Да нет. Пойду я. Ты, вижу, занят, отвечает отец, вглядываясь в холл за моим плечом. Здравствуй, Бронвин! Рад тебя видеть.
Взаимно, Патрик. Бронвин подходит к нам. Ее волосы уже гладко зачесаны в привычный хвост. Не знаю, когда отец успел стать для нее просто «Патриком», но ему явно это нравится. Я уже собиралась уходить. Хорошо, что мы не разминулись. Я тут подумала Может мы с Нейтом как-нибудь заедем к вам в гости, приготовим ужин? Как насчет следующей недели? Бабушка поделилась со мной новым рецептом санкочо[3], и у меня уже руки чешутся его опробовать если, конечно, вы не против стать моим подопытным.
Отец улыбается, отчего на его изнуренном лице сильнее проступают морщинки, и на мгновение я вижу, что имеет в виду мать, когда говорит: «Вы двое так похожи».
Конечно! Я с удовольствием. Как только у Нейта выдастся свободный вечер, добавляет он, с надеждой глядя в мою сторону.
Не устану повторять, что моя девушка в миллион раз лучше меня. Это я должен был подать идею о совместном ужине.
Может, в среду? предлагаю я.
Отлично! улыбается Бронвин.
Буду очень ждать, говорит отец. Затем он неуверенно делает шаг назад, как будто собирается уходить, однако замирает. Послушай, Нейт ты точно не забрал по ошибке мои ключи? Нет, не от дома, поясняет он, не позволив мне возразить. Те я нашел ровно там, где ты сказал. Я про рабочие ключи. Они как сквозь землю провалились!
Точно не брал, говорю я, чувствуя нарастающее беспокойство.
Отец наконец-то вылечил спину, которую повредил много лет назад во время кровельных работ. Конечно, новость хорошая, но из этого следует, что с точки зрения властей он теперь трудоспособен и ему ни в коем случае нельзя терять место в школе. Иначе его счета будем оплачивать мы с матерью, а для меня это означает третью работу и
Бронвин ободряюще берет меня под руку. Я считываю: «Решай проблемы по мере поступления». Она повторяет мне эту мантру всякий раз, когда мячики, которыми я жонглирую, рискуют посыпаться мне на голову.
А вы не могли оставить ключи на работе? спрашивает Бронвин.
Вряд ли задумчиво отвечает отец. Хотя возможно. Я Иногда у меня мозг как в тумане, понимаете?
Ага, киваю я. Попробуй вспомнить, где конкретно был и что делал, повтори свой маршрут шаг за шагом. Хочешь, помогу с поисками?
Не уверен, что окажусь полезен, но мне нужно как-то скоротать час перед сменой в загородном клубе.
Я сам. Отец оттягивает резиновый браслет, и тот щелкает ему по запястью. Этот способ борьбы со стрессом предложила мать, и теперь браслет постоянно у отца на руке. Не стоит тебе сегодня заходить в школу, Нейт. Да и завтра и еще какое-то время
Не нравится мне его бегающий взгляд.
Это еще почему? с тревогой спрашиваю я.
Если он носит на работу выпивку, я его убью. В переносном смысле, конечно. Хотя кто знает
Понимаешь, в школе иногда тренируется тот парень, рассказывает отец. Со своим инспектором по надзору. Или кто он там. В общем, с каким-то типом в форме.
Похоже, у меня тоже затуманился мозг, потому что до Бронвин гораздо быстрее доходит, о ком речь.
Джейк Риордан? выдыхает она, вцепившись мне в руку. Это точно он? Как его вообще подпустили к школе?
Он самый, подтверждает отец. Видел его на спортивном поле. Думаю, суд разрешил ему небольшие пробежки на стадионе. Увидев в моем взгляде изумление и отвращение, отец поспешно добавляет: В саму школу его, конечно, не пускают.
Не удивлюсь, если и туда пустят, едко замечаю я.
Как ни старайся выкинуть ублюдков вроде Регги и Джейка из головы, они все равно о себе напомнят. Потому что люди развязывают им руки.
Да уж Отец вновь щелкает резинкой на запястье. Знаю, когда все начиналось, я не особо вникал в происходящее, но Мне не нравится, что этот парень там ошивается. Что он вообще на свободе, если честно.
Отец не особо вникал в происходящее, потому что частенько валялся в отключке, однако я верю в его искренность.
