и Лайли [= невеста] у нас, и ты Маджнун [= жених] у нас.
Чтобы грёзы и мысли приятные на него нахлынули:
мысли сладкие мужчину делают тучным.
290 Животное тучнеет [лишь] от корма;
человеческая тучность от почёта и славы.
Человек тучнеет через уши;
животное тучнеет через глотку и [что-то] съедая».
Сказала его госпожа: «От такого позора унизительного,
в самом деле, как рот мой зашевелится [говорить] про это?
Такой вздор зачем нести мне ради него?
Пускай помрёт предатель с нравом Иблиса!»
Сказал хваджа: «Нет, не бойся, дай вздохнуть ему,
чтобы отступила болезнь от него из-за такой милости сладкой.
295 Помешать ему, о крадущая сердце, ты мне предпиши,
позволь, чтобы выздоровел наш худосочный мечтатель».
Когда рассказала измотанному [рабу] госпожа такое,
не стало хватать места для чванства [его] на земле.
Он окреп, потучнел, стал краснощёк и расцвёл,
как красная роза, тысячу благодарностей произнося.
Время от времени он приговаривал: «О госпожа моя,
не дай Бог, окажется это коварством и уловкой».
Хваджа собрал [гостей] и позвал:
«Я заключаю для Фараджа брачный союз»,
300 чтобы собравшиеся кокетничали, крича [ему:]
«Эй, Фарадж, да будет благословен твой союз!»
В результате ещё больше удостоверился Фарадж от их речей,
болезнь от него отступила целиком и полностью (букв.: с корнями).
После чего, в ночь брачного шатра, он [= хваджа] искусно
[руки и ноги] одного юного педераста покрасил хной, как у женщины.
Он расписал его предплечья так, как у невесты,
стало быть, показал ему [= Фараджу] курицу, а дал петуха
в вуаль и одежды красивых невест
педераста дородного он облачил.
305 Свечу в уединении быстро потушив,
остался индиец [один на один] с таким педерастом грубым.
Тщедушный индиец заорал и завопил,
снаружи его не услышал никто из-за [свадебных] бубнов женщин.
Удары в бубны, хлопанье в ладоши, крики мужские и женские
заглушили крики того кричавшего.
Пока день не настал, он [= педераст] на тщедушного индийца налегал,
тот был как перед собакой мешок с мукой[39].
Утром принесли таз [для умывания] и просторную верхнюю одежду,
по обычаю зятьёв, Фарадж отправился в баню.
310 Вошёл в баню он, страдая в душе,
с разорванным анусом, похожим на лохмотья печных воришек[40].
Вернулся из бани он в брачный шатёр посмешищем [всем]:
перед ним сидела дочь [хваджи, одетая] как невеста.
Мать её там [тоже] сидела стражем,
чтобы не допустить, если он сделает днём попытку.
Какое-то время он смотрел на неё упорно,
затем обеими руками[, как коршун,] выдал ей десять [пальцев][41],
сказав [при этом]: «Пусть ни у кого уже не будет союза
с такой, как ты, ужасной, злотворной невестой!
315 Днём лицо твоё это лицо девушек цветущих;
[а] твой мерзкий член ночью хуже члена осла».
[***]
Так же и все удовольствия этого мира
довольно приятны издали до [настоящей] проверки:
они кажутся при взгляде издали [освежающей] водой,
при приближении к ним они оказываются миражом.
Дряхлая старуха он [= этот мир], но поскольку она очень льстива,
то показывается под видом молодой невесты.
Внемли! Не обольстись румянами её,
мёд её, смешанный с ядом, не пробуй!
320 Прояви терпение, ибо терпение есть ключ к радости[42],
чтобы не окунуться тебе, как Фараджу, в сотни невзгод.
Видима приманка (букв.: зерно), [но] скрыты силки её:
приятными кажутся тебе поначалу блага её.
В пояснение того, что самообольщение было не только у того индийца, но и любое человеческое существо подвержено такому самообольщению на любом этапе, кроме тех, кого хранит Аллах
Поскольку ты приник к ним [= мирским благам], то будь осторожен!
Сколько ещё [затем] ты будешь рыдать навзрыд?
Титулы амир, вазир и шах [прельщают, но,]
прячась за ними, ты расплатишься (букв.: отдашь) смертью, болью и душою.
Будь рабом (Божьим) и по земле ходи как скакун [под всадником],
а не как труп, который на плечах несут.
325 Всех носильщиками своими хочет [сделать] неблагодарный человек,
как мёртвого всадника, они понесут его к могиле.
