Очень смешно, Томас, проворчал отец. Как он разожжет камин? И еще одно: прежде, чем идти к миссис Кархх, загляни в угольный ящик Агнесс слышала там возню. Должно быть, снова гремлин забрался.
Томас удивленно округлил глаза.
Что гремлину там делать? В угольном ящике мог завестись только кобольд!
Отец ожидаемо тряхнул головой, как делал всегда, когда Томас его разочаровывал или огорчал.
Кобольдов не существует, Томас. Хватит болтать о небылицах, это старикашка Тёрнхилл тебе голову задурил кобольдами всякими! Избавься от вредителя и отправляйся к миссис Кархх. Пошевеливайся!
Томас вздохнул, поправил форменную шапочку и направился к чулану в дальнем конце этажа. Достав оттуда грубые рабочие перчатки, он зажег керосиновый фонарь и вышел через заднюю дверь во двор.
Снега успело намести столько, что пришлось пробираться к угольному ящику, утопая в нем по колено. Ветра не было и то хорошо
Даже с расстояния в дюжину шагов стало ясно, что в большом ржавом коробе и правда кто-то был. Ящик сотрясался, крышка, грохоча, подпрыгивала, из-под нее раздавался тоненький голосок.
Проклятая железяка! Выпусти меня! Тебе меня не удержать!
Томас застыл. Кто бы в ящике сейчас ни сидел, это точно был не кобольд и уж точно не гремлин.
Ну что за напасть! продолжал возмущаться пленник. Ну, я тебе задам, дурацкая коробка!
Томас отмер и осторожно подошел к ящику.
Эй! Кто там внутри?!
Грюканье стихло. Как и голосок.
Кто там внутри? повторил Томас. И что вы делаете в нашем угольном ящике?
Выпусти меня! потребовал обладатель тонкого голоска. Если не хочешь испытать на себе мой страшный гнев!
А вот и не выпущу! ответил Томас. Пока не скажете, кто вы и как туда попали.
Ну пожа-а-алуйста, заканючил пленник. Я должен выбраться! Здесь очень плохо! И в нос лезет всякое всякое а-апчхи!
Томас сжалился, подошел и посветил себе фонарем.
Я открываю, сказал Томас. Только без глупостей!
Взявшись за крышку, он осторожно приподнял ее.
Из ящика тут же вывалилось что-то странное, и коридорный выпучил глаза.
В снегу копошился какой-то человечек? Больше причудливое существо, впрочем, походило на довольно уродливую общипанную птицу. Если бы, конечно, у птиц были тощие ручонки и ножки, а также белая, как и снег кругом, кожа. На тонкой шее существа сидела совершенно лысая голова со здоровенным острым носом, двумя круглыми черными глазами и изломанной трещиной рта. Это нечто и в самом деле чем-то напоминало гремлина.
Ты кто? потрясенно спросил Томас, глядя, как существо сунуло нос в снег, пытаясь очистить его от угольной пыли.
Коротышка испуганно взвизгнул и нырнул за ящик. Оттуда тут же раздалось:
А-апчхи!
Подняв повыше фонарь, Томас заглянул за ящик. Там уже никого не было.
А ты кто? прозвучало за спиной.
Томас резко обернулся. Из снега торчала голова коротышки. Взгляд черных глаз сверлил коридорного.
Что это за глупая шапка? спросило существо, и Томас непроизвольно прикоснулся к шапочке.
Я Томас. Он кивнул на заднюю дверь. Служу коридорным в отцовской гостинице.
Что такое «гостиница»? с любопытством спросил коротышка, и Томас даже не поверил своим ушам: как такого можно не знать?!
Гостиница это место, в котором селятся приезжие.
Приезжие?
Люди с чемоданами.
Из снега вылезла ручонка, и коротышка задумчиво почесал острыми когтями кончик носа.
Не люблю чемоданы. И людишек не люблю. Они все подлые и мерзкие. Кроме Зои. Зои хорошая, она со мной разговаривала и рассказывала мне сказки, но ее папаша много лет держал меня в коробке. Он злобный и коварный! Заманил меня рыбой и поймал! А потом запер!
Мне очень жаль.
А потом я освободился. Сам! И без чьей-то помощи! Проявил чудеса ловкости я вообще очень ловкий, подумав, существо добавило: и ужасный! Я худшее бедствие, какое когда-либо приключалось! Я я а-апчхи!
