[Царь-Освободитель, Александр Второй даровал своему народу свободу от рабства крепостничества. На его письменном столе, в день рокового выезда, лежал манифест о конституции.
Тайная, злобная, коварная мировая закулиса приговорила русского царя к смерти за помощь клану Линкольнов и северянам в Гражданской войне Севера и Юга. Убийцы, одурманенные псевдореволюционной демагогией, были слепыми орудиями в руках кукловодов с манией мирового господства.]
Жизнь в Аничковом дворце входила в обычное русло. У царских детей день был распланирован, как у взрослых. После первого завтрака занятия с учителями-наставниками, затем второй завтрак и время для прогулок, самое радостное.
Стремительно вылетев в парк дворца, дети занялись любимым делом. Володя скатывал снежные колобки из мартовского снега, сооружая очередную снежную бабу. Ники увлек младшего брата на
чистку дорожек от напавшего снега.
[Потом, на всю оставшуюся жизнь, простой труд станет для помазанника Божиего, Николая Второго, отдушиной для души.]
Расчистив дорожку до поворота, Ники повернулся к брату:
Миша, давай построим из снега крепость! предложил он.
Маленькая лопатка в руках младшего остановилась:
Ники, а если на нее нападут враги?
Ники поднял свою лопату и потряс ей, как копьем:
А мы построим неприступную!
И неприятель её не захватит?
Если и нападет, будем вместе молить Небесную Царицу Богородицу. Она поможет!
Младший вскинул вверх свою лопатку:
Ура! С Богородицей мы непобедимы!
К Володе, водружавшему голову снежной бабе, подошел Александр Третий, одетый налегке, в одном сюртуке. Царь спросил:
Володя, где Ники?
Мальчик вытянулся в струнку:
Его высочество Николай Александрович и великий князь Михаил Александрович за горой чистят дорожку от снега.
На лице царя появилась мягкая улыбка. После небольшой паузы он сказал:
Слушай, Володя. Для тебя великий князь здесь только я один. Ники, Жоржик и Миша твои друзья. Так и называй их. Понял?
А мне мама так велела.
Правильно. Маму слушаться необходимо, но это я тебе разрешаю и сам с мамой поговорю. Понял?
За обеденным столом, во дворце Петергофа, царило оживление. К царской семье присоединились гости, приехавшие на свадьбу брата царя, великого князя Сергея Александровича и княгини Эллы Гессен-Дармштадской.
Шестнадцатилетний Ники сидел рядом с двенадцатилетней Аликс, сестрой невесты. Ники украдкой поглядывал то на Аликс, то на Эллу. Замечал редкие взгляды на себе Аликс. «Кто же мне больше
нравится? пытается понять себя Ники. Аликс или Элла? Аликс так мила чиста такая юная. Но Элла такая красавица!.. Элла?.. Она же невеста дяди»
В парке, на лужайке между деревьями, натянута, на подобии батута, сетка. Ники, Аликс и её брат Эрнст, с радостными возгласами, подпрыгивают на сетке. Ники старается держаться поближе к Аликс, с каждым удобным случаем прижимается к ней и нежно обнимает.
К резвящимся на сетке подошла Элла и, скинув туфли, тоже бросилась в радостную кутерьму. Ники переместился поближе к ней. Элла словно не замечала его невинных ласк. Аликс слегка помрачнела.
В Итальянском домике Ники, Аликс и Эрнст носились друг за другом. Когда Ники удавалось поймать Аликс, он, прижимая ее к себе, возбужденно-радостно кричал: «Ага! Попалась!» В прятки Ники старался найти прежде всего Аликс. Эрнста позвали, Ники и Аликс остались наедине. Они подошли к запотевшему окну. Ники обнял Алекс за талию и прошептал на ушко: «Открою тебе секрет. Ты мне очень нравишься» Аликс посмотрела на Ники пронзительным взором и прошептала: «Ты мне тоже Но скоро мы уедем». Ники снова склонился к Аликс: «Будем каждый день писать друг другу». Аликс начертала на запотевшем окне: Niki. Ники рядом написал: Alix и поставил между именами крест.
Настал 1889 год. Пять лет для Ники промелькнуло, как один день.
