Она упорно продолжала битву: с собой внутри, снаружи с беспорядком. Расставляя на уцелевшем столе круглые баночки в ряд, Лина вдруг обнаружила на нем странный серебряный предмет, чем-то отдаленно напоминавший кольцо.
На его лицевой стороне вместо драгоценного камня сверкал небесного цвета кубик со знаком одного из артефактов Лафанга. От него тянулись тоненькие голубые трубочки, в которых переливалась вязкая жидкость. Недолго думая, девушка сняла толстую перчатку и надела кольцо на свой палец.
Сначала Лине показалось, что находка великовата и спадает, но через пару мгновений кольцо будто само прилипло к ее коже. Глаз на кубике загорелся нежно-зелёным.
«Неужели это как раз один из тех артефактов, о которых говорилось в записке? Это кольцо не похоже на драгонвёрсское. Может оно принадлежало тем, кто был до нас? До появления СтэнЛи в Драгонвёрсе? Есть ведь теория, что до образования современных стран вселенной правила некая могущественная цивилизация, которая и создала Кубы Лафанга. Ведь СтэнЛи просто нашел эти артефакты. Наверное, отшельник знал что-то об этом. Поэтому за ним и пришли»
Она почти закончила уборку. Избушка Чёрной Акулы была очищена от осколков и обломков мебели, которые Лина выбросила на улицу. Уцелевшие вещи были аккуратно расставлены на столе. Дело оставалось за малым. Переждать ночь, а наутро двинуться дальше, в Катару.
Лина села на кровать возле окна. До уборки она была перевернута, очевидно, что двое, пришедшие сюда, обыскивали и её. Девушка легла. Мягкий матрац, сшитый агентом вручную из нежной кожи чуансья и набитый шерстью шириков, обнимал уставшее тело девушки.
«А у меня ведь и нет своего дома. Настоящего дома. Был, кажется, в детстве когда-то, но это было так давно, будто в другой жизни. Беззаботной и счастливой. А теперь Теперь я словно маленький кораблик среди бури тьмы, белое судно во мраке зимы. Скитаюсь в поисках счастья»
За окном продолжала бушевать метель. Бесконечная вьюга с треском ударялась о тонкое стекло. Лина смотрела на сияющий купол неба, на котором маленькими искорками блестели светочи. Официально никто и никогда в Драгонвёрсе не отправлялся вверх к внешней оболочке страны, но ходили слухи, что какие-то авантюристы тайно проникли к куполу, узнав, что светящиеся по ночам точки это странные малоподвижные существа, которые медленно ползают по небу. Днём их сияния не видно, так как их затмевает Свет, а ночью, когда он становится слабее или вовсе исчезает, они дарят свой блеск всем живущим внизу драгонвёрсцам.
Лина глубоко вздохнула. Закрыла глаза. Замерла. А затем тихо засопела, провалившись в глубокий сон Этой потерянной девушке предстояло пройти непростой путь, полный испытаний, лишений и боли, чтобы достичь своей конечной цели.
Но пока она, заплаканная и уставшая, лишь спала в заброшенной избушке Чёрной Акулы посреди чащи Ганмаоского леса и имела лишь одно желание ухватиться за свой последний шанс на жизнь. Ей снова снился странный сон
Пять кубов. Пять стран. Одно имя. В междустранстве зарождается жизнь. Голос радостно шепчет: «Система Абел прошла активацию. Продолжить процесс мироздания, владыка Лафанг?»
Шестирукий закрывает глаза и кивает своей треугольной головой. Голос продолжает: «Введите названия стран». Цикл активирован.
Глава 3
Драгонвёрс, Ганмао,
Великий Ганмаоский лес,
избушка Чёрной Акулы,
двести двадцать шестой год п. и. к.
Время было далеко за полдень. Лина уже позавтракала и приготовилась отправиться дальше. Даже привычные вареные овощи, взятые из дома, показались ей чем-то волшебным и чудесным. Она выспалась впервые за последний год. Мир вокруг казался ей таким ярким, цветным, настоящим. Девушка с удовольствием смотрела в окно: ночная буря утихла, оставив после себя гладкие волны блестящего снега.
