Вот сука! не удержался я и отправился на склад.
Солнце стояло уже высоко, утренняя прохлада испарялась, как пролитая на печь вода. Из склада навстречу мне вышел Лукашов:
А где Зинаида Алексеевна?
Она вчера предупредила, что пойдёт в контору с отчётом. Вот и ключи мне оставила.
Саш, присмотри за Вакулой. Я сказал ему, чтоб все свои поделки предъявлял тебе. Его наряды подпишу только после тебя.
Понял, угрюмо сказал Александр Леонтьевич. Только бесполезно это. Я его не раз проверял.
И что?
Фокусник он, чем больше проверяешь, тем больше зарабатывает. У него в кузне целый склад готовой продукции. Приходят со стройки, он достаёт из заначек строительные штыри, дверные накладки, крючки, петельки. Спрашиваю: «Когда сделал?» «Какое тебе дело! Человек расписался, что принял работу чего ещё надо!»
А как он объясняет эти чудеса?
Говорит, после работы приходит и куёт.
Ну врёт ведь!
А как докажешь, что врёт? А вон и Зинка идёт!
Действительно, Ковылина в летнем платье без рукавов с бледно-розовыми цветочками по белому полю, шла по дороге к избушке. Невозможно было не залюбоваться. Какая стройность, какие ножки! Создал же бог такую красоту!
Зина, я выжимной подшипник взял, запиши на трактор Латарева.
Лукашов отдал ключи и, не без усилия оторвав от неё взгляд, отправился восвояси, а я поздоровался и спросил, все ли замки на складах целы.
Не знаю, ещё не смотрела, был ответ.
Давайте проверим.
А что, Владимир Александрович? В чём дело?
Вчера дети купались на речке с камерами.
Лизичата, что ли?
Они.
Вот, черти Сейчас, надену халат
Мы пошли к сараю, в котором хранились шины.
Ну вот, сказала Зинаида Алексеевна, подёргав замок, висит. И накладка целая.
Может доску оторвали?
Обошли вокруг склада, проверили доски.
И стены целы, обрадовалась кладовщица. Наверно не мои камеры. Мало ли их по совхозу валяется!
Давайте всё же заглянем внутрь.
Зинаида Алексеевна открыла ржавый замок.
В складе было душно, и запах резины особенно густ. Покрышки расположились, как зайцы у дедушки Мазая: стоя ребром, лёжа пластом, громоздясь друг на дружку в величайшем беспорядке.
Солнце заглянуло в приоткрытую дверь и вертикально легло на стену, но я сразу заметил жёлтую горизонтальную линию на колёсах. Взглянув на потолок, я увидел полосу голубого неба. Встав на покрышку, я слегка надавил на лист шифера, и он охотно откликнулся на моё воздействие, приподнявшись над лагой.
Через крышу залезли! сказал я. Посмотрите, что пропало?
Боже мой! Неужели
Что?
Волговские колёса Ну так и есть камеры пропали О господи!
На директорскую «Волгу»? догадался я.
Ну да! Это же такой дефицит! На днях лично привёз. Сказал: «Храни как зеницу ока!» Хотела же, хотела в избушку закатить! Ой, дура я, дура! Он меня сожрёт!
Не переживайте. В обед схожу к Лизиковым.
Да вы их не знаете! Майка гладиться не дастся! Зинаида Алексеевна была в отчаянии.
Я и не собираюсь её гладить! Милицией припугну. Как её отчество?
Майя Никифоровна.
В обеденный перерыв я пошёл к Лизиковым.
Огромный трактор загораживал вид на принадлежавшую им обшарпанную часть дома. Невольно взглянул на номер: тридцать четырнадцать!
Двор кишел ребятнёй, нетерпеливо суетившейся вокруг печки-времянки, у которой с мокрым от пота лицом помешивала в бурлящим котле своё варево Майя Никифоровна.
Подождите! Не околеете, однако! кричала она на детей.
На крылечке с островками оставшейся оранжевой краски сидел хозяин и курил папиросу. Две страдавшие от жары собаки с высунутыми языками, наслаждаясь, принимали его почёсывания. В тени сеней стояли два приставленных один к другому стола, накрытые дырявыми клеёнками. Три кирпича два по краям и один в середине удерживали их от унесения ветром. Пахло берёзовым дымом, вырывавшимся из цементной трубы.
Коля! Кто пришёл? крикнула хозяйка.
Мужик какой-то! басом ответил Коля и спросил, обратившись ко мне: Чего надо?
Я заведующий мастерской.
И что?
Николай, ваши дети украли со склада две камеры. Пусть вернут вот и всё, что мне надо!
