Раздался стук в дверь, и на пороге появилась Елена Матвеевна.
Это я, Ганна. Тебе понадобится служанка, чтобы помочь переодеться к обеду. Я предлагаю Парашу. Она прислуживает мне, когда у моей Маши случаются приступы артрита.
Параша, это та, с pistui? Ганна потерла нос.
Ты имеешь в виду веснушки? Да, бедняжка страшно огорчена этим обстоятельством. Но ей очень хорошо удаются прически.
Прекрасно, хресна! Ты поможешь мне нанять слуг?
В этом нет необходимости, дорогая. Ты имеешь полное право распоряжаться моими слугами. Они обо всем позаботятся.
Ну, нет! Папа сказал, что я не должна становиться вам обузой. Мне также понадобится конюх, так как я собираюсь иметь собственный выезд.
Помилуй Бог, да зачем тебе собственный выезд, деточка? всплеснула руками Елена Матвеевна. Я не уверена, что сейчас даже очень состоятельные люди имеют свой выезд, здесь ведь это так накладно. Очень многие пользуются извозчиками и ничего! А пока что Параша будет прислуживать тебе. Мы обедаем в четыре, дорогая.
Так рано?
Рано? Ну, это по нынешним временам уже довольно поздно. При прошлом императоре робели обедать после часу. Однажды весною после обеда, бывшего обыкновенно в час, император Павел гулял по Эрмитажу и остановился на одном из балконов, выходивших на набережную. Стоя там он услыхал звон колокола, во всяком случае не церковного и, справившись, узнал, что это был колокол баронессы Строгановой, созывавший к обеду. Император разгневался, что баронесса обедает так поздно, в три часа, и сейчас же послал к ней полицейского офицера с приказом впредь обедать в час. У нее были гости, когда ей доложили о приходе полицейского. Все были крайне изумлены этим посещением, но когда полицейский исполнил возложенное на него поручение с большим смущением и усилием, чтобы не рассмеяться, то только общее изумление и страх, испытываемый хозяйкой дома, помешали присутствовавшему обществу отдаться взрыву веселости, вызванному этим приказом совершенно нового рода.
* * *
Ганна изумленно хлопала ресницами, выслушивая эту невероятную историю. Теперь ей стало ясно, откуда у ее сыночка столь явная нехватка умственных способностей.
Я буду внизу ровно в четыре часов. Мне следует одеться grand toilette или по-домашнему?
Мы подумали, что ты наверняка утомлена после дороги, и не приглашали гостей сегодня вечером.
Вы так предусмотрительны, дзинкуе, хресна мати.
Знаешь, Ганна, мне кажется, я уже осваиваю твой невозможный румынский язык, рассмеялась Елена Матвеевна.
Девушка тоже рассмеялась и сказала:
Это польский.
Так ты еще и польский знаешь?
Да, и еще греческий, валашский, цыганский В нашем краю перемешалось столько всяких наций, а детям для того, чтобы вместе играть, надо учиться как-то общаться.
И что же, вокруг не было русских детей?
Нет, кроме наших, русинов, я имею ввиду галицийских славян. Галицийкой была моя мама. Но наш русский отличается от вашего, наш язык ближе к малороссийскому. Так что правильному русскому языку меня учил папа и его денщик. Надеюсь, он не слишком отличается от вашего?
Когда багаж полностью распаковали, Ганна удалила всех слуг, оставив при себе только Парашу.
Ты поможешь мне одеться к обеду, сказала она, усаживаясь за туалетный столик перед зеркалом. Елена Матвеевна говорит, что ты искусно обращаешься с волосами. Надеюсь, ты сможешь что-нибудь сделать с моими?
Она вытащила из прически с полдюжины шпилек, и каскад черных волос заструился по ее плечам.
Боже праведный! воскликнула Параша. Никогда прежде я не имела дел с такой массой волос. Они похожи на накидку.
С ними столько хлопот, сказала Ганна. Папе нравятся длинные волосы, но говорят, что сейчас они выходят из моды, так что наверное, я их обрежу.
Параша приподняла длинные, черные как смоль, локоны. Они шелковисто заблестели в ее руках.