На Варшавской станции царь и наследник в парадных мундирах встречали великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV с сыном Эрнстом и дочерью Аликс. Ники увидел Аликс еще в окне поезда. «Как она выросла и похорошела!» радостно встрепенулся он. Пока ехали в карете в Аничков дворец Ники не отводил от нее
взора. Она поднимала на него свои лучистые глаза и сразу опускала взор. «Я не слишком бесцеремонен? подумал Ники. Кажется, я её смущаю».
*
В записной книжке Аликс появилось описание сна: «Мы большой компанией отправились на пароходе, но, прежде чем взойти на него, надо было спрыгнуть подошла моя очередь, я прыгнула, но
осталась висеть в воздухе, придерживая нижние юбки, чтобы они не разлетелись. Я закричала, что кто-то хочет меня но в этот момент горничная Гретхен остановила меня и сказала, чтобы я не употребляла непристойных слов».
*
Ужин во дворце графа Воронцова-Дашкова, министра императорского Двора и уделов, проходил оживленно, наряду с царскими особами, было и много молодежи. После ужина танцы и игры. Ники старался держаться поближе к Аликс, она привечала его тихой улыбкой.
На большом балу в Зимнем Элла и Аликс светились как малые солнышки. Бальные платья украшены белыми цветами и шарфами, бриллианты в белой оправе. Из глаз записных красавиц столицы в сестер летели невидимые стрелы. Ники был записан у Аликс четвертым на котильон и четвертым на вальс. Сердце наследника пронзали уколы ревности, когда он видел, как Аликс беседует с партнерами по танцу. Кружа своих дам, он ловил взором Аликс.
На следующий день Ники был вознагражден. На катке в Аничковом парке, катаясь с сестрами, он сталкивался то с одной, то с другой. Обхватив их руками, кружил, а то и падали вместе на лед.
*
Описание сна в записной книжке Аликс: «Мы как будто в больнице. Луи (муж сестры, герцог Баттенбергский, позднее маркиз Милфорд-Хейвен) лежит в постели. Виктория (старшая сестра Аликс) стоит, в палате двое умирающих. Вдруг входит бабушка (королева Великобритании Виктория), и в нее стреляют. Я замечаю человека, сидящего на дереве. Он слезает и медленно удаляется. Выглядываю из окна: он смеется и кланяется, и я узнаю одного из тех молодых людей, которые катались с нами на коньках в Аничковом».
*
Элла и Аликс приехали в Аничков на следующий день. Ники увлек их в парк. Они играли как дети, бросая мячик или снежки друг другу, потом на санках съезжали с горы. Внизу горы Ники старался санки опрокинуть, делая резкий поворот. Когда получалось, в снегу веселая кутерьма.
Через четыре дня сестер сопровождал великий князь Сергей Александрович. На катке четверка каталась чинно и благородно.
Вечером поехали во французский театр на пьесу Золя «Западня». По окончании спектакля, садясь в карету, Ники недовольным тоном обронил: «Ужасная драма веселого настроения не вызывает».
В прощальный вечер Ники играл с Аликс в шашки. На него нашло грустное настроение, которое передалось Аликс, её глаза блестели в полутьме. «Еще немного, и я заплачу», подумал Ники.
*
В письме из Дармштадта (17 марта 1889 года) Аликс написала:
Дорогой Ники, я так благодарна за твою записку, приложенную к письму Ксении. Так мило с твоей стороны написать мне, это доставило мне большое удовольствие. Мое сумасшедшее письмо всех вас тогда позабавило что же, я настолько помешалась, что пишу еще одно.
Вчера вечером мы смотрели «Золото Рейна», и я надеюсь на будущей неделе посмотреть «Зигфрида» и «Валькирию». Теперь я должна проститься, еду кататься.
Всегда любящая тебя Аликс.
Множество приветов Плакучей Иве (семейное прозвище Георгия, брата Ники).
Из ответного письма Ники (2 апреля, Гатчина):
Дорогая Аликс,
Большое спасибо за твое милое письмецо, такой приятный сюрприз для меня. Оно пришло вчера вечером, когда я только что вернулся из города.