Взяли и Володю. В покоях великой княгини, с подушки, на детей смотрело отстрадавшее, улыбающееся и счастливое лицо дорогой мамы. Рядом с кроватью стояла колыбелька. В колыбельке спал толстенький ребенок с маленькими ручками и ножками, с едва заметными волосиками и смешными морщинками. Рядом с колыбелькой на столике лежала, с толстыми звеньями, тяжелая, украшенная бриллиантами, цепь. Володя, пораженный её диковинным видом, повернулся к сестре милосердия в белом халате и тихо спросил:
Что это за цепь?
Она склонилась и прошептала:
Это Андрей Первозванный.
Володя снова повернул к ней голову:
А как он, поперхнувшись, добавил: Братика звать?
Сестра милосердия снова склонилась к нему и с лаской в тоне произнесла:
Мишуля потом, спохватившись, добавила: Великий князь Михаил Александрович.
В Страстную неделю, постной по канону, к столу детям подавали масло, молоко и яйца. С четверга мяса не полагалось.
В великий четверг служба проходила вечером. Семья наследника появилась в домовой церкви и, сделав почтительный поклон священнослужителям, прошла на правый клирос за бархатную занавеску. Сразу прозвучал зычный бас протодиакона:
Восстаньте! Господи, благослови
Ники хорошо знал чин служб и, имея музыкальную память, тихонько подтягивал хору. При этом тщательно следил за сгоранием свечей и, когда они догорали, выходил из-за занавески и тушил, опуская огарки в отверстие подсвечника.
Вечером он принес в детскую скатерть и, надев её вместо ризы, напружинил голос и загудел:
О благочестивейшем, самодержавнейшем великом государе нашем Александре
Володя фальшиво вторил:
Господи, помилуй
Ники сурово, но в тоне ектиньи, обронил:
Не туда едешь! и продолжил: О супруге его
В страстную пятницу в дворцовой церкви перед крестным ходом был чин торжественного выноса плащаницы. Лицо Ники сделалось скорбным и подавленным.
Вечером он попросил маму рассказать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя. Глазки царственного мальчика наполнились слезами и, сжав кулачки, он грозно произнес:
Эх, не было меня тогда там. Я бы им показал!..
Ночью в спальне трое друзей шептались, разрабатывая план спасения Христа. Ники сурово произнес:
Пилат главный виновник. Мог оправдать Спасителя! Вечный позор презренному предателю!.. Я его ненавижу!
Небольшой переполох во дворце вызвал приезд четырех нянек-кормилиц, вскормивших и пестовавших наследника престола Александра-отца и его детей. Мамки выбрались из истовых крестьянских семей, и по окончании своей миссии, вернулись в свои деревни. Они имели право приезжать во дворец по особым праздникам. Для них во дворце хранились парчевые сарафаны и расписные кокошники.
Сначала кормилиц отвели к родителям. Мамка Александра-отца была старенькая и дряхленькая. Они уединились на красном диване и зашептали на ухо друг другу свои секреты. Было слышно, что они иногда переругиваются.
Мамки детей в спальне начали с поцелуев, слез, восклицаний:
«Родненький! Как ты вырос!» Затем перешли на критику: «А нос-то! Просто носище! И ногти неподстриженные и грязные. Нужно за ними следить и чистить!» Подарки своим кормилицам дети, вскормленные святым народным молоком, преподнесли сами.
В столовой Аничкового дворца за столом завтракают Ники и Жоржик, оба в синих матросских костюмчиках. Вбегает слуга с испуганно-возбужденным видом и торопливо выпаливает:
Несчастье с императором! Наследник приказал великому князю Николаю Александровичу немедленно приехать в Зимний дворец. Время терять нельзя!
Ники вскочил. В столовую вбежал генерал Данилов и поманил его к себе. Они вместе побежали по ступеням вниз. Во дворе дворца сели в придворную карету, стрелой полетевшей по Невскому проспекту к Зимнему.