Какая жалость, что вы собираетесь это сделать!
Dracul!
[9]
Я подниму локоны вверх, сударыня, и заколю шпильками, если вас это устроит.
Отлично!
* * *
Параша проявила чудеса, работая с волосами Ганны, а когда они были закручены и уложены изящными волнами, Ганна выбрала платье сверкающего изумрудно-зеленого цвета, отделанное черным кружевом. К этому наряду она одела изумрудное ожерелье своей матери. Платье плотно облегало талию и складками спускалось книзу. Корсаж открывал выпуклость белоснежной груди.
На ее родине ни одной девушке никогда не позволили бы появиться на людях в таком одеянии. Но, как и большинство из вещей Ганны, это платье раньше принадлежало ее матери. С началом войны туда практически прекратился подвоз дамских платьев, а юная девушка, быстро выросшая из своих коротких юбочек, должна была что-то носить. Ганна понимала, что этот наряд чересчур откровенен, но, в конце концов, Россия известна своим стремлением быть на шаг впереди всего мира в вопросах моды, уступая в этом вопросе первенство лишь Франции.
Прежде чем спуститься вниз, Ганна долго рассматривала себя в зеркало. Хотелось бы иметь на груди на два вершка побольше материи да и плечи чересчур оголены, но, в общем, выглядела она на уровне. Хорошенькое личико и высокая шея компенсировали мелкие огрехи наряда. Она приподняла юбки и заспешила к лестнице.
Похожа на царицу Савскую при ее первом свидании с царем Соломоном, так описывала свою новую хозяйку Параша, вернувшись на кухню.
Скажешь тоже, буркнула горничная хозяйки Матрена, скорее на праматерь Еву через полчаса после грехопадения. На ней было не больше одежды, чем травы на плацу. Попомните мои слова, эта дамочка отхватит себе не меньше чем князя.
«Умеет себя подать эта девица», таково было первое впечатление Олега при виде молодой южанки, грациозно спускавшейся по лестнице. Если бы императрица Елисавета Алексеевна увидела ее сейчас, она никогда не позволила бы юной мадемуазель Ганне появиться во дворце. Спускаясь к Олегу, Ганна заметила, что молодой офицер очень заинтересован то ли ее изумрудами, то ли ее оголенным телом под ними. Подняв наконец глаза, он обнаружил, что она наблюдает за ним с терпеливой и слегка насмешливой улыбкой.
Добрый день, ваше благородие! Надеюсь, я не опоздала?
Добрый день, мадемуазель! Хорошо, что мы обедаем одни, так как в России дебютантки носят лишь белые платья и самого скромного покроя, прибавил он, бросая последний взгляд в ее глубокий вырез.
Белые! О, нет! Это для меня самый ужасный цвет. В белом я выгляжу абсолютно бесцветно, всплеснула руками Ганна.
Зато вы будете выглядеть так, как и должна выглядеть девица на выданье, мадемуазель.
Она нахмурилась и подала ему руку, чтобы направиться в гостиную, где Елена Матвеевна с нетерпением ожидала момента, когда они приступят, наконец-то, к обеду.
Ты выглядишь прекрасно, Ганна, улыбнулась она, беря Олега под другую руку и увлекая их по направлению к столовой. Но совершенно неуместно, шепнула она Олегу.
Когда они сели за стол, Ганна произнесла:
Мне следует поговорить с нашей императрицей об этих ужасных белых платьях. Она общительна?
Нет, моя дорогая. И самый верный способ заставить нашу красавицу наброситься на тебя с упреками, это проявить хоть малейшую развязность, без обиняков заявила Елена Матвеевна. Но как только ты найдешь себе мужа, то сможешь с полным правом носить сколь угодно яркие платья.
Ах, так значит мне предстоит страдать лишь одну-две недели, сказала Ганна и зачерпнула ложку лукового консоме. Она попробовала густую жидкость и хмуро взглянула в тарелку.
Можно мне немного перца? попросила она.
Ей подали перечницу с кайенским перцем, и Ганна трясла ее до тех пор, пока вся поверхность супа не стала красной, затем перемешала и съела все без жалоб, но и без всяких признаков удовольствия.