Герой, скривился Шульц, лихо расправился с женщинами и детьми.
Не язви, а лучше послушай, одёрнул его довольный Генрих.
И стал рассказывать о своём друге Тейхере, с которым он был недавно на дне рождения фюрера:
Случилось это ранним утром в августе 1942 года. Ровно в четыре часа субмарина моего друга U-456 всплыла для подзарядки и пошла к острову Подрезова. Неожиданно из-за острова друг за другом показались четыре корабля. Это оказались английские корветы, которые шли от мыса Канин. Заметив моего Тейхера, они погнались на ним, и стали палить из своих орудий.
И вдруг, рассказывал Тейхер, он в ужасе закричал:
По курсу ледовое поле! Нас, кажется, прижали.
И его штурман принимает гениальное решение:
Погружение. Ныряем под лёд, там наше спасение.
Смело удрал, пошутил Шульц.
И представь себе, его субмарина без проблем ушла под спасительную кромку льдов. Вот как надо воевать с англичанами! как павлин, распушил свой хвост Бродда. А ты Шульц, перестань язвить.
Глава 9. Охота с оглядкой
«Волчья стая» немецких субмарин U-209, U-456, U-589 продолжала охотиться в Баренцевом и Карском морях. Их задача состояла в уничтожении транспортных судов, избежавших встречи с крейсером «Адмирал Шеер». Короче, они должны своими действиями отвлекать внимание командования Беломорской флотилии от северной оконечности архипелага Новой Земли. А именно, здесь планировался прорыв в Карское море крейсера «Адмирал Шеер».
И вот одна из «волчьей стаи» притаилась в глубинах Баренцева моря и это опять была осторожная субмарина U-209.
Какая встреча, обрадовался капитан-лейтенант Генрих Бродда. Что мы видим! Посмотри Ганс.
Штурман приник к перископу:
Вижу караван из мелочи: буксир тащит за собой две посудины, а за ним плетётся пароход и тянет баржу. Ну что, всплываем?
Субмарина всплыла и открыла артиллерийский огонь. Она подожгла в первую очередь баржу с людьми, а затем и весь караван. Из подожженной баржи бросились в море люди с белыми кругами на спинах. Немцы, хвалясь друг перед другом, стреляли по ним из спаренного пулемёта. Сделав своё «грязное дело», субмарина плавно погрузилась в море, а штурман проворчал:
Мы так увлеклись, что израсходовали весь боезапас 88-мм орудия.
Не беспокойся, Ганс, успокоил его капитан-лейтенант Бродда, я отправил радиограмму, и подлодка U-465 c снарядами для нашего орудия уже вышла из Киркенеса.
Неожиданно в рубке появился радист с перехваченной радиограммой:
«17 августа 5 судов Наркомата внутренних дел, идущих из пролива Югорский Шар в Нарьян-Мар, потоплены немецкой подлодкой. Принять меры».
Чисто сработано! захохотал Бродда. Кажется, мы потопили заключённых.
***
Другая субмарина U-465 под командой капитан-лейтенанта Макса-Мартина Тейхерта 15 августа вышла из Киркенеса и направилась к Новой Земле на разбой. Через трое суток командир этой субмарины получил приказ передать U-209 двадцать 88-мм снарядов. При сильном шторме это не удалось, и командиры договорились встретиться в проливе Костин Шар. При входе в пролив субмарину Тейхерта встретили советские дозорные корабли Новоземельской военно-морской базы. Используя свой лучший ход в надводном положении, субмарина отстреливаясь ушла от погони, и через 5 часов всё же сумела передать снаряды подлодке U-209.
Утром, вновь увидев группу советских кораблей, Тейхер атаковал, но неудачно его торпеды легли в сторону, и ему пришлось опять скрываться. И совершенно неожиданно его субмарина наткнулась на мотобот «Чайка» и большую шлюпку, стоящих на якорях. Подойдя к мотоботу немцы людей там не нашли, зато в руки к ним попали бесценные лоции и карты района пролива Маточкин Шар.
Какая удача, радостно говорил Техерт, ведь из Нарвика вышел подводный минный заградитель U-589, который должен заминировать пролив Маточкин Шар, и эти карты ему очень понадобятся.
***
А субмарина U-209, пополнив снаряды для своего орудия, осталась контролировать район пролива Югорский Шар. Заметив транспорты русских, она аккуратно пошла за ними. Во время очередного всплытия на перископную глубину в центральном посту почувствовали удар.
