и я на вас в обиде,
вы верьте я ее задавлю,
терпимость с опытом набирается,
морщины проводники понимания,
придвигающийся попутчик мне в электричке
внушал.
Он стучал, солдат развлекал,
в оплачиваемом министерством ансамбле
по гарнизонам мотался.
Приглянувшийся мне фантазер.
Ужасный любовник.
Меня не трогает,
о жареных кабачках не шепчи.
Подай мне возвышенность!
Высокой кухней с горкой мне на тарелку,
мы с тобой, тебе бы представить,
взлетели,
заблудились на облаках,
стреляющие из горных аулов
бородатые автоматчики
до нас не добьют,
выкрикиваемые ими проклятия
мы посчитаем пожеланиями удачного
быстрого секса,
сбитый грузовиком регулировщик Викентий
отходя, пробурчал, что победить любовь
фактически невозможно,
а трезвость проявлении депрессии,
он клянется.
Не уходи!
Верни сначала кредиты!
Я дернулась,
каблук у меня сломался,
матерый пакистанский преступник,
у меня закололо,
в больницу проник.
У нас известно давно,
пакистанцы в постели террористы,
поражающие свирепостью супер-самцы,
разорвать мою стильную комбинацию
я ему бы позволила,
из Карачи он бы мне получше привез.
Поругавшись, отношения мы бы наладили,
в нервозной обстановке жили бы не всегда,
из афганских поэтов,
из соотечественников,
ты мне почитай.
Молю меня извинить!
Ты не афганец, пакистанец,
я замоталась,
голова подвела.
Половичок запрыгал,
башня в один подъезд ходуном,
у чужой двери я с чувством
притопывала,
мужчину, ввозящего к нам бананы,
не прикасаясь к звонку,
ко мне выйти звала.
Веселый праздник,
свисающая с ушей мишура,
чемпионат КХЛ тайком от знакомых
он смотрит,
засмеют, говорит.
Фотографии в бейсболке «Калгари Флэймз»
вынужден я выкладывать,
на рыбалке с ведром мелочи
я в ней стою.
Без предварительных ласк ты заняться
не возражаешь?
Я поддалась,
с готовностью кинулась,
думала, в горячий источник,
а выяснилось в прорубь,
женщина я весьма гордая,
порванные колготки
компенсировать мне не прошу,
удача в выборе партнера, нужно признать,
мне в тот раз не сопутствовала.
Позже я зачем-то вернулась,
выпившей почти не была,
деловые бумаги при моем топоте
он, мне видится, спрятал,
контракты на бананы ему дороже всего.
А мне бы захватывающую меня игру,
интимную перестрелку,
мыслить об оружии в определенном контексте
мне нравится,
вы, господа мужчины,
располагаете им поголовно,
но заряжено оно у единиц,
у изредка встречающихся мне
сладких демонов,
фарами он мне под юбку!
Не так,
прямой свет туда не залезет,
затормозит ли он подле меня?
Подберет ли даму со вкусом и телесным,
обещающим наслаждение,
трепетом?
Я на обочине не подскакиваю,
напрашиваться не хочу,
одевалась я долго,
невнимательно,
отвлечения на внутренние шумы
происходили серийно,
собранность, пропищав мне «адью»,
навалилась уже под звездами.
Если я не нырну в помещение,
отсутствие верхней одежды
меня погубит.
Низкий характерный гудок!
Узнаваемый стиль дальнобойщика.
Я к нему не запрыгну,
он и гудит нисколько не мне
перебегающей дорогу,
обернувшейся ко мне псине.
Тебя не приготовят,
в нашей цветущей стране
собаки теперь не еда!
Боюсь, могу скрючиться,
пояснице нужен массаж,
размышления о подступающей рвоте
заставляют держать осанку,
ирония страсти претит.
Отдаваясь неумелому Зорину,
я насмешку давила.
Хлеб нарезной,
неразрезанный,
булочки с повидлом,
пустые,
на посту продавца внешне застенчивый парень
в майке с питбулем.
Я с ним заговорила,
пирожные картошка, он глухо промолвил,
у них залежавшиеся.
Парень не преуспевший,
приятелей по гольф-клубу
у него, естественно, нет,
да подумаешь,
и не к таким меня с силой влекло.
Мы с тобой посидим?
Коньяком я тебя не угощу,
водку апельсиновым соком не разбавлю,
песнями из категории hard and heavy
гостей я, не тревожься,
не мучаю.
Удручающий пенис.
Навыков ноль.
Кончил, спасибо Вселенной, едва ли не мигом,
обратно к нашей бутылке мы оперативно
пошли.
Себя я толком не знаю,
изучение, несмотря на многие годы,
поверхностное,
сигаретой я мяла губу,
в рот почему-то не попадала,
вздымающаяся заснеженная
равнина.
Накроет меня,
расплющит,
тонны снега вместе с землей
мои кости не пощадят,
в постели столь тяжких испытаний мне,
согласно удержавшимся во мне
воспоминаниям,
не выпадало.
Жирный, как сумоист,
менеджер проектов Сартачин?
Составляет бюджет,
по возможности доводит до воплощения,
фигура невысокое скопление жира,
улыбка лев с отдавленным джипом
хвостом,
за сафари бы ему наблюдать в отдалении,
к дороге не подходить,
безопасность неосторожным животным
не гарантируется,
сочувствие тебе, царь зверей, без задержки,
исходившую от менеджера по проектам
неудовлетворенность
я воспринимала, как запрос,
как руководство к действию,
попытки удовлетворения
растягивались на полдня,
с эрекцией реально беда, я вздыхала.
Медицинский швейцарский флаг!
восходя на пик, он воскликнул.
Силы мозга я экономлю,
о смысле криков оргазмирующих мужчин
не задумываюсь,
из удачных проектов у него омская
театральная постановка,
где вытащенная на невыгодную роль
столичная сериальная звезда старуху,
путающуюся с бомжами,
сыграла.
Уверенно,
упускающая детали галерка
хлопала громче всех,
менеджер по проектам мне говорил,
от волнения при сбивчивом пересказе
задыхался,
бесспорно барон де Лажа.
В себя я не сомневаюсь,
перебороть разочарование я смогу
научусь бренчать на банджо,
куплю себя шляпку цвета
украденного в зоопарке зонта.
На скамейку я его рядом с собой,
замечталась и рукой его не нащупала,
впору будет заметить,
что на вороватых обезьянок не спишешь,
в возникшей передо мной клетке
они под надежным замком.
К обезьянам я сознательно не шагала.
Лишившись моего чудесного зонтика,
брела наугад,
от заданного направления не зависела,
езда на лыжах без лыжни
от ходьбы после расставания с зонтиком
отличалась приблизительно диаметрально.
Со стремящимся к завязке Артемом
я на лыжах катила,
пару для меня он нашел.
Читаемой мне моралью понемногу отталкивал,
безудержный секс, твердил, хорошо,
а бухло нас калечит,
превращает в любовников
инвалидного типа,
в перспективе у нас лишь одышка,
сердечная недостаточность,
выберем-ка мы с тобой
физкультуру!
Размяться я согласилась,
но выслушивать нудную лекцию
не подписывалась
и от Артема я в сторону,
шаг за шагом
к разрыву я совершаю.
Противный хохот мне в спину
окончательно от Артема меня отвратил.
Плачет ли он нынче, не знаю,
в ватсапе ему не пишу.
Мужик соображающий,
не придурок,
от Нила Янга тащился.
Разбежались и нечего горевать!
Живи, Артем, не болей,
кружку якобы чешского пива
залпом я за тебя накатила.
Сорт «Чешское»,
место изготовления какой-нибудь
Воскресенск,
слабенькое недешевое пойло
в образовавшейся вокруг меня
жадной компании я хлебала.
Господа гусары!
Порядочные жмоты.
Беседующей с ними даме
выпивку не оплачивают,
неинтересными разглагольствованиями
об айтишном бизнесе
кабак меня вынуждают сменить,
на них пристально взираю
и узреваю
о групповухе даже не думают.
Сморчки.
Унылые прокаженные.
Четыре кружки я выпила,
пятую буду не здесь,
разгорающееся желание
завалиться с кем-то в кровать
задвинуть у меня не получится.
Соблазняйте меня,
дерите!
Ну что же вы столь помешаны на работе,
неуютно мне с вами сидеть.
Гора растаяла, стала лужей,
потепление моим сапожкам не в масть,
с первого дня они промокают.
Сапоги у меня белые,
мне они до колен,
относительно обуви я выгляжу сексуально.
Лицо возрастное,
не двадцатилетнее,
если сравнивать со мной помоложе,
шарма я набрала,
зрелая блистательная женщина
я в моих радужных мыслях.
Атлет под светофором поймет,