Таким как Егор, здесь, в Донецке, были рады, ибо пришлые из российских глубинок вставали под знамена Новороссии, а значит, становились ее защитникам. Защитниками города по границе которого проходила линия фронта и который пока никого не шокировал видом руин и воронок от снарядов, следами бомбежек и обстрелов, для созерцания которых пришлось бы ехать на трамвае куданибудь на окраину, но имевшего в обозримом будущем все шансы стать похожим на Грозный времен чеченской войны.
Этим же вечером в батальоне все тайное стало явным скрыть отсутствие ноги при отсутствующей руке было делом невыполнимым, и Егор знал, что это неизбежно вскроется. Да и ни к чему было подобное лукавство пытаться сохранить в тайне подобные обстоятельства; поставленную перед собой задачу Егор решил он оказался там, куда так стремился и пока что находился под протекцией, пусть и бывшего, но генерала. А генерал есть генерал, для людей военных чтото да значит
В казарме Егор в одночасье был окружен неожиданным и искренним вниманием ополченцев; в штабе тоже рассыпались украшающими эпитетами.
Блядь! Как полчеловека?! выплюнул из себя Ходаренок, на лице которого даже усы воспротивились услышанному. Полчеловека приехало на войну?! он размашисто подвесил ладонь в воздухе и, не найдя на что обрушить возмущение, смахнул в пустоту за спиной. Какому долбоебу в голову такое пришло?
Это за кого от генерала звонили уточнил Иса.
Какая к черту разница от кого звонили! Надо было додуматься калеку прислать! басовито произнес комбат и набросился на Абулайсова со словами. Потвоему, генерал долбаеб?
Я же так не сказал! возмутился Иса. Я вообще умных генералов никогда не встречал!
Только долбаебов! пробурчал ктото из присутствующих, так, что все услышали.
Кабинет по самый потолок залило раскатистым смехом.
Вообще в глаза не видел! не понял Иса всеобщего восторга.
Где он мог их увидеть в горах Осетии?
Э?! Ты нормальный? Я из Беслана там нет гор!
Ты про Абхазию так не скажи! предупредил Абга Цагурия с позывным «Абхаз».
Высмеивание подобного толка в этой среде было делом привычным, но не для всех и уж точно не в характере абхаза Цагурия, ни по этическим соображениям, ни в силу этнической солидарности с Абулайсовым. Он вообще не имел такую склонность и всячески презирал подобные выходки в отношении любой национальности.
К высказываниям того же Исы, вроде тех, что вовремя осетино-ингушского конфликта осетины были настолько сильны, что сдерживали себя, дабы атакуя не смести ингушей с их земли в Туркменистан, почему-то упуская из вида, что их разделяли Чечня, Дагестан и Каспийское море, Абга также относился негативно и натужно. И мог при иных обстоятельствах выбить подобную блажь из головы любого своими рукам, имевшими поразительное сходство с десятилетними деревьями, вывернутыми из земли с корнями.
Глеб! Кулемин! Ты чему радуешься? влез в перепалку Ходаренок.
Василич, а чего сразу я? исхитрился Кулемин. Я что, один радуюсь, что ли?
Погромче любого будет! перекрикивая гвалт, улыбнулся комбат.
Уткнувшись лицами в широкие ладони, Котов и Жорин, казалось, уминали остатки смеха прямо из них. Комбат и сам едва сдерживался.
Ладно, шутки в сторону. С утра жду калеку у себя: Жорин представишь.
Жорин выдернул голову из ладоней с совершенно круглыми глазами на красном лице и распрямился.
Я? прокашлялся он. Почему я?
Смеха стало еще больше.
Никого не задерживаю. Все свободны, скомандовал комбат.
Казарма батальона, включая карантинную роту, где новобранцы ожидали своего распределения по подразделениям, располагалась в четырехэтажном административном здании. Чтобы не бросаться в глаза, Егор занял свободную койку в дальнем углу. Светильников здесь не хватало, но зато было окно. Правда Егор засомневался, что оно выручит днем, когда две трети его было заложено мешками с песком и подготовлено для ведения обороны. Успокаивало одно это перевалочное место, карантин, а значит пробудут они здесь не долго.
