Как выйти в Баренцево море?
Курс зюйд-зюйд-вест, сэр!
Мужик, ты кончай выпендриваться, ты рукой покажи!
Да вот здесь, за скалой
Вы можете дать мне направление? Я устал следить за его неспешным путешествием по карте. Покажите рукой, пожалуйста!
Эхе! обрадовался дедок. Это очень просто. И сдержанно указал пальцем на здание гостиницы, торчавшей метрах в трехстах от нас.
В гостинице Катрин первым делом полезла в душ. Рыжая, стройная веснушчатая девчонка. Ее присутствие пугало.
И вообще я теряюсь, если женщина проявляет инициативу Например, предлагает отправиться ко мне в гостиницу пить водку. И первым делом лезет в душ. Н-да.
Я достал из чемодана бутылку «Столичной» и сунул в морозилку. Плюхнул замороженные овощи в кастрюлю с кипятком, вытянул бананы с апельсинами, большую бутылку пепси, огурцы, помидоры, нарезал каравай шведского хлеба. Вспомнил про тушенку, которую, как истинный русский путешественник, в качестве «нз» всегда беру в дорогу
Что я знал про Катю? Мать эстонка, отец русский. Закончила педагогическое училище, курсы шведского языка, год работала нянькой в шведской семье. В книжном магазине служит полгода, снимает комнату в квартире, где живет еще негритянская семья. В магазине платят мало. Встречалась с электриком Эриком, ездила миловаться к нему на дачу, их застукала его жена приехала ночью, устроила скандал, обозвала эстонской коровой, увезла Эрика. Бездетный Эрик, обещавший развестись с супругой, не мычит, не телится. Звонит ей, предлагает встречаться на даче у приятеля. Катька поставила условие: разведешься звони Еще он заставил ее провериться на СПИД. «А жену и себя ты не хочешь проверить? И мне справку принести?», ядовито спросила Катька. Эрик всерьез думал несколько дней, а потом сказал, что не хочет. Чем он объяснит такую проверку жене?
Это Катька с легкостью рассказала мне по дороге, как случайному дядюшке-таксисту, везущему ее после пирушки домой. Как бы такая игра, рассудил я.
Мы сели за стол, и я налил себе пепси.
А почему не водку? удивилась Катя. Я одна не буду!
Не уговаривай, твердо сказал я. Если я выпью, мне из этой Швеции будет не выбраться.
Ты что, запойный? восхищенно предположила Катька и поспешно выпила не чокаясь.
Нравилась ли мне Катя как женщина?
В ней не было загадки. Все остальное было на месте. Мужчине моего возраста было бы лестно завалиться с ней на широченную тахту, но все оказалось бы слишком просто. Как всякий русский, я остерегаюсь простых решений. И вообще получилось бы, что Катька соблазнила меня, а не наоборот. Вы эти феминистские штучки бросьте! Мы, мужчины, умеем постоять за свои права.
Н-да, понимаешь.
Вот такая у меня строгая философия.
Закусывай, я протянул ей дольку посыпанного солью огурца. Тушенку погреть или холодную будем?
Катя захрустела огурцом и сказала, что она решила похудеть на шесть килограммов, чтобы назло Эрику «взвесить меньше, чем его жена». Поэтому есть она не будет. Огурцы не в счет они способствуют похуданию.
Я сказал, что она не толстая. И вообще, тощая корова еще не лань.
Нет, я стала очень толстая. Она огладила рукой бедро. Здесь, в Швеции, очень важно иметь хорошую фигуру. Тем более я не шведка, а эстонка. Я должна быть особенно привлекательной
Чтобы выйти замуж?
И для этого тоже.
Я вывалил тушенку на тарелку, сыпанул отварных овощей. Полил кетчупом.
Давай еще выпьем! попросила Катя.
Белый стакан сошелся в воздухе с коричнево-негритянским. Чокнулись. Выпили.
Как я их всех ненавижу! Катя неожиданно стукнула кулачком по столу. Свиньи, курвы поганые Они нас за людей не считают. Тупые, как не знаю кто Телевизор сами подключить не могут, а строят из себя интеллектуалов Она по-мужски уперлась взглядом в стол, и ноздри ее гневно шевелились. Налей мне еще Не бойся, я на такси доеду.
Только тебе поддатой на такси и ездить
Здесь в любом виде на такси можно, она усмехнулась, ничего не случится. Это не у нас.
Катя налила себе полстакана водки и махом выпила. Я понял, что звонить однофамильцу мне придется одному. Вытащил из пакета справочник и нашел телефон Димитриуса. Катька, подбодренная присказкой о сомнительных достоинствах тощей коровы, уплетала тушенку.
Я набрал номер и ждал секунд тридцать. