Сын вздохнул:
Если скажу да, ты от меня отстанешь? спросил он.
Я возмутилась:
Слушай, это же совсем не ерунда! Взять собаку в дом это большая ответственность. Я не просто так с тобой разговариваю, не поболтать ради.
Тогда нет.
Но погоди! сказала я.
Сын снова отвернулся от компьютера и посмотрел мне в глаза:
Ты просто влюбилась в эту собаку, вот и все. Так что иди отсюда, готовь там ей подстилку, кашу вари или что она там ест.
* * *
Прошло целых четыре дня. У меня в очередной раз подкачало здоровье, так что четыре дня я протерпела без труда. Комментариев под постом прибавлялось с каждым днем все меньше, а будущий хозяин так и не объявлялся. На пятый день, выздоровев, я позвонила по указанному номеру. Ответил милый женский голос девушки-волонтера Марины (так было указано в объявлении):
Да, Эля ждет хозяина. Правда, она сейчас болеет и писает на пол, вы уверены, что готовы к этому?
Я скрипнула зубами. Нет, я не была уверена мне вполне хватало и кошачьих луж, но собака шла со своими лужами в комплекте, так что деваться мне было некуда.
Скажите, а что, никто больше не звонил? Не хотел ее забрать?
Звонили, честно сказала девушка. Но там семья с тремя детьми, я отказала. Эля очень пугливая, ей нужно в спокойную обстановку. Еще звонил мужчина. Он одинокий, ему нужен друг. Это очень подходит. Но он сказал, что пока будет думать.
Я поняла, что уже всем сердцем ненавижу этого по какой-то причине одинокого мужчину.
Хорошо, сказала я. Мы тоже немного подождем. Вдруг найдется хозяин более подходящий, чем мы. А то у нас кот.
Эля хорошо ладит с животными, успокоила Марина. Они уживутся, вы зря волнуетесь.
Да, сказала я. Но мы подождем, хорошо?
Хорошо, девушка нас не осуждала. Но через две недели я уеду. Если вы не откликнетесь или еще кто-нибудь не найдется, Эля вернется в приют.
Ей нельзя в приют, с беспокойством сказала я, поглаживая свою поясницу. При почках противопоказан холод.
Да, все верно, согласилась Марина. Но, что поделать, другого выхода нет.
А можно я буду звонить вам и узнавать? Если не найдется хороший хозяин, мы обязательно заберем Элю. Но вдруг он найдется? Я очень хочу, чтобы он нашелся, потому что мы, вообще-то, не планировали обзаводиться собакой. Но если хозяина не будет, то мы обязательно обзаведемся. Элей.
Девушка помедлила с ответом, видимо размышляя о том, все ли в порядке у меня с головой:
Можно, наконец сказала она.
Моего терпения хватило еще на два дня. На третий день вечером я пришла в комнату сына, чтобы дрожащей рукой набрать номер Марины той самой девушки, у которой жила сейчас Эля.
Марина, Элю забрали?
Нет.
Почему? А мужчина? Он передумал?
Он больше не позвонил. Думаю, что передумал.
А больше никто?
Нет, больше никто не звонил.
В голове пронесся ряд образов: прикованные к моей руке ведро с тряпкой, шипящий вздыбленный кот, платежная карточка с отсутствием денег на счету. Эту цепочку сопровождали скомканные обрывки мыслей: «время есть», «впереди еще неделя», «что ты делаешь, дура, остановись». И я выдохнула:
Мы ее берем.
Вы ведь можете взять ее на передержку, не навсегда, сказала Марина.
Видимо, я думала очень громко, так что мысли пролетели сквозь эфир и достигли Марининых ушей. Мне стало немножко стыдно.
Проверьте себя. Если не сможете, свяжетесь с куратором, и будем искать хозяина дальше.
Телефон стоял на громкой связи, сын все слышал, смотрел на меня с крайним осуждением, но молчал. Тогда я решила пойти на рискованную провокацию. Если сейчас сын не пошлет меня по очень далекому маршруту, значит, собаке точно быть.
Мы приедем сейчас, вдвоем с сыном, сказала я, боязливо зажмурившись в ожидании громкого протеста.
Но сын почему-то промолчал и на этот раз.