Проснулся Егор рано. Достал из ручной клади бионический протез руки, а активный тяговый, что висел на спинке кровати, запихнул в рюкзак. Предстоящее знакомство с командиром батальона волновало, хотя еще с вечера Егор решил не возьмут, найдет другой отряд. Приладив протез на место, проверил питание, проверил настройки, проверил хват вдруг придется здороваться за руку. Стоило сразу показать он не беспомощный человек, хотя, снаряжайся он на глазах окружающих именно так бы и приняли. Прилаживая протез из углеродного волокна на место правой ноги, Егор опрокинул рюкзак, из которого торчал сменный беговой протез с длинной карбоновой дугой на конце, нечаянно разбудив соседа. Завороженный зрелищем, тот вопросительно наблюдал за происходящим, потирая хмурых ото сна глаза.
Егор не помнил его имени слишком много было с вечера ротозеев.
Он размял культю, проверил синтетическую манжету, вдруг услышав:
Мы вчера познакомились, Виктор. Песков. Можно просто, Песок, протянул он из-под одеяла руку. Может, помощь нужна?
Егор протянул в ответ проверить рукопожатие.
Песков, с настороженностью собаки, которую кормят чужие руки, пожал стальную кисть протеза.
Я помню, соврал Егор. Меня зовут Егор. Спасибо, помощь не требуется.
Прям, как у Терминатора! не мог промолчать Виктор. Круто! А ты чего так рано? посыпалось из его прокисшего рта. А это, что за клюшка? кивнул он на беговой протез.
Сменная нога. Для другого случая, пояснил Егор, осознав, что не расположен к беседе, не потому что собеседник ему чем-то неприятен или незнаком, а потому что день из-за предстоящей встречи с комбатом, обещал быть трудным, совсем не то, чем вчера. К тому же зверски хотелось есть, но ничего съестного у Егора не осталось, а голод разговорами не унять.
Виктор разглядывал ногу-протез, смущаясь своего вида куда больше, нежели Егор, всякий раз встречаясь с ним взглядом. Егор к стальной ноге давно привык; а Виктор, очевидно, видел протез впервые.
Удобный? снова спросил Песков.
Родная нога была куда удобней.
Протез огонь! Никогда таких не встречал, признался Песков. Сто пудов импортный?
Да. Протез американский.
Подперев голову рукой, Песков многозначительно замолк стараясь припомнить, но так и не вспомнил, где на воображаемом глобусе находилась Америка. С любопытством следя за манипуляциями Егора и его железной руки, наконец, сказал:
Вот они денег стоят, наверное?
Как хорошая немецкая иномарка, неконкретно ответил Егор.
Забавно: протезы американские, а стоят как немецкие?
Цифр не скажу протезы достались в подарок. А вот обслуживание точно сумасшедших денег стоит.
Нихуяси, кто ж такие подарки делает? Мне б так!
Американские коллеги сказал Егор, и тут же добавил. Лучше жить без подобных презентов.
Хочешь горячего чаю? неожиданно предложил Песков, окончательно пробудившись и усевшись на скрипучей кровати, как птица на жердь.
Есть чайник?
Небольшой термос, уточнил Песков. Организм я молодой, встаю по ночам, пожрать объяснил он. Дома так делал. Пожрать, конечно, нету, но, тут и кипятку будешь рад.
Соглашаясь, Егор кивнул.
Я из Воронежа. А ты? получил Егор в руки чашку вместе с вопросом.
Москва.
Никогда не слыхал А где это? неожиданно признался Виктор, казалось, искренне, но тут же расплылся в шутливой улыбке. Шутка такая!
Егор улыбнулся сквозь парящую чашку.
Я здесь уже третьи сутки. Думал, день-два и сменим локацию. Ни шиша! Смерть, как надоело ждать пора бы уже на передовую!
А лет тебе сколько? спросил наконец Егор.
Двадцать три, подул в свою Песков. А что? А тебе?
Егор внезапно осознал, что новый сосед, несмотря на отзывчивость и доброжелательность, был навязчивым прилипалой, как некоторые люди, и уже изрядно утомил. А может, препятствием была чрезмерная, как непреодолимая пропасть, разница в возрасте, на дне которой лежала разбитая вдребезги опытность жизни Егора и разочарование в ней.