Мне тоже, говорю я.
Чем дольше Джейк будет разгуливать по улицам Бэйвью, как самый обычный горожанин, тем больше людей поверят, что так оно и есть. И будущий беспристрастный судебный процесс может принять неожиданный оборот. Присяжные, которые должны считать его преступником каковым они когда-то считали меня, увидят в нем лишь примерного соседа.
Некоторые вещи не меняются никогда.
Глава 7
Эдди
Суббота, 4 июля
Бывают расслабленные субботы, бывают активные, а бывают как эта поход в Бэйвью-молл на Четвертое июля с беременной сестрой и матерью, вылившийся в противоборство, поскольку Эштон наотрез отказывается выкладывать три тысячи за колыбель в форме кокона из модного детского магазина Le Petit Ange[4].
Ну же, Эштон, посмотри! уговаривает мама, проводя рукой по гладкому светлому дереву. Так стильно смотрится! Когда вы с Эдди были младенцами, таких колыбелек не делали.
Она похожа на мини-солярий, замечает Эштон.
Я барабаню пальцами по прозрачной акриловой вставке с гравировкой в виде звездочек:
Или на огромную салатницу.
Сестра прыскает от смеха. В «Бэйвью блейд» писали, что это магазин «для самых стильных, следящих за трендами родителей», к каковым уж явно не отнесешь ни Эштон, ни Эли. Впрочем, попробуйте втолковать это нашей маме.
Вы обе ничего не смыслите в дизайне, сетует она.
Для сегодняшнего похода по магазинам мама нарядилась как на подиум: узкие белые брюки, золотистые босоножки, узорчатый топ на запáх. И да, признаю: выглядит она потрясающе. Как и Эштон в бледно-голубом сарафане, подчеркивающем чуть округлившийся живот. Я ложка дегтя в нашей бочке стиля, так как пришла в форме официантки кафе «Контиго» безрукавке и шортах, а волосы с фиолетовыми прядями зачесала назад и заколола крабиком в форме цветка. Должно быть, заколола косо, потому что мама протягивает руку и поправляет мне прическу, попутно замечая:
А еще эта колыбелька превращается в самую милую на свете кроватку для малышей постарше.
Только без бортиков, говорит Эштон, изучая глянцевую схему сборки, вывешенную рядом с колыбелью. Бедный ребенок оттуда выпадет.
Мама взмахивает наманикюренной рукой:
Уверена, бортики можно докупить.
За тысячу баксов, бормочет сестра себе под нос.
Хотя бы возьми этот вариант на заметку. А я пока посмотрю детские стульчики.
Наблюдая, как мама пробирается среди вешалок и манекенов в дальний отдел, Эштон признается:
Мне не хватило духу ей сказать, что мы берем подержанную колыбельку у двоюродной сестры Эли.
Да знает она, что ты в жизни не выложишь три тысячи за детскую кровать. Просто хочет почувствовать себя любящей бабушкой клиенткой подобных магазинов. Купи какую-нибудь мелочь и она растает. К примеру Я оглядываю ближайший стеллаж и наугад выхватываю крошечную пижамку с узором из белых и серых слонят. Как тебе?
Эштон расплывается в улыбке.
Какая прелесть! Она переворачивает ценник, и ее брови взлетают вверх. Триста баксов! Я заталкиваю пижаму обратно на полку, а сестра вздыхает: Тут явно не думают о детях дизайнеров-фрилансеров и юристов из некоммерческих фирм.
Кстати, о юристах
Ничего нового, быстро подхватывает Эштон.
Она сразу понимает, куда я клоню, и, надеюсь, признательна за то, что я вытерпела час с лишним, прежде чем спросить, есть ли у Эли новости про Джейка. Я не видела бывшего с тех пор, как его выпустили, в основном потому, что запомнила, где ему разрешено появляться, и старательно обходила эти места. «Бэйвью-молл», к примеру, безопасная зона.
По крайней мере, ничего нового о нем, поясняет сестра.
Она никогда не произносит имя Джейка без надобности. Я улавливаю в ее голосе напряжение, поэтому спрашиваю:
Но что-то все-таки есть?
Эштон бросает взгляд туда, где мама увлеченно разглядывает высокие стульчики, больше похожие на миниатюрные дорогущие стремянки.