Снимаю с полки, чтоб перевернуть их;
Им лет пятьсот, наверно; их дизайн
И стиль напоминает о легендах
Брабанта про русалок и пейзан,
Про тайны магов Брюгге или Гента,
Про факелы, горящие в ночи,
Про гладкие и тёмные каналы
И про метанье тени от свечи
По стенам гулких и пустынных залов,
Затем по узкой лесенке наверх,
И далее по каменным холодным
Проходам к двери низкой, и за дверь,
К реке и вязам, где укрылась лодка
И вижу снова будто наяву
То ратушу, то шпиль, то побережье;
Колокола, воды шуршащий звук
В колёсах мельниц слышу;
То воскресший
Из памяти, является Брюссель,
Поля в тумане и старинный замок -
Сменяется картинок карусель,
И Фландрия плывёт перед глазами -
Я мысленно лечу туда на крыльях -
Ведь в маленькой таверне где-то там
Песочные часы и подарили
Мне гномы и волшебный великан
V
Зачем тебе про это, друг мой, знать,
Когда зима и тьма, пора депрессий?
Но за зимой опять придёт весна
И лето с ароматом нежных фрезий,
Сезон морских купаний и любви,
Бикини, пляжей, дальних путешествий,
И приключений всяких, и любых
Соблазнов воплощённых сумасшедших -
И горечь потеряет остроту,
И память повторит свой вечный фокус -
Всегда практичнее влюбляться в ту,
Кто рядом здесь с тобой на летних фото
Под парусом на ласковой воде -
И будет всё прекрасно, друг мой, верь мне -
Часы я обещаю каждый день
Переворачивать,
Чтоб продолжалось время
Кошка
Осиротела кошка. Одиноко
Неслышно ходит в комнатах пустых,
Где из живого только свет из окон,
В аквариуме рыбка, да часы
Отсчитывают тихие секунды;
Прошла зима она хозяев ждёт,
Но тает свет её надежды скудный,
Как тает снег последний под дождём.
Полночный месяц режет жизнь на сутки,
Раскручивая времени моток
Число лоскутьев не меняет сути
Утрата обернулась немотой;
В трагедии земного бытия
Ни справедливости, ни милосердья,
Но знает кошка так же, как и я
Любовь не прерывается со смертью.
Нет слов сочувствия и утешенья
Лишь вздохи; прижимаюсь лбом к стеклу,
В безмолвии гляжу в ночную мглу,
Ловлю скольженье бледной лунной тени
И думаю: вот кошка, ждёт хозяев
Но ведь оттуда, где они, не смог
Никто назад вернуться Уходя, я
Дверь молча запираю на замок.
Мне бесконечно эту кошку жалко
Сидит, тоскуя, целый день одна,
Гладит в окно, качается в качалке
И всё, и никого, и тишина;
Я захожу к ней пару раз на дню,
И кажется, она ко мне привыкла,
Приходит на колени помурлыкать
Признала всё же, видно, за родню;
Я сыплю корм аквариумной рыбке
В зелёный мглистый тёмный водный сон,
И рыбка смотрит сквозь стекло с улыбкой
И шевелит шифоновым хвостом.
Май Жизнь бежит, весна, и всё в порядке
Квадраты солнца греют синь ковра,
Блестят в шкафах, ложатся на кровать
Я глажу кошку, мы играем в прятки,
Глядим в окно, качаемся в качалке
Но между нами тайная стена
Мне не развеять кошкиной печали,
Ей грустных дум моих не разогнать
И сколько ни прикладывай усилий,
Стены незримой не разрушить нам,
И тех, кого мы обе с ней любили,
Ей я не заменю, а мне она.
Связь
Посидим на веранде, мой белый светящийся ангел
день сегодня волшебно красивый осенний в офлайне
связи нет в www, не хватает какого-то кванта
видно, важного кванта, раз дело настолько неладно;
связи нет, милый ангел, нет межгалактической связи,
да и много чего ещё нет, ангел мой, очень много,
но отсутствие связи из самых больших безобразий,
даже больше, чем водка у нас, дураки и дороги;
есть о чём поболтать, белоснежный печальный мой ангел:
о мечтах, например я в мечтах безнадёжно увязла;
о физической связи, о связи экзистенциальной
и о тайной мистической метафизической связи
время есть обсудить то да сё, что к чему, милый ангел:
если связь есть, то нету обычно ни жизни, ни денег,
сил и времени, выбора, выхода нет, мы в цугцванге,
в голове ничего кроме звонкой пустой дребедени
а сегодня тепло и светло, ветер юго-восточный
слабо-сильный, и я по опавшим растоптанным листьям
и по лужам вчерашним, и грязи отправлюсь на почту,
узнавать, нет ли там для меня затерявшихся писем;
а на почте висит возле входа плакат грандиозный:
"Мы на связи с тобой!" гордо реет печатное слово
а под ним на столе одинокий стоит гладиолус
из пластмассы в бутылке обрезанной от кока-колы
из окошка глядит на меня белоглазая тётя,
долго вертит мой паспорт, сверяя прописку и фото:
"Пишут вам" говорит, и сочувствует, мол, недотёпа,
ждёт как дура, что может, напишет ей что-нибудь кто-то
"Так что смело идите домой и, возможно, что скоро
через день или два, или год, не скажу, через сколько
вам напишут", и смотрит с такой невозможной тоскою,
даже, можно сказать, со вселенской всей болью и скорбью;
по дороге домой покупаю себе шоколадку
за пятнадцать рублей в магазинчике старом на горке
пусть хоть сладко мне будет, раз всё так выходит нескладно,
пусть хоть сладко мне будет, раз всё так мучительно горько
Путешествие 2
Еду утром в субботу по Малой Лубянке
мимо спящих домов, магазинов и банков,
через мост над рекой, на восходе янтарной,
разрезаю Москвы концентрический тартар,
и, минуя бессонные шумные кольца,
выезжаю за МКАД где-то возле Подольска,
а потом на шоссе с гулким именем «Дон»
пробираюсь с трудом;
путь сегодня нацелен на поиски рая:
знаю твёрдо, что если сейчас постараюсь,
то найду его здесь, потому что есть метка
в яндекс-картах, и я доберусь непременно
по оврагам, лугам, может, по бездорожью,
c навигатором верным и с помощью Божьей
отыщу средь лесов и полей, и просёлков,
пустырей и болот в общем, мест невесёлых
рай земной, сад эдемский, блаженные кущи
Только в этих ландшафтах, невзрачных и скучных,
где я, следуя чьим-то инструкциям тайным,
целый день провела в одиноких метаньях
не нашла я обители обетованной,
ни олив и ни пальм борщевик, одуванчик,
вместо мирта и роз лопухи и крапива,
да осот вдоль дорог, припорошенный пылью
всё не то, и надежда во мне умирает:
в этих скудных пространствах не может быть рая
открываю окно: то ли вой, то ли лай
нет, здесь точно не рай.
Рая нет ни в Рудинах, ни в Ситне, ни в Видном
может, рай жалким грешникам просто не виден?
Может быть. Но, скорей, просчиталась я в чём-то,
хоть мой план изначально простым был и чётким:
если есть на вселенских просторах Зарайск
значит, там же и рай.
Не пойму почему, но короткий топоним
моё сердце неясной надеждой наполнил,
что не где-то в долине Евфрата и Тигра,
а в родном захолустье, бесцветном и тихом,
не в Персидском заливе, не возле Тебриза,
а среди подмосковных осин серебристых,
словом рядом, поблизости, в этой же жизни
и покой, и любовь, и мечты достижимы;
захотелось увидеть своими глазами,
заглянуть хоть на миг в райский сад этот самый
Я изъездила местность от края до края
ни намёка на нечто, подобное раю
лишь туманные дали, тоска и безлюдье
непригодно для счастья здесь всё абсолютно,
и зловеще пылает лиловый закат
разве это не ад?..
Всё обман. Рая нет. Мне пора возвращаться.
Ночь накроет вот-вот землю тьмой беспощадной,
солнце скрылось за тучей, спускаясь на запад,
и последним лучом осветило внезапно
панораму дороги, прямой и пустынной:
в полумгле придорожные ели застыли,
впереди перекрёсток мигает мигалкой,
с двух сторон терриконы заброшенной свалки,
бесконечные склады, ангары, заборы,
в перспективе растаявший в сумерках город;
вспыхнул золотом, будто огнём загораясь,
крест далёкий над куполом церкви зарайской
луч скользнул по дороге, блеснул, уползая,
и в последний момент осветил указатель
грязный щит с еле видными буквами "рай"
лужу, трактор, сарай
Путешествие 3
По дороге в Загорск череда деревень,
Чёрных домиков скромных на фоне замёрзших черёмух
Обветшалый забор, конура у дверей
Монотонный унылый пейзаж, торжество монохрома;
По дороге в Загорск в январе так бело
Горы снега на крышах, сугробы под самые окна,