Ты когда-нибудь задумывался, пап, что они думают о своей жизни в аквариуме?
Разве они могут думать о чем-то? Они же всего-навсего рыбы. Стормайер не спеша переступил порог комнаты. По идее, подобным образом должен был ответить ты, Эд.
Пап, ты опять за свое. Эдвин выпрямился и, посмотрев в сторону отца, сердито нахмурил брови. Не люблю, когда ты так обо мне говоришь. Послушать тебя, так я получаюсь примитивный совсем. Узкомыслящий.
Ну, ты вообще-то чиновник из министерства, Эд. Если собираешься делать карьеру, то привыкай. Виллем ехидно усмехнулся. Большая часть людей о чиновниках думают именно так.
Спасибо, пап, тебе за заботу. с сарказмом ответил Эдвин, улыбнувшись в ответ. Так что ты все-таки думаешь о моем вопросе?
Про рыбок? Стормайер склонился перед аквариумом и посмотрел на снующую в нем живность. Не знаю. Наверняка они думают, что это за существа периодически приходят и глазеют на них. А еще, когда, наконец, сверху посыплется еда.
Шутишь все. с укоризной посмотрел на отца Эдвин. Я думал, ты серьезно ответишь.
Он коротко вздохнул и легонько стукнул по стеклу, вспугнув зависшую на одном месте скалярию.
А мне, кажется, они думают, что у них все хорошо. Есть воздух, чистая вода, корм, приемлемая температура. Настоящий рай!
А еще они и знать не знают, какой мир по-настоящему огромный. неожиданно без юмора добавил Виллем. Живут всю жизнь в аквариуме. Родились тут. Тут и умрут. А о том, что где-то есть океан и не узнают никогда. Непостижимо огромный, бездонный, с невероятным разнообразием живущей в ней живности.
Чем-то на нас похоже, мне кажется. Стормайер-младший невесело усмехнулся, переведя взгляд с аквариума на окно спальни.
Только мы не в аквариуме живем, а в реальном мире. сказал на это Виллем. И у нас, в отличие от них, что-то да случается.
Эдвин повернулся к отцу, с подозрением посмотрев тому в глаза. Заметив что-то во взгляде Виллема, он в очередной раз сердито сдвинул брови, шумно вздохнув при этом и раздув ноздри.
Только давай не будем снова об этом. недовольно произнес Стормайер-младший. Не хочу знать, что там тебе еще о той аварии рассказали.
А я про нее говорить и не собирался. с таким же недовольством ответил на это Стормайер-старший. Он уже начал понемногу жалеть, что решился этот на разговор с сыном.
А про что тогда?
Эдвин во второй раз шумно вздохнул и, разочарованно закатив глаза, сложил руки на груди.
Виллем вкратце поведал о необычной красной птице, увиденной им сегодня в роще на склоне горы. Сын выслушал его с плохо скрываемым негодованием, и под конец даже нервно рассмеялся, огорченно покачав головой.
Ну, ты даешь, пап! воскликнул Эдвин, отойдя от аквариума и устало опустившись на край кровати. Теперь ты еще и птиц сюда приплел! А завтра что будет? Ты посмотришь на небо и, увидев облако необычной формы, решишь, что и это неспроста? Так?
Не так! угрюмо пробурчал Виллем. Не делай из меня старого маразматика!
Да я и не собирался. Ты сам так себя ведешь. Будто в детство впал. Эдвин посмотрел на отца с укоризной. То у тебя дела таинственные происходят. То животные замирают без причины. Чудеса, одним словом.
Он замолк на несколько секунд, с хмурым выражением лица отвернувшись к окну. Быстро поразмыслив над чем-то, мужчина неожиданно выпучил глаза и, подняв указательный палец, начал трясти им в воздухе.
Слушая, а я понял, что происходит. Эдвин посмотрел на своего отца так, словно разгадал очень сложную загадку. Тебе, пап, просто жизнь такая надоела. Спокойная, размеренная, в достатке. Захотелось стать свидетелем чего-то необычного. Вот ты и начал по любому пустяку беспокоится, что-то там себе выдумывать, искать потаенный смысл. Запомни, пап, ничего особенного в том, что ты мне рассказал, нет. Птица замерла? Так это поведение у нее такое. Ты же не специалист, не орнитолог там какой-нибудь, чтоб точно знать, как эти создания себя ведут. С произошедшей аварией не все ясно? Так такое тоже случается. Бывает, что не все ясно с первого взгляда. Что надо копнуть поглубже, посмотреть на все внимательнее
Да, да, да. И облака тоже случайно свою форму приобретают. теряющий самообладание Виллем прервал речь сына. Я не дурак, сынок! Я многое знаю и понимаю! Но ты, будто меня слушать не хочешь. Будто я всегда говорю какую-то ерунду, а ты наоборот, прямо самый светлый ум на всем архипелаге! Я твой отец, Эд. И ты можешь и должен меня хотя бы иногда слушать! Слушать и понимать, что я тебе пытаюсь сказать! Мне ведь больше не к кому обратиться. Ты мой самый близкий человек. Стормайер замолчал и, тяжело вздыхая, медленным шагом направился к выходу.
Я тебя слушаю, пап. услышал он за спиной тихий голос Эдвина. Только и делаю, что слушаю тебя последнее время. Но ты себя сам хоть раз слушать пытался?
Последние слова, сказанные сыном, переполнили чашу терпения. Гневно зарычав и метнув через плечо яростный взгляд, Виллем выскочил из комнаты, напоследок со всей силы хлопнув дверью.
Глава 4. ПРЫГАЮЩИЙ ДОМ.
Все следующее утро Стормайер ходил хмурый, будто грозовая туча. Он что-то постоянно бурчал себе под нос, при этом избегая прямого общения с кем-либо. И в особенности со своим сыном. Франсин, по натуре чуткая и заботливая женщина, не могла остаться безучастной и всячески пыталась выяснить, отчего у ее свекра такое плохое настроение. Однако Виллем на контакт идти отказывался и лишь продолжал тихонько ворчать в ответ. Франсин не настаивала и не обижалась на поведение старика, полагая, что виною всему возраст, и лишь терпеливо ждала, когда отец ее мужа созреет для откровенного разговора.
А ждать пришлось до полудня.
Занятый к тому моменту подстриганием зеленой ограды, Виллем в какой-то момент замер и, глянув исподлобья на фамильный особняк, со вздохом произнес:
И почему у нас законом запрещено иметь больше трех детей?
Что вы сказали? встрепенулась Франсин, занимавшаяся в это время высадкой цветов на клумбе.
Почему, говорю, у нас разрешено иметь не больше трех детей. неохотно повторил Стормайер, вновь принявшись за обстригание кустов.
Ах это. невестка Виллема, кажется, смутилась от услышанного, но достаточно быстро нашлась что ответить. Эдвин говорил, что этот закон принят для того, чтобы не допустить слишком стремительного роста населения. Чтобы мы не заполонили эти острова прежде времени. Честно говоря, на счет третьего ребенка мы пока не то что не говорили, даже не думали. Надо для начала Арьена вырастить, а там уже посмотрим. Может быть, заведем и третьего. Сделаем вам внучку, наконец, Вилли.
Да я не совсем об этом, Франсин. Стормайер снова застыл с раскрытыми ножницами в руках. Я о том, что мне со своей бывшей супругой в свое время надо было еще одного заводить. Было бы тогда к кому переехать.
Зачем вы так говорите, Вилли? Что-то случилось? Франсин посмотрела на своего свекра удивленно-встревоженными глазами.
Случилось. пробурчал себе под нос Стормайер. Уйду я от вас. Вот соберу вещи и уйду. Перееду вон, к соседке нашей, Вере. Она женщина ничего, еще хоть куда. Глядишь, может быть, мы с ней третьего заведем. Ей хоть и за сорок, но с нынешней медициной нет ничего невозможного.
Так у вас от ее болтовни голова болит постоянно, Вилли. Вы же с ней и дня не выдержите. Франсин звонко рассмеялась. Она, по всей видимости, догадалась, в чем дело, и, успокоившись, тепло улыбнулась стоявшему у ограды пожилому мужчине.
Перестаньте злиться, Вилли. Не надо от нас сбегать. Как же мы без вас будем? Роберт расстроится разлуке с его любимым дедушкой. Да и Арьен у вас на руках ведет себя необыкновенно спокойно. Даже у меня не получается с ним так ладить. А ведь я его мама, все-таки.
Стормайер посмотрел внимательно на свою невестку и неожиданно улыбнулся в ответ.