"Спасите нашего друга Льва! Он в маковом поле!
Ну что же, попробуем. Как это сделать?
Много ли мышей в вашем королевстве?
О, целые тысячи!
Велите собрать их всех и пусть каждая принесет с собой длинную нитку
А ты, друг, обратился Страшила к Железному Дровосеку, сделай прочную тележку вывезти Льва из маков».
Страшила спасает Элли, Тотошку и Льва от пчел Бастинды:
«пчелы с оглушительным жужжанием полетели навстречу путникам. Железный Дровосек и Страшила заметили их издалека. Страшила мигом сообразил, что делать: «Вытаскивай из меня солому! закричал он Железному Дровосеку. Забрасывай Элли, Льва и Тотошку, и пчелы не доберутся до них!».
Хотя поведение Страшилы и его мудрые советы свидетельствуют, что он умное существо, что у него «есть мозги», и даже сам Гудвин сказал ему об этом: «Зачем вам мозги? У вас соображение не хуже, чем у любого человека с мозгами", Страшила никак не признавал, что у него есть мозги, т.е., ум. И даже опыт самого Страшилы не являлся для него доказательством наличия у него мозгов. Более того, Страшила сам это отрицал.
Так, после спасения Элли от Людоеда она благодарит друзей: «Милые друзья мои, спасибо вам за вашу самоотверженность!
Са-мо-от-вер-жен-ность с восхищением повторил Страшила по складам. У, какое хорошее длинное слово, я таких еще и не слыхивал. А это не та самая вещь, которая бывает в мозгах?
Нет, в мозгах бывает ум, объяснила девочка.
Значит, у меня еще нет ума, а только самоотверженность. Жалко! огорчился Страшила».
Или вот: «Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях, и радовались спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.
Как ты ловко бросился под ноги Людоеду, друг Страшила! говорил он. Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?
Нет, солома отвечал Страшила, пощупав голову».
Когда Страшила придумал подрубить дерево, чтобы перебраться по нему через овраг, Лев восхитился его находчивостью: «Ловко! восхитился Лев. Можно подумать, что все-таки у тебя в голове есть мозги.
Нет, скромно отозвался Страшила, на всякий случай пощупав голову, я просто вспомнил, что так сделал Железный Дровосек, когда мы с ним спасали Элли от Людоеда».
Когда друзья восхитились находчивостью Страшилы и его предложению построить плот, - «Какой ты умный! восхищенно воскликнули все»!», Страшила не принял комплимент друзей: «Нет, я еще не умный, а только са-мо-от-вер-жен-ный Вот когда я получу от Гудвина мозги, тогда перестану быть само-от-вер-жен-ным, а сделаюсь умным».
Итак, все идеи и действия Страшилы однозначно говорят о том, что он был умным существом, что у него «были мозги».
Но он не верил этому. Почему? Потому, что у него был сформирован интроект, что мозгов у него нет, а без мозгов он не может быть умным. Интроекты же часто оказываются сильнее, чем даже опыт, опровергающий их, и человек не верит очевидному.
Рассмотрим, как сформировался у Страшилы такой интроект, и почему он считал, что у него нет мозгов.
***
Вернемся к первому разговору Страшилы и Элли:
«Моё самое заветное желание получить мозги!
Мозги?
Ну да, мозги. Очень неприятно, когда голова у тебя набита соломой
Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей мозги?
Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из неё на землю зёрна. Потом она нахально уселась на моё плечо и клюнула меня в щеку. «Кагги-карр! насмешливо прокричала ворона. Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?
Ты понимаешь, Элли, я страшно рассердился, и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно.
Пш пш пшла прочь, гадкая! закричал я. Нс нс Не смей клевать меня! Я прт шрт я страшный! Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив её за крыло рукой.
Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной.
Эка, удивил! сказала она. Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!
Пшш пшш Пшла! Ах я, несчастный, чуть не зарыдал я. И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу! И слова всё время говорю не те, что нужно.
При всём своем нахальстве та ворона была, по-видимому, добрая птица, продолжал Страшила. Ей стало меня жаль.
А ты не печалься так! хрипло сказала она мне. Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги единственная стoящая вещь у вороны И у человека!
Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я весело закричал: «Эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!..
Но ворона очень капризная птица, и она сразу охладила мою радость.
Кагги карр! захохотала она. Коли нет мозгов, так и не будет! Карр карр!..». И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, закончил Страшила свой рассказ».
В этой ситуации Страшила является примером маленького ребенка, который только-только пришел в мир и пытается познать и понять его в силу тех познавательных возможностей, которые у него есть на этот момент. Ворона же выступает как взрослое значимое окружение, умное, мудрое, опытное, уверенное, авторитетное.
И вот Ворона в коротеньком разговоре умудряется «всунуть» в голову Страшиле сразу несколько установок, и формирует жизненную ценность Страшилы: самое главное в жизни это мозги.
Но дальше от Вороны идут обесценивающие послания и катастрофические установки: у Страшилы нет мозгов и никогда их не будет, потому что мозги «это очень странный предмет всякая вещь или есть, или нет»; а мозгов если нет, то, по какой-то странной их особенности, уже и не будет.
Не похоже ли это на народные «мудрости» типа: «если ума нет, то и не будет»; «если один раз ошибся, или что-то с первого раза не получилось то уже и не получится, потому что способностей к этому нет»; «не жили богато не фиг начинать» и т.п.?
Далее. Ворона села на плечо Страшилы. Он сопротивлялся, схватив ворону за крыло и сбросив ее со своего плеча. Но это Ворону вовсе не смутило: «Эка, удивил! сказала она. Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!».
Т.е., Ворона обесценила Страшилу в его профессиональных качествах и функциях, как пугало, которое не способно никого напугать.
И даже удачная попытка Страшилы сбросить ворону со своего плеча не призналась Вороной как результат действий именно Страшилы как личности, это вовсе не его заслуга, а естественное событие в Волшебной стране. Ничего удивительного, а уж тем более того, чем можно гордиться, в этом нет.
А не так ли уж редко подобное происходит не в Волшебной стране, а на «нашей датской почве»? Чьи-нибудь заслуги, результаты обесцениваются, объясняясь обстоятельствами среды: «тебе (ему) просто повезло»; «ну, это ты списал, сам ты не способен такое написать/решить/сочинить»; «тебе просто поддались»; «тебя учителя пожалели, вот и вытянули на тройку» и пр., и пр., и пр
Но зато, если результат негативный, то вот тут виноват только и исключительно сам человек. Никакие внешние события, объективные ситуации не рассматриваются, оправдания не принимаются.
Видимо, считается, что это убережет ребенка от хвастовства, заносчивости, «головокружения от успехов»; разовьет в нем ответственность, умение противостоять трудностям; закалит характер и т.п. Однако наука говорит о другом.
Выдающийся и очень авторитетный отечественный ученый В. Ротенберг пишет: «Человек, полагающий, что его удачи случайны и обусловлены определенным стечением обстоятельств (удачей, чьей-то помощью и т.п.), а неудачи закономерны и стабильны, капитулирует перед трудностями быстрее, чем человек с противоположными установками.