* * *
Вспоминая этот вечер, я каждый раз переживаю заново нашу судьбоносную встречу. Мы идем поздним вечером по скользкому тротуару под порывами мерзкого холодного ветра. Вдвоем. Сын, который терпеть не может гулять и совсем не любит животных, идет рядом, отворачиваясь от непогоды. Почему он пошел вместе со мной за собакой? Почему он поддержал меня, вместо того чтобы заявить категорическое «нет»? Я задаю себе эти вопросы всю дорогу, но вслух спросить не решаюсь. Наверное, мне просто везет.
Приходится несколько раз созваниваться с Мариной, потому что мы заблудились между домами. И вот наконец мы сворачиваем за угол пятиэтажки и в свете фонаря видим девушку, на поводке у которой гигантский паук-инвалид с четырьмя лапками вместо восьми. Паук стоит в сугробе, подняв на длинных суставчатых ногах маленькое тельце, и весь трясется.
Мы замираем на месте, растерянно разглядывая это непонятное. «Это же собака», твержу я себе и сама себе не верю. На фотографии была запечатлена вполне стандартной комплектации псуля, а это это что?
Почему она такая? наконец выдавливает из себя сын, видимо разделяя мои сомнения.
Я к тому времени уже различаю остренькую головку и тощий хвост эти приметы меня успокаивают.
Ну, она же еще щенок. Подросток, философски замечаю я, скосив глаза на такую же подростково-нескладную фигуру сына. Подрастет выправится.
Марина замечает нас и машет рукой. Мы подходим.
Вот, знакомьтесь, это Эля, весело говорит Марина.
Вблизи становится понятно, почему издалека Эля так нелепо выглядела. Она действительно подросток с длинными лапами, но к тому же еще и вся скрючена от страха хвост поджат, живот подведен, длинная спинка выгнута дугой. Я протягиваю руку. Собачка вежливо нюхает и с чувством выполненного долга тянет к подъезду.
Эля выросла в приюте за городом, поясняет Марина, поэтому в городе ей страшновато. Слишком шумно. Но вы приучайте, она привыкнет постепенно, ничего страшного. Ну что? Вы решаетесь?
Я киваю. А что тут скажешь? Несчастное маленькое существо и несчастные большие мы. Но у нас есть дом, где мы можем переждать непогоду, у нас есть еда, у нас есть поддержка друг друга, а у нее ничего этого нет.
Марина говорит, что проводит нас до дома. Мы решаем идти пешком неизвестно, как Эля воспримет поездку на автобусе. К счастью, дойти вполне реально.
Эля, и без того испуганная, очутившись вблизи проезжей части, впадает в исступление от ужаса и начинает неистово рваться вперед. Марина удерживает ее с трудом, но успевает весело разговаривать с нами, отворачивая лицо от порывов колючего ветра:
Элю уже забирали два раза и снова возвращали. В первый раз из-за того, что она делала лужи. У нее цистит и почки, мы писали. Я вам с собой лекарство положила, его надо будет давать. А потом у Эли была хорошая хозяйка, прямо идеальная. Молодая девушка. Она и на природу ее возила на машине, и занималась с ней. Но у нее развилась страшная аллергия на собачью шерсть.
Я с грустью смотрю на собаку. Каково-то ей будет после идеальной хозяйки попасть к нам? Я не молодая, не энергичная, да и машины у нас нет.
Эля ростом по колено Марине, тонкокостная, да еще и по-подростковому худая, но силы, видимо, немереной. Марина поспешает за ней, как за хорошим боксером, а собака рвется вперед, вытаращив глаза и вытянув тонкую шею. Иногда какая-то мысль вдруг приходит ей в голову, и она резко бросается назад, повисая на поводке, как на удавке.
Не бойтесь ее тянуть, успокаивает Марина, шея у собак очень прочная, голову вы не оторвете.
Это звучит слишком оптимистично, я недоверчиво щурюсь, и Марина протягивает мне поводок:
Держите ее ближе к ноге, так будет легче вести.
Я не успеваю подтянуть ее поближе меня уносит за безумным паровозом по гололедице. Мы уверенно обгоняем мчащийся по мостовой автомобиль.
Ближе, ближе к себе! кричит Марина.
А-а-а! ору я.
Держись! вопит сын.
Он догоняет меня, и вдвоем у нас получается обуздать маленького худосочного щенка.