Томас улыбнулся. Угрожающим «худшее бедствие» упрямо не желало выглядеть. А еще в его словах явно слышалось неприкрытое хвастовство.
Как тебя зовут? спросил Томас.
Коротышка сморщил нос и нырнул в снег, а потом выскочил наружу и по-кошачьи запрыгнул на крышку угольного ящика. После чего встал во весь свой крошечный рост и, горделиво вскинув голову, продекламировал:
Скоро все узнают мое имя! Мое ужасное имя, которое несет гибель и разрушения! Я рок, посланный разрушить этот гадкий город!
Если существо и пыталось напугать Томаса, у него ничего не вышло. Оно выглядело крайне нелепо и очень забавно.
Так как тебя зовут?
Мистер Ворончик, наконец представился коротышка.
Томас не смог сдержать снисходительную улыбку.
Как ты оказался в угольном ящике, Ворончик?
Коротышка приуныл.
Я бродил по городу, и меня сюда привел запах рыбы. Очень вкусный запах! Я забрался на ящик и провалился. Подлый ящик! Он топнул, и крышка отозвалась лязгом. Очень есть хочется
Томас пожалел маленького хвастуна. Тот вдруг показался ему таким опустошенным и беспомощным, что ему неожиданно стало грустно.
Наверное, ты учуял рыбу, которую готовит к праздничному ужину тетушка Агнесс. Если хочешь, Ворончик, я принесу тебе одну.
Хочу две. Мне нужны силы, чтобы разрушить город.
Томас усмехнулся.
Ладно, я попробую стащить две. Жди здесь
Не хочу здесь. Мне здесь не нравится.
Ах да, кивнул Томас. Ты, наверное, совсем замерз.
Ворончик возмутился:
Что? Нет! Я люблю снег! Просто обожаю! Мне здесь не нравится дыра какая-то.
Томас даже обиделся.
Ну, ваша светлость, не окажете ли мне честь занять шикарный номер, пока ждете свой великолепный ужин?
Ворончик иронии не уловил и с радостным видом закивал. Томас вздохнул его вдруг посетила мысль, что он сильно пожалеет о том, что собирался сказать, и все же произнес:
Ладно, пойдем. Только смотри, чтобы тебя никто не увидел
Ворончик широко и довольно жутко улыбнулся.
Я сама незаметность. Никто даже не догадается, что я здесь
Что ж, как вскоре выяснилось, незаметность Ворончика была сильно преувеличенной.
Томас бросился на визг с мыслью: «Кажется, этот мелкий пройдоха решил начать разрушение города, о котором говорил, с нашей гостиницы!»
Визжала миссис Бонавентур из седьмого номера. Когда Томас вбежал к ней, мадам стояла на собственной кровати, придерживая подол платья. В воздухе висели облака пудры, по всему номеру валялись разбросанные вещи постоялицы. Мадам Бонавентур была актрисой и прибыла в Габен в надежде устроиться в один из местных театров, поэтому ее багаж составляли по большей части сценические костюмы и реквизит повсюду на полу лежали боа, веера, зонтики и платья под различные амплуа.
Мадам, что случилось?! воскликнул Томас.
Крыса-переросток! драматично воскликнула миссис Бонавентур, старательно переигрывая. Я зашла в номер после чаепития, а она была здесь и копалась в моих вещах! Эта уродливая мерзость стащила мою ночную рубашку!
Вашу гм ночную рубашку?
Да! Любимую рубашку белую, с перьевым воротником!
Куда она побежала?
Ночная рубашка?
Крыса-переросток, мадам!
Постоялица вытянула руку и ткнула ею, указывая на дверь.
Томас выбежал из номера и под разразившийся с подмостков кровати трагичный театральный монолог помчался по коридору.
На лестнице, что вела наверх, он увидел ночную рубашку мадам Бонавентур она лежала на ступенях, похожая на призрака, который вдруг устал и решил прилечь отдохнуть.
Томас уже наклонился, чтобы поднять ее, как этажом выше раздался жуткий грохот. За ним последовали крики кричали джентльмены.
Взбежав по лестнице, Томас остановился в коридорчике и распахнул рот, потрясенный открывшейся ему картиной.
На боку лежал большой кофейный варитель, который они с братом обычно возили от номера к номеру. Медный аппарат покачивался в густой туче пара, его три колесика поворачивались, а из раскрытой емкости для кофе выливалась горячая черная жижа. Лужа на ковре все увеличивалась, постепенно затягивая весь этаж и подбираясь к лестнице