И меньшая конкуренция в более сложной профессии ему это позволяет. Что приводит нас к вилке, утверждает Смит: с одной стороны, человек хочет вернуть затраченное на обучение и завышает цену своего труда относительно средней. С другой же меньшая конкуренция позволяет это совершить.
Так и только так рыночная конкуренция вершит «грубую, но приемлемую житейскую справедливость», назначая каждому труду его справедливую цену. Исходя из затрат на обучение и числа желающих работать в этой профессии.
И здесь автор приводит нас к интересному моменту
Ведь сравнивать «разные человеко-часы» неудобно, даже в товарном выражении, утверждает Смит. Неудобно считать, что «килограмм мяса стоит три литра пива, три литра пива стоят одно посещение парикмахерской, но старший парикмахер может купить лишь полкило мяса, ведь их работает трое».
Вместо этого и родилась схема «товар деньги товар» как способ универсальной оценки ценности человеко-часов, утверждает Смит. Схема, разрывающая прямые взаимоотношения и ликвидирующая последние остатки бартера: теперь, даже если мяснику нужно пиво, а пивовару мясо, то оба сначала идут на рынок и продают продукты своего труда. Ибо всегда есть вероятность, что найдется тот, кому они нужнее и можно будет выручить больше Верно?
Казалось бы, в эпоху металлических денег цены должны быть стабильны. Вот только была (да и есть) одна проблема, утверждает Смит: деньги тоже товар. Он тоже имеет свою цену, и эта цена тоже нестабильна. Термин «инфляция» придумает другой экономист, но впервые описал этот феномен именно Адам Смит: деньги сами могут дорожать (крайне редко) и дешеветь (постоянно) в долгосрочной перспективе, и совершенно свободно менять свою стоимость «в обе стороны» в краткосрочной.
Для долгосрочной инфляции автор приводит два примера:
1. Резкое появление новой денежной массы: как, например, завоз золота из Латинской Америки тогда. Или экстренная допечатка денег сегодня.
2. «Плановая», ежегодная инфляция. Происходившая во времена Смита из-за того, что правители снижали содержание драгметаллов в монете год от года. Или из-за плановой допечатки денег сегодня.
Соответственно, подсвечивает Смит, может так случиться, что на отложенные деньги вы можете купить уже меньше труда, чем было вложено. Или, наоборот, больше.
И даже более того, одни и те же деньги в разных местах могут иметь разную стоимость ведь там будет больше (или меньше) трудящихся, продукты труда которых вы хотите купить. Равно как и покупателей тоже разное количество.
Как следствие, у труда тоже есть действительная и номинальная стоимость. В моменте они могут совпадать, но чем больше прошло времени, тем сильнее различия. Ведь отдаете вы стабильные человеко-часы, а получаете нестабильные деньги.
То же самое касается и долгосрочных договоров, отмечает Смит: более того, они несут двойные риски. Как тот же долгосрочный договор аренды, где обе стороны могут пострадать. Из-за скачка ценности валюты или рыночной стоимости самой аренды. Именно поэтому автор не советует заключать долгосрочных договоров, выраженных в деньгах. И предлагает в качестве альтернативы зерно.
Примечание рассказчика. Важно напомнить, что труд автора написан в конце XVIII века. Ниженаписанное не является финансовым советом.
Адам Смит утверждает: самая стабильная валюта зерно. Автор приводит живой пример: в 1576 году королева Елизавета приняла закон, по которому треть арендной платы университетов отчислялась зерном, в натуральном виде, согласно его цене на 1576 год. А сегодня (1776 год) эта 1/3 в зерне, реализованная на рынке, в денежном выражении дает 4/3 от ВСЕЙ монетарной арендной платы образца 1576 года. Хотя золотой с тех пор якобы не изменился.
Как следствие, выводит автор, разумнее всего сравнивать покупательскую способность разных лет не через золото, но через меру хлеба, что можно было купить на то золото. Автор убежден: как бы далеко ни отстояли друг от друга эпохи, «трудовая цена» золота сохранится.
И поэтому же автор призывает заключать любые долгосрочные договоры с номинацией «через зерно». Буквально: «и за пользование этой землей вы будете должны пуд зерна за квадратный метр в год».
Тем не менее автор также отмечает: зерно крайне волатильно «на короткой дистанции», где на него влияют и (не)урожаи, и колебания курса. И даже в долгосрочной перспективе стоимость зерна хоть и «самая стабильная среди товарных», но не абсолютная. Абсолютен только труд и его цена.
Глава V. О действительной и номинальной цене товаров, или о цене их в труде и цене их в деньгах
Адам Смит предлагает мысленный эксперимент. Остановим время и попадем на Лондонскую биржу. Если мы продадим на ней пуд зерна, то на ней же, в тот же момент, мы сможем купить другой товар в том же количестве, если в него вложено столько же труда того же качества.
То есть цена товара «в монете» и «в труде» соответствуют друг другу.
Но если мы хоть на секунду включим время или переместимся из Лондонской биржи на Нью-Йоркскую, то все изменится. Действительная и номинальная стоимости совпадают строго в этом месте и строго в момент сделки, говорит Смит. И начинают нарастать расхождения в любую из сторон, с каждой секундой, с каждым метром.
Автор тут же приводит пример, как извлечь выгоду из «географического фактора»: допустим, мы купим тонну бензина в России за тысячу рублей и отвезем в Европу, где продадим за две. В простейшем случае. И это даст торговцу 100 % прибыли! На этом, собственно, и строится товарная торговля: купить, где дешевле, и продать, где дороже, пользуясь «пространственным расхождением».
Биржевая же торговля, соответственно, строится на «временном расхождении».
Глава VI. О составных частях цены товаров
Но по каким именно законам определяется, сколько стоит товар? Из чего эта цена состоит? Для решения этого вопроса Смит предлагает обратиться к примеру.
Возьмем охотников. Если попытка поймать бобра занимает вдвое больше времени, чем поимка оленя, олень может быть обменян на двух бобров. Ведь мерило здесь труд, а труд двоих охотников равноценен.
Так любой продукт, на изготовление которого были потрачены одинаковые время и материалы (далее просто время, ведь материалы тоже есть время, только чужое), будет стоить одинаково. Если ценность труда одинакова.
Но в главе V автор рассмотрел, что «разный труд неравен». И человеко-часы, в которые ранее были инвестированы другие человеко-часы, будут стоить дороже. Равно и предмет, на который было потрачено столько же, но «инвестированных» человеко-часов, будет иметь бо́льшую стоимость в сравнении с предметом, на который ушло столько же менее квалифицированных человеко-часов.
В норме весь продукт труда принадлежит работнику, равно как оборудование и материалы. По мнению Смита, это «было до, но никогда не будет после» (стоит напомнить: до «Капитала» оставалось более столетия).
Но капитал можно использовать для покупки труда, помните? И первые капиталисты попробовали покупать не продукты труда, но непосредственно труд: предоставить трудолюбивому человеку оборудование, материалы и купить у него сам труд, забрав себе его продукт для продажи, взамен на некоторую плату в адрес работника.
Здесь впервые рождается термин прибавочной стоимости, который автор отмечает как «дельту между ценой труда, вложенного в прекурсоры, и ценой товара, что может быть продан». Так как на одной стороне труд (уже вложенный), а на другой цена (монетарная, т. е. волатильная), Адам Смит считает: капиталисту положена некоторая доля прибавочной стоимости за риск своим капиталом.