Знаете, что! Идите, однако, к чёртовой матери! отвлекшись от своего котла и встав в самую отважную позу, заявила Майя Никифоровна. Как что, сразу Лизиковы! Как будто только мои дети воруют!
Ваших видели с камерами. Они на речке с ними купались. Но если вы не хотите отдать их по-хорошему, к вам придёт милиция.
Ой-ёй-ёй! Так я, однако, и затряслася от страха! Плевать мне на твою милицию! Я мать-героиня! Пошёл отсюда, пока поварёшкой по башке не получил!
Заткнись! рявкнул на неё муж и, указывая на одного из своих сыновей, позвал: Ну-ка, иди сюда!
Я? спросил белобрысый, подросток лет двенадцати в майке и шароварах, продранных на коленках.
Нет, не ты! Вон тот, конопатый.
Я?
Да-да, ты!
Из столь необычного общения я сделал вывод, что отец не очень коротко знаком со своими детьми.
Набычившийся конопатый подошёл к отцу.
Лазили в склад?
Ну да, позавчера вечером.
Кто с тобой был?
Сашка, Колька, Васька.
Где камеры?
На речке оставили.
Найди и отдай ему, мотнул он на меня головой.
Пусть хоть поедят, вступилась мать.
Потом пожрут. Марш на речку!
Хмурая четвёрка, двинулась со мной.
Тебя как зовут? спросил я конопатого.
Андрюшка.
Через крышу залезли?
Через крышу. А как вы узнали?
Как я узнал не важно, а как вы залезли интересно. Склад-то высокий, и лестницы нет.
Мы давно лазим. Колька с Сашкой сгибаются, Васька залезает им на спины, а я Ваське на плечи, а оттуда на крышу. Там шиферина оторвана. Я отодвигаю и прыгаю внутрь на колёса.
А назад как?
По колёсам. Потом подтягиваюсь на руках и опять вылезаю на крышу. Кладу шифер на место и спускаюсь, как залезал.
Так ты говоришь, вы не первый раз лазили? Сколько камер украли?
Четыре. Сперва две, и позавчера две. А те что раньше то давно было.
Тебе сколько лет?
Одиннадцать.
Вам бы в футбол играть, а не камеры из склада таскать.
Жарко и купаться хочется, а я плавать не умею, и Васька с Колькой не умеют. Один Сашка. Без камер нельзя На речке весело.
Мы спустились по тропинке к воде. Потом прошли вдоль речки метров сто.
Вот здесь мы вчера плавали, сказал словоохотливый Андрей.
Ну и где же камеры?
Нету.
Я вижу, что нету. Что делать будем?
Наверное зареченские пацаны утащили. Дяденька, отпустите. Сильно жрать хочется. Мы найдём, ей богу, найдём. Пожрём и пойдём за речку искать.
Признаюсь, хотелось надавать своим спутникам подзатыльников, но сообразив, что без них колёс мне не найти, сказал:
Хорошо, это будем вам моё важное задание: найдите камеры и принесите мне или тёте Зине. Найдёте получите награду. Каждому куплю по мороженому.
За мороженку найдём! весело пообещали пацаны и стартовали в совхоз так, что пятки засверкали.
В конце рабочего дня я пошёл к Зине:
Лизичата принесли камеры?
Нет, не приходили.
Вот паршивцы! Ну я им задам!
Я на всякий случай покрышки в избушку занесла, под стол спрятала.
Проверьте, они сказали, что четыре камеры утащили.
Вечером, отправившись за молоком к Шнайдерам, я завернул к их соседям. Но Андрей уже спешил мне навстречу:
Дядя Володя! Мы знаем, у кого камеры, но они не отдают. Только вы не бойтесь, мы вернём.
Как же вы вернёте?
Да так: украдём.
Вообще-то воровать нехорошо, но в этом случае Хорошо, жду до завтрашнего обеда. Если не будет камер, заявлю в милицию. Идёт?
Идёт! А вы не купите нам мороженок сейчас?
Не куплю! Утром камеры в обед мороженое, в обед камеры вечером мороженое.
Я был уверен, что Лизичата не врут, но камер они в тот вечер так и не принесли.
В полночь налетела гроза. Поминутно сверкали молнии, трещало небо, бесился ветер и свирепо, словно злая собака зазевавшегося кота, трепал за шкирку старый тополь перед моим окном. Наконец всё утихло и послышался спокойный усыпляющий шум дождя.
Вдруг сквозь первый сон я услышал громкий требовательный стук и дребезжание стекла. Я подскочил и кинулся к окну: