Осторожно, словно боясь обжечься, Шен-Ри протянул мне руку.
Ведь здесь уже не страшно, правда, Яра? его голос оказался мелодичным, под стать птичьему хору. И то, что он вот так необычно, по-новому произнес мое имя, мне внезапно очень понравилось. Еще никто меня так не звал.
Нет Я позволила Шену прикоснуться к своему плечу. Лишь на миг. А потом все же отпрянула мне трудно даются такие формы общения.
Я рад, он склонил голову набок и опустил ресницы. Звучная лесная тишина без труда заполнила паузу. Шен, как и я, не спешил говорить. Только спустя несколько минут, когда мне окончательно удалось осознать, что я нахожусь вовсе не в своей спальне, он снова нарушил молчание: Я хотел бы принести свои извинения. В моих мыслях не было и тени злого умысла. Я не хотел пугать вас или причинить иной вред
И тут, к своему стыду, я не выдержала и захихикала. Он был такой забавный в этом патетическом представлении. Ну натурально актер на сцене.
Шен Да все в порядке! Забудь про это. Лучше давай уже, рассказывай все! А то из твоих видений я мало что поняла, увидев его растерянность, я добавила: Ну, не будь таким серьезным! Это ведь просто сон, правда же? И вообще, говори мне «ты», пожалуйста, а то я себя старухой ощущаю.
Он вздохнул. Снова робко улыбнулся.
Да Извини. Мне никак не удается привыкнуть к простоте ваших обычаев.
Можно подумать.
Ничего, успокоила я его, думаю, это не страшно. У нас и правда все просто.
Да, согласился он, в моем мире намного сложнее
Это точно. Вспомнив образ настоятеля и других людей, мелькавших в видениях Шена, я поняла, что он прав. Впрочем, какая разница. Важно ведь совсем другое.
Значит, ты правда из другого мира?
Да. Конечно красивым жестом он убрал прядь волос за ухо и посмотрел наверх, туда, где в просветах листьев виднелось синее небо.
И мы сейчас там?
Нет Я придумал это место. Оно существует только в моем уме. И в твоем. А мой мир я не могу туда вернуться. Мое тело давно разрушено, а дух заточен в игрушке, взгляд Шена стал хрустальным, далеким. Но хватит лишних слов. Время неумолимо, не будем тратить его понапрасну. Ты правда хочешь узнать мою историю, Яра?
Я кивнула.
Тогда слушай.
История Шен-Ри Тэ
Род Тэ один из самых древних и почитаемых. Если верить преданиям, он восходит своими корнями к самим богам. Доказать это, конечно, невозможно, но все же среди знатных людей Тары считается большой удачей породниться с родом Тэ.
Неудивительно, что дочери рода с особым тщанием выбирают своих мужей они могут себе это позволить. Даже самая дальняя родственница основной ветви стоит большого выкупа, а потому бедняков в роду Тэ не было никогда.
А вот завистников на стороне хватало. И если в роду случалась беда, всю вину складывали на дурной глаз соседей или недругов.
Когда у госпожи Ааны родился пятый по счету мальчик, никто даже и не усомнился, что это происки врагов. Ясное дело: хочешь наказать знатных людей унизь их ребенка. А что может быть хуже повинности всю жизнь служить в храме?
Госпожа Аана была женщиной умной и дальновидной. После того как семь лет назад у нее родился четвертый сын, она сразу пошла к ведьме, и та наложила на чрево госпожи Ааны сильнейший запрет на детей мужского пола. Ибо Аана Тэ даже в дурном сне не могла себе представить, что ее наследник окажется слугой в храме Великой Богини. И два раза после этого она благополучно рожала девочек.
Но потом на свет вылез совершенно неожиданный мальчик. Шен-Ри. Неизбывный источник печали для всей семьи.
В первый день шокированная таким поворотом дел мать даже не хотела брать его на руки. И видеть не хотела. А зачем? Все равно через пять лет этого ребенка отберет у нее храм Великой богини, и маленький наследник рода Тэ, богатейшего и достойнейшего рода, станет мести полы и мыть чужие ноги. Сказать по правде, госпожа Аана всерьез помышляла о том, чтобы уморить младенца голодом и сделать вид, будто он и не рождался никогда. Это всяко лучше, чем быть матерью того, чей статус почти равен рабскому.
К счастью для новорожденного, на другой день после родов госпожа Аана поняла, что ее грудь нестерпимо болит от внезапно наполнившего ее молока. В прежние разы с ней такого никогда не случалось, и потому, будучи женщиной суеверной, она почла за лучшее не гневить богов и накормить младенца. Тем не менее сердце свое она пятому сыну отдавать не стала. А спустя несколько дней, к великому ее облегчению, Старшая Тэ наняла для Шена кормилицу. На этом общение Ааны с нежданным мальчиком и закончилось.
Шен-Ри жил и рос в доме на обособицу. С самых малых лет он понял, что занимает в иерархии семьи иное место, чем его братья и сестры. Никто его не обижал, не лишал обычных детских радостей, но и ласки настоящей Шен никогда не знал. Мать была с ним холодна, как чужая женщина, а отец лишь изредка когда ни жены, ни слуг не оказывалось рядом позволял себе скупое внимание к наследнику. Обычно это выражалось в том, что Гину Тэ сгребал сына в охапку и грубо ерошил ему волосы или хлопал по плечу тяжелой ладонью.
В роду Тэ мужчины всегда имели мало власти.
Когда пришло время отправлять Шена в храм, слуги запрягли самую неказистую повозку. Из одежды на пятом сыне были только рубаха со штанами из простой некрашеной ткани: Старшая Тэ здраво рассудила, что слуги Богини все равно сожгут всю его мирскую одежду, так зачем добру пропадать. И с пафосом ехать в храм тоже глупо ни к чему семье Тэ лишние пересуды на тему их несчастья. Без того позора хватает.
Едва только правнук покинул родные стены, Старшая велела собрать все его вещи до единой и отвезти их в Дом усопших, как это и положено делать, если кто-то умирает в семье и его имущество больше никому не понадобится.
Была и еще одна посылка, которую она тайком передала в храм Великой Богини. Что лежало в том свертке никому доподлинно неизвестно, но слуги поговаривали, будто пах он заморскими пряностями, которые стоят в Таре баснословных денег.
Может быть, Шену помог тот сверток, а может, и слепая удача, но в день принесения обета он получил самую лучшую судьбу, на какую только мог рассчитывать в стенах храма. Настоятель решил, что мальчик станет танцором.
Храмовый театр особый мир. На первый взгляд он является частью храма, но если уж говорить по правде, то даже сам настоятель старается лишний раз не лезть в театральные дела.
Шен-Ри не сразу понял, куда попал, а когда осознал окончательно, то не смог однозначно решить, повезло ему все же или наоборот. Во-первых, оказалось, что актеров на мужские роли в театре и так хватает, а значит, из него будут старательно лепить тамэ артиста, изображающего женщин. Во-вторых, нет никаких гарантий, что обучение принесет должные плоды и Шен-Ри Тэ окажется на сцене. А в-третьих, хоть театр и выглядит чем-то почти отдельным от храма, Правила покорности для актеров не отменяются. То есть попытка убежать расценивается как коварное предательство Великой Богини и карается весьма сурово. Лучше даже не знать, насколько.
Шен довольно быстро привык к новым правилам жизни: к ранним подъемам в шесть утра, к простой храмовой пище и к тому, что в спальных покоях кроме него живет еще целый десяток других мальчиков. Это было не очень приятно, но ведь он все равно ничего не мог изменить. Оставалось только принять, как учила его старая Куна.
Значительно труднее оказалось смириться с тем, что теперь Шен-Ри слуга. Пусть и будущий танцор. У него больше не было ни личного времени, ни своего пространства.
Впрочем, даже это меркло рядом с необходимостью учиться женским повадкам. Вот где действительно выпало испытание
Прежде Шен никогда не задумывался, каково это быть мужчиной. Но когда театральный наставник, мастер Хо, начал свои уроки, наследник династии Тэ в полной мере осознал, что родился именно мальчиком. Ему плохо давались женские жесты и совсем не нравилось носить наряды, скроенные для девочек.