Это что? вскричал дежуривший у перископа штурман. Полное погружение.
Что стряслось, мой друг? спросил прибежавший Бродда
Кажется, был удар по поднимающемуся перископу, промямлил штурман. Мы чьё-то днище явно промяли. После чего перископ невозможно ни поднять, ни убрать в шахту, я пробовал.
Не может быть, Ганс, вскипел Бродда.
И тут же приказал:
Всплыть!
Когда субмарина всплыла, то глаза капитана Бродды расширились и он, вызвав радиста, приказал:
Отстучи радиограмму: «Прошу вернуть на базу U-209» из-за поломки перископа.
Ну, что? спросил штурман, улыбаясь. Возвращаемся?
Как же, наш «папа» (командующий группы «Норд» адмирал Шмундт) не отзывает субмарину, сердито ответил Хейнрик Бродда, так как мы прикрываем с запада стратегический район для крейсера «Адмирал Шеер».
Что же, наш перископ так и будет торчать, как мачта корабля? удивился штурман.
Значит, Ганс, так надо «папе», пробурчал Бродда. Да, так даже лучше. Всегда видишь куда идёшь, и что топишь!
Глава 10. В день рождения
В это время на метеостанции на мысе Желания праздновали день рождения артиллериста Курина.
Наша метеостанция самая лучшая, подняв алюминиевую кружку, провозгласил метеоролог Александр Неклюдов. Так выпьем за неё!
Сегодня же 25 августа 1942 года. Так? И я хочу выпить за день рождения Серёжки Курина, нетвёрдо проговорил Пахомыч. Посмотрите-ка, каков наш орёл!
Пьём по «полярному» с вечера до утра, поднялся Неклюдов. Пойдём, Серёжка, на свежий воздух и покурим, и ты мне расскажешь, в каком часу тебя мать родила.
И я с вами, увязался с ними Пахомыч, а выпьем после.
Вдруг они услышали со стороны моря какое-то урчание и методический стук.
Кто лязгает? удивился Сашка Курин. Никаких визитов к нам не намечалось.
Надо глянуть, кто пожаловал, проговорил Неклюдов бежим за биноклями.
Пахомыч первым увидел в тумане подводную лодку и закричал:
Вижу в километре-двух «немца». Объявляй тревогу!
Все разбежались по своим огневым точкам, вовремя устроенные Пахомычем и, поглядывая на бытовку, переживали:
Эх, закуска остывает, да и налито!
Грохот дизелей подлодки поднял в воздух чаек, и сверкнул первый выстрел.
Мимо! прокричал Курин со своей позиции для орудия, бруствер которой обложили валунами. Сейчас пристреляемся.
Немцы маневрировали и долго без передышки стреляли по строениям станции, ища радиоточку, чтобы спалить и её, но радист уже передавал сообщения на Большую землю:
« Метеостанцию атаковала подлодка», «Некоторые строения повредили», «Убитых раненных нет»
Жаль, что не подвезли снаряды к 76-мм орудию, но я этих «гадов» и 37-миллиметровым достану, кричал Сашка Курин, колдуя у орудия.
Но его снаряды ложились мимо, то впереди подлодки, то сзади её. Наконец, Курин пристрелялся, и сразу сверкнула вспышка на рубке подлодки.
Попал! закричал Курин, а затем ещё попадание.
Молодец, Сашка, подбадривал его Неклюдов, дошмыгалась подлая, драпает.
Подлодка задымила и, сбивая пламя, поспешила уйти в сторону.
Ушла? спросил Пахомыч.
Кажись, ушла. Нет-нет потонула! прокричал Курин.
И действительно, через полчаса, когда дым рассеялся, подлодка исчезла, а Неклюдов попросил радиста передать радостную весть:
«Подлодку потопили».
«Прошу доказательства», резонно передали из штаба.
Где их взять, удивился Сашка Курин, если лодка утонула?
Тогда будем рассчитывать только на медали, смеясь, ответил Александр Неклюдов. Пошли, допьём за твой день рождения!
***
На немецкой субмарине U-255 поднялась паника:
Откуда столько оружия у этих мирных метеорологов? спрашивали друг друга на палубе артиллеристы, прислушиваясь к ливню пулемётных пуль по корпусу субмарины. Как бы нас не зацепили.