Ну нет, ни за что не отдам ему фотографии, сделанные без моего согласия! Подбираю с пола двадцатку и сую ему в ладонь.
Вот, держи двадцать баксов. Купишь новую.
С этими словами я разворачиваюсь и выбегаю в дверь. Крепко стискивая в ладони карту памяти, пробираюсь сквозь ряды машин к отцовской.
Прыгаю в салон и тихо прикрываю за собой дверцу: отец еще разговаривает по телефону. Тянусь к своему рюкзаку на заднем сиденье и прячу карту в боковой карман. Когда я снова поворачиваюсь вперед, те парни уже выходят на палубу.
Маркус болтает по телефону, а фотограф разглядывает камеру и по-прежнему пытается ее починить. Они пробираются к стоящей неподалеку от нас машине. Я вжимаюсь в сиденье, надеясь остаться незамеченной.
Их «БМВ» стоит в двух рядах от нас, со стороны отца. Они садятся в салон.
Папа заканчивает звонок и заводит машину ровно в ту минуту, когда паром пристает к берегу. В небе осталась только половинка солнца: вторую половину проглотили земля и море. Ловлю себя на мысли, что хочу оказаться на ее месте.
Сара очень ждет вашей встречи, говорит отец, заведя двигатель. У нее тут парень, но кроме него на полуострове почти нет сверстников, которые жили бы здесь постоянно, народ в основном приезжает на выходные. Большинство домов сдаются на AirBnb и Vrbo, такая текучка! Так что она очень рада, что у нее появится подруга.
Машины начинают ряд за рядом съезжать на сушу. Не знаю зачем, гляжу в папино окно на проползающий мимо «БМВ» и вижу, что с пассажирского сиденья на меня смотрит фотограф.
Замираю на месте.
Мы встречаемся взглядами. Он и не думает отводить глаза. Мне совсем не по душе, как отзывается на его взгляд мое тело, поэтому я отворачиваюсь первой.
А как зовут парня Сары?
Ох, только бы не Маркус и не Голубоглазый Гад!
Маркус.
Ну, разумеется.
4
Дом оказался вовсе не таким роскошным, как я думала, но и в подобных домах мне еще бывать не доводилось.
Он двухэтажный и стоит на высоких сваях, как и все остальные дома в округе. Чтобы попасть на первый этаж, приходится одолеть два лестничных пролета.
Наверху я ненадолго останавливаюсь.
Оглядываюсь по сторонам. Такое чувство, что впереди огромная стена из воды и песка. Она тянется в обе стороны, насколько хватает глаз. Вода будто живая вздымается, дышит. Это величественное и одновременно пугающее зрелище.
Интересно, моя мать хоть раз видела океан? Она родилась и выросла в Кентукки, в том же городке, где вчера умерла. Не помню, чтобы она рассказывала мне о каких-нибудь путешествиях или показывала фотографии из семейных поездок на море. Это грустно. Я не знала, что океан произведет на меня такое впечатление, но теперь, когда я его увидела, думаю, каждый обязан испытать это хотя бы раз в жизни.
Это почти так же важно, как иметь еду на столе или крышу над головой. Я даже не удивлюсь, если на свете существует благотворительный фонд, единственная цель которого устраивать людям поездки на побережье. Такие поездки надо внести в список основных человеческих прав или товаров первой необходимости.
Океан это несколько лет психотерапии в одной картинке.
Бейя?
Я оборачиваюсь и вижу в гостиной женщину именно такую я себе и представляла. Яркая и блестящая, как фруктовое эскимо, с белыми зубами, розовым маникюром и очень ухоженными светлыми волосами.
С моих губ срывается стон. Вообще-то он не предназначался для чужих ушей, но женщина сразу склоняет голову набок видимо, услышала. И все равно улыбается.
Я готовлюсь отражать непрошеные объятия: обеими руками крепко прижимаю к себе портрет матери Терезы и рюкзак с вещами.
Здравствуйте.
Вхожу в дом. Пахнет свежим постельным бельем и беконом. Странное сочетание. Впрочем, белье/бекон пахнут куда приятней, чем плесень и сигаретный дым, которыми провонял наш трейлер.
Алана немного растеряна не знает, как лучше поступить, раз уж обнять меня нельзя. Отец бросает ключи на каминную полку.
Где Сара?
Бегу!!!
