их просто невозможно съесть больше десяти штук за раз.
Она ослабила розовую ленту на талии и выдохнула.
Зачем же вы их едите? спросила Эмма, разглядывая девушку.
Остренькое личико, немного лопоухое и обрамленное выгоревшими прядками, курносый нос. Сочные губки, яркие, как ягоды, россыпь веснушек на золотистой коже. Отчего, интересно, ее считают фавориткой? Она, конечно, милашка
Милаша, сказала невеста.
Что? не поняла Эмма.
Я Милана Фонжевьен, но все зовут меня Милаша, пояснила та. Знаете, сколько бутербродов было в каждой тарелке? Двадцать. Смотрите, три блюда, значит, всего шестьдесят штук. Шестьдесят. Шесть и ноль. А шесть число диавола. Я съела одну, но осталось пятьдесят девять, а девять это перевернутая шестерка. Пятьдесят восемь плохое число. Моя нянюшка в пятьдесят восемь лет подвернула ногу. На ровном месте! Пятьдесят семь, пять плюс семь двенадцать, это две шестерки, два числа диавола. Пришлось есть еще.
Эмма внимательно посмотрела в голубые глаза Милаши. Там была звенящая пустота, и смутные обрывки мыслей пролетали в небесной голубизне легкими облачками. Вот у Бригитты совсем другие глаза подумалось вдруг. Такие живые, цепкие, в них сразу виден и ум, и характер
А потом мне захотелось пить, пожаловалась девушка, оттопырив нижнюю губу. И я забыла, сколько съела.
Милана, высокая женщина в синем платье, так выгодно подчеркивающем и стройную фигуру, и темные волосы с красным отливом, быстро подошла к своей невесте, отобрала у нее бокал и, поставив его на стол, отряхнула крошки с высокой груди девушки. Сейчас наша очередь. Ты помнишь, о чем мы говорили?
Если меня спросят невинна ли я начала девушка, нахмурив от усилия лобик.
Ты ответишь «да», спокойно и уверенно, кивнула женщина с красными волосами, так туго затянув розовую ленту на ее талии, что Милаша охнула.
Вот наряд у невесты оказался на редкость продуманным: квадратное декольте открывало изящные ключицы, и верхнюю часть груди. Золотистые холмики вздымались над белой пеной кружев, вызывая ассоциации с аппетитными булочками в сахарной пудре. И без того тонкая талия подчеркнута атласной лентой, а пышные юбки похожи на облако. Смело надеть белое, как будто Милана Фонжевьен уже идет к алтарю
Но я целовалась с Лиамом, громко прошептала Милаша, склонившись к менталистке. Этой весной, когда цвели вишни. Лепестки кружились на ветру и жужжали пчелы
Это неважно, ровно ответила менталист, и на ее скульптурном лице лишь четче выделились желваки. Поцелуи не в счет.
С языком, возразила Милаша, распахнув голубые глаза.
Ментальная волна, хлестнувшая от женщины, была такой силы, что задело даже Эмму. Она отшатнулась и вцепилась в край стола.