Белый дым над трубой, на верёвке бельё,
От натопленной печки оконца слезятся и мокнут;
По дороге в Загорск по ночам только тьма,
Непроглядная тьма до рассветного позднего часа
Ни души, ни огня и, возможно, дома
Лишь фантомы, ведь эти места непригодны для счастья;
По дороге в Загорск закрываю глаза
И невольно впадаю в далёкое ясное детство
И вперёд не хочу, и назад мне нельзя
Замираю на грани потерь, разрушений и бедствий
По дороге в Загорск не хочу вспоминать
Ни о ком, ни о чём, или сердце моё разорвётся
Пусть забудется всё, пусть молчат имена,
Погребённые в тёмных глубинах глухого колодца;
По дороге в Загорск оценить результат
Грешной жизни моей получается легче и лучше
Что осталось со мной? Ничего. Пустота.
Не просторы небес небеса, отражённые в луже
По дороге в Загорск понимаешь, что жизнь
Уязвимый, навязанный свыше нам модус вивенди,
И её механизм из колёс и пружин
Управляем не мной, и однажды закроется вентиль
По дороге в Загорск под скелетами лип,
Занесённых пургой и укрытых снегами по пояс,
Меж оград и крестов, дат, фамилий и лиц,
С фотографий, глядящих мне в спину, и я успокоюсь
По дороге в Загорск представляю Загорск
Там тепло, там весна, авлетриды играют на флейтах,
Набухают ростки астр, монард, мандрагор,
Зацветает миндаль, виноградники в листиках клейких
По дороге в Загорск всё синей полумгла,
Оттого и тоска, меланхолия сумерек ранних
Позолотой блеснули вдали купола
То ли это Загорск, то ль закат в глубине панорамы
По дороге в Загорск мир за окнами стёрт,
За стеклом в темноте только месяц да звёздочек горстка
И неважно совсем, долог путь или скор
До обители райской, мечты, утешенья Загорска
Словарь
Зачем я на чердак пришла не помню,
но то, что был крещенский ясный полдень,
сияло солнце помню как сейчас;
зачем не знаю книжный шкаф открыла
стеклом блеснули дверцы, словно крылья
стрекоз прозрачных в солнечных лучах;
дубовый шкаф, громоздкий и немодный,
перенесли сюда из-за ремонта
в нём было столько книг, что голова
протестовала ну а в этот полдень
из любопытства я достала с полки
одну старинный, с ятями, словарь
тяжёлый фолиант русско-английский
внутри нашлись засушенные листья
поблекшие таким бывает сон,
оставшийся среди воспоминаний
о чём-то добром: детстве, доме, маме
с далёких незапамятных времён;
давнишний, кем-то собранный гербарий:
казались полустёртыми гербами
листки берёз; потрескалась поталь
осин осенних листьев; клён, шиповник
гербарий был печали преисполнен
и символов, значения и тайн
Листая пожелтевшие страницы,
то льна цветок найдя, то медуницы,
рассматривая букв изящный стиль,
я добралась до середины тома,
где странный артефакт какой-то тёмный
хранился меж глаголов и астильб:
пыльца, труха, останки, отпечаток
след бабочки, уснувшей средь причастий
и прилагательных на букву "С"
мне показался редким фотоснимком,
магическим значком необъяснимым,
феноменом и чудом из чудес
в словарные страницы впрессовался
и в буквах голограммой красовался
персидский чёрно-синий махаон,
и две страницы в сине-сизых блёстках
хранили абрис крупных крыльев плоских
чешуекрылого иных времён
из бархатной пыльцы прелестный пленник
наверное, сюда из параллельных
миров перелетел, чтобы предстать
мне здесь, где в свете солнца пыль искрится,
где я открыла книгу на странице
на "С" на слове "северъ" с буквой "ять"
Любуясь дивной бабочкой столетней,
я ощутила дуновенье летней
июльской жизни посреди зимы,
и махаон был, видимо, посланник
неведомых миров, иных пространств и
каких-то измерений неземных;
и тут внезапно, явственно и чётко,
я разглядела лоб высокий с чёлкой
на отпечатке, сделанном пыльцой
рот, скорбно сжатый, тонкий нос с горбинкой
в мгновенье я увидела в картинке
Ахматовой надменное лицо
Но что-то отвлекло моё вниманье,
и обернулся зрительным обманом
мистический ахматовский портрет,
знакомый мне по стародавним фото
сместился то ли ракурс, то ли фокус
и образ растворился в серебре:
передо мной печально распластались
пыльцы остатки с блеском сизой стали
фантазией, ожившей наяву
сквозь крылышки проглядывали буквы
и вдруг во мне возникло чувство, будто