Истошный вопль сопровождается топотом ног по лестнице. В гостиную сбегает юная копия Аланы. Зубы у нее даже белее, чем у матери. А еще она клянусь! скачет на месте, хлопает в ладоши и повизгивает от радости. Это так ужасно, что я теряю дар речи.
Порхнув ко мне, Сара хватает меня за руку.
О боже, какая ты хорошенькая! Идем, покажу комнату!
Я и слова не успеваю вымолвить. Иду за Сарой, не сводя глаз с ее задорного хвостика. Она в джинсовых шортах и без футболки, в одном верхе от купальника. Источает аромат кокосового масла.
Ужин через полчаса! кричит нам вдогонку Алана.
Наверху Сара отпускает мою руку и распахивает первую же дверь.
Я осматриваю свою новую комнату. Стены успокаивающего светло-голубого оттенка точь-в-точь как глаза у фотографа с парома. На кровати лежит белоснежное покрывало с гигантским голубым осьминогом. В изголовье неприличное количество подушек.
Все такое чистое и так хорошо пахнет, что и трогать-то страшно. Впрочем, Сара без всякой задней мысли шлепается на кровать и оттуда наблюдает, как я осматриваю комнату огромную, в три раза больше моей спальни в трейлере.
Я буду прямо напротив.
Сара кивает на открытую дверь, в которую мы только что вошли, а потом небрежно показывает на двойные стеклянные двери, выходящие на балкон с видом на пляж.
Из твоей комнаты самый классный вид!
Странно. Раз из этой спальни открывается лучший вид, почему никто в ней не живет? Должен быть какой-то подвох. Может, по утрам на пляже слишком людно и в этой комнате шумнее всего?
Сара соскакивает с кровати и открывает очередную дверь: за ней ванная комната. Она включает там свет.
Ванны нет, зато отличная душевая кабина.
Сара распахивает еще одну дверь.
А здесь гардероб. Осталось немного моих тряпок, я на неделе все уберу.
Она закрывает гардероб, подходит к комоду и выдвигает нижний ящик. Он забит вещами.
Тут всякое барахло, а остальные три ящика я освободила. Сара садится обратно на кровать. Ну, как тебе? Нравится?
Киваю.
Я рада. Не знаю, в каком доме ты живешь, но, надеюсь, здесь не намного хуже. Она берет с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления. Что душе угодно: «Нетфликс», «Хулу», «Прайм». Можешь пользоваться нашими аккаунтами, все уже настроено.
Она понятия не имеет, что разговаривает с человеком, у которого никогда не было телевизора. С тех пор, как мы вошли в комнату, я и слова не вымолвила. Сара прекрасно справляется за двоих. Я едва успеваю вставить «Спасибо».
Ты к нам надолго? спрашивает она.
Не знаю. Может, на все лето.
Ух! Просто супер-р!
Поджимаю губы и киваю:
Ага. Супер.
Сара, похоже, не улавливает сарказма. На ее лице вновь расцветает улыбка.
Ну, что стоишь столбом? Кидай вещи!
Я подхожу к комоду и кладу на него свой пакет. Рюкзак бросаю на пол.
А где чемоданы? спрашивает Сара.
В аэропорту все потеряли.
О боже! восклицает она. Н-да, с сочувствием явно переборщила. Давай я тебе принесу что-нибудь на первое время, а затем и по магазинам прошвырнемся.
Сара вскакивает с кровати и выходит из комнаты.
Не могу понять, искренне ли она улыбается. От этого мне еще больше не по себе. Она вызвала бы у меня куда больше доверия, если бы держалась холодно или даже оказалась стервой.
Таких девчонок из моей школы я окрестила «королевами раздевалки». В зале, перед тренером, они милые и добренькие. А в раздевалке сразу меняются.
Какой у тебя размер? кричит Сара из своей комнаты.
Я подхожу к двери и вижу, что она копается в комоде.
Второй вроде? Или четвертый [2]?
Она на миг замирает. Бросает на меня долгий взгляд, словно мой ответ ее насторожил.
Я худышка, но вовсе к этому не стремлюсь. Моя жизнь постоянная битва за калории. Для игры в волейбол нужно много сил, однако, в отличие от большинства людей, я не могу питаться регулярно. Надеюсь, к концу лета удастся здесь отъесться и набрать нужный вес.