Ещё утром, когда в избушке только-только стало светло, она обнаружила на стене два причудливых наруча со странными рисунками на темной коже. Лина сняла их с крючков, повертела в своих руках. На одном были изображены Кубы Лафанга, на другом треугольная голова странного чудовища в короне. Кажется, она где-то видела это существо, только вспомнить где не могла
Лина аккуратно нажала на маленькую кнопку на тыльной стороне наруча с кубами. В то же мгновение из грубой кожи со свистом выскочили два прямых лезвия. От неожиданности девушка вздрогнула.
«Интересная технология» подумала она. Технический склад ума непроизвольно начал анализировать конструкцию находки. «Но как они закрываются? Если для того, чтобы вытащить клинки используется пружина, то для того, чтобы засунуть их обратно, должен быть какой-то рычаг». Девушка ещё раз осмотрела наручи. И верно, среди украшений и рисунков виднелся чёрный рычажок, за который и потянула Лина. Пружина послушно съёжилась, и клинки спрятались обратно. Девушка надела один из наручей на правое запястье
Внутренний голос подгонял Лину вперёд, убеждая как можно скорее покинуть уютную избушку. Надев очки и маску, она вышла. Стоял лютый мороз. Однако от вчерашней бури не осталось и следа. Свет своими белыми лучами ласково покрывал весь Великий лес Ганмао. Уходя, Лина в последний раз обернулась, попрощавшись со странным домиком и его исчезнувшим хозяином. А затем, выдохнув, вновь зашагала на северо-восток
К вечеру Лина вошла в жилой район Катару. Это были самые окраины города. Бедные, серые и бесконечно унылые.
Шлепая по лужам, она смотрела на вздымающиеся ввысь каменные коробки. Кое-где в окнах уже горел желтоватый свет. Мелькали тени незнакомых людей. Мимо тротуара, по которому она шла, изредка проезжали разноцветные машины. Однако сейчас все они казались одинаково блеклыми и какими-то пластиковыми. Серое небо хотело раздавить город, и лишь сутулые фонари удерживали его от падения.
Лина валилась с ног. Усталость поглощала ее.
Взгляд невольно упал на кольцо, неярко сверкавшее в полутьме.
Лина прикоснулась к тёплому металлу. Знак Куба Жизни на нем вдруг вспыхнул, а затем по трубочкам потекла малахитовая сверкающая жидкость. Спазмированные мышцы вдруг расслабились и моментально согрелись. Первозданная энергия самого Куба Жизни из артефакта наполняла хрупкое тело девушки.
Она не заметила, как прошло несколько минут. Кольцо тускло светилось, но уже не согревало. Так бывает, когда наденешь только что выглаженную вещь, на которой ещё осталось тепло от утюга, простоишь несколько мгновений, наслаждаясь, а потом это тепло потихоньку исчезнет, уступив место безмолвной прохладе.
Лина была полна сил. Она выпрямилась. Отряхнулась.
Моросил мелкий дождь.
Ее шаги больше не отражались от каменных многоэтажек, сливаясь с городским шумом. Чем дальше она продвигалась вглубь Катару, тем оживленнее становилась серая улица.
Вдруг Лина заметила, что троллейбус, проезжающий мимо, остановился и приветливо открыл свои двери. Девушка удивленно посмотрела на водителя. Тот махал ей рукой, приглашая зайти внутрь. «Жилой район Центр» висела табличка на лобовом стекле. То, что нужно.
Через несколько мгновений Лина сидела в полупустом троллейбусе, который, гудя, набирал скорость. Внутри было светло и сухо.
Лина раскрыла свой рюкзак и достала листы дневника Черной Акулы.
Путь предстоял долгий, машина продолжала мягко трястись, поэтому девушка могла спокойно насладиться чтением.
Она устроилась поудобнее на сидении и начала
Страница дневника
Чёрной Акулы 47:
«Я всегда влюблялся в образы. Чем больше я вспоминаю о прошлой жизни, тем сильнее в этом убеждаюсь. Я влюблялся в те неуловимые черты, что спрятаны там, где-то глубоко-глубоко в нашей душе, сплетены воедино странным узором. Их голубые нити скользят друг за другом, и если отойти немного назад, можно будет разглядеть нечеткий мягко-светящийся силуэт.