Вокруг Зимнего уже собралась возбужденная толпа. Слышались плачь и истеричные крики женщин.
Торопливо поднимаясь по мраморным ступеням лестницы, Ники видел вокруг бледные встревоженные лица и кровавые пятна, указующие путь, по которому пронесли раненого Александра Второго.
У дверей кабинета императора его брат, великий князь Михаил Николаевич отдавал приказания служащим. К нему подошла, с широко открытыми глазами, его жена Ольга Федоровна и прошептала:
Ты жив?
Она упала в обморок, муж едва успел подхватить её.
Ники пропустили в переполненный кабинет. Наследник с цесаревной, братья императора с женами, ближайшие родственники. В напряженной тишине маятник часов отбивал секунды бренного времени Александра Второго.
Умирающий император лежал на узкой походной кровати, на которой всегда отдыхал. Он был покрыт военной шинелью. Смертельно бледное лицо иссечено маленькими ранками, глаза закрыты. Отец подвел Ники к постели.
Папа, громко сказал наследник. Ваш «луч солнца» здесь. Ресницы императора задрожали и веки приподнялись. Его большие голубые глаза в последний раз взирали на мир. Он попытался улыбнуться, двинул пальцем, но не смог поднять руку для благословения. Его взгляд остановился на Ники, огненным импульсом из сердца царь передал внуку свою любовь и благословение, не произнеся и слова.
К нему подошел пресвитер Баженов и причастил в последний раз. Один из трех присутствующих докторов приблизился к умирающему и взял его за руку.
Тише! воскликнул доктор. Государь кончается!
Присутствующие приблизились к кровати и опустились на колени, негромко зазвучала молитва. Лейб-хирург, слушавший пульс царя, опустил его руку.
Государь император скончался! громко объявил он.
Княгиня Юрьевская вскрикнула и упала в обморок. Мать Ники, ставшая царицей, встала с колен, пошатываясь, в её дрожащих руках позвякивали коньки.
[Цареубийцы были казнены в этот же день.]
Ники, возвращаясь в карете в Аничков дворец, спросил генерала Данилова:
Что случилось с дедом?
Данилов повернул голову к великому князю, в одночасье ставшему наследником царского престола Российской империи:
Беда русских царей, покушение и цареубийство.
Ваш дед выехал сегодня с обычным конвоем из Михайловского дворца. Сажень за пятьдесят от Инженерной улицы из толпы зевак и прохожих в карету метнули бомбу, она упала под колеса. Осколки веером разлетелись над землей. Звук взрыва был так оглушителен, что его слышали в Зимнем.
Ваш дед чудом остался невредимым и сам вышел из кареты, дверцу ему открыл полковник Дворжицкий. Он доложил императору: преступник схвачен солдатами на панели у канала. Государь приказал полковнику провести его к задержанному бомбометателю. Когда царь был в шагах десяти от злоумышленника, стоявший на тротуаре подпоручик Рудыковский, не узнавший его величество, с тревогой спросил: «Что с государем?» Ваш дед сказал: «Слава Богу, я уцелел, но вот!..» и указал на лежавшего около кареты раненого казака и тут
же кричавшего от боли мальчика.
Бомбометатель истерично выкрикнул: «Еще слава ли Богу?!» Едва его величество сделал несколько шагов к экипажу, второй заговорщик бросил другую бомбу, которая взорвалась около вашего деда. На этот раз судьба оказалась не благосклонной.
Ники нахмурился:
Почему они это сделали?
Данилов пожал плечами:
Есть люди, которые считают, что злом можно достичь благих целей.
Ники покрутил головой:
Они ошибаются, я никогда не буду так поступать.
На круглых тумбах от столицы и до самых окраин огромной империи, наследницы великой Тархтарии и еще более великой Гипербореи, появился текст царского манифеста Александра Третьего:
«Глас Божий повелевает нам стать бодро на дело Правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений, с верою в Бога, устрояющего судьбы нашего отечества».