Если любого на трупных носилках ты увидишь во сне,
он станет в должности всадником высокостременным [= добьётся признания].
Насколько его похоронные носилки для людей являются бременем,
настолько обременили [притеснённых] людей такие вельможи.
Бремя своё ни на кого не взваливай, на себя [его] взвали.
Главенства не ищи, дарвишем [быть] лучше.
Верхом на шеи людей не садись надолго,
чтобы не возникла подагра в твоих ногах.
330 Верховое животное, что ты под конец проклянёшь (букв.: выдашь десять):
«Ты похоже на [цветущий] город, а [на деле] руины деревни»,
ты прокляни сейчас, когда будто городом оно тебе показалось,
чтобы не пришлось тебе пожитки в руинах сгружать.
Прокляни его сейчас, когда сто садов у тебя [ещё] есть,
чтобы не стать неспособным [отвергнуть его] и поклонником руин.
Сказал Пророк: «Рая от Бога
коль вдруг ты попросишь, то ни у кого [более] ничего не проси.
Если не попросишь, то я ручаюсь тебе
за Водный рай и встречу с Богом»[43].
335 Тот сподвижник (Пророка) от такого ручательства стал сметлив
настолько, что однажды, когда сел он верхом,
хлыст выпал прямо у него из рук:
он сам спустился [за ним], никого об этом не попросив.
Тот [= Бог], от чьих подарков не произойдёт никакого зла,
знает[, чего ты хочешь,] и без всякой просьбы Сам [их] даст.
Но если ты по повелению Истинного попросишь, то это разрешено:
такого рода просьбы путь пророков.
Зла не будет, когда укажет Друг,
неверие верою станет, когда неверие ради Него.
340 Любое злодеяние, по велению Его совершённое,
[все] добродеяния в мире превзойдёт.
Даже если у раковины устрицы поранится [внешняя] оболочка,
не проклинай [это], ведь сотни тысяч жемчужин внутри неё.
Этим речам несть конца. Возвратись
к Шаху [= Богу] и одного темперамента с соколом стань.
Вновь приди к Руднику, как золото чистое (букв.: десять десятых),
чтобы освободились руки твои от проклятия (букв.: выдачи десяти [пальцев]).
Когда внешнюю форму в сердце пускают [миряне],
раскаиваясь, в конце концов они её проклинают.
344/1 (Вор, у которого рождается [желание] порвать со своей горькой долей,
вкус к воровству, как женщина, проклинает.
344/2 Изрыгание проклятий ты увидишь от горемычной руки,
изрыгание проклятий от отсечённой [за воровство] руки увидь.
344/3 Так же и фальшивомонетчик, убийца и проститутка,
в горестный момент [свою] разгульную жизнь проклинают[44].)
345 Покаяние они приносят к тому же мотыльковое,
вновь забывчивость тянет их к [тем же] занятиям,
как мотылька [тянет] огонь[, который] издали
кажется ему светом: он соберётся [и направится] в его сторону.
Подлетев и обжёгши крылья свои, он сбежит [= улетит],
вновь, как ребёнок, упадёт [и забудет о боли], рассыпав соль[45].
Ещё раз, предполагая и алча пользы,
он бросится на огонь той свечи поспешно.
Ещё раз, опять обжигаясь, он отшатнётся;
вновь жадность души (букв.: сердца) сделает его забывчивым и пьяным.
350 В тот момент, когда из-за ожогов он отшатнётся,
он, как [тот раб-]индиец, свечу проклянёт (букв.: выдаст десять [пальцев]):
«О, лик твой сиятельный, как у луны, сияющей в ночи!
Но, увы, в интимном общении ты лжива и обольщённого [тобою] сжигаешь».
Вновь память его покинут раскаяние и стоны,
ибо ослабляет Милостивый козни лжецов[46].
Об общем толковании такого айата: «Как только они зажгут огонь для войны, тушит его Аллах»[47]
Как только они зажгут огонь [духовной] битвы,
тушит Аллах их огонь, пока тот [полностью] не потухнет.
Решение [кто-то] приняв: «О, [моё] сердце, там не стой!»
становится [вскоре] забывчивым, потому что он не человек решения.
355 Раз не было семени правдивости, им посеянного,
Истинный заставил его о нём [= о решении] забыть.
Хотя он по кремнию сердца бьёт,
ту искру (букв.: звезду) от него Длань Истинного тушит.
Рассказ, далее разъясняющий это
Шорох шагов услышал в ночи надёжный человек.
Взял он кремний, чтобы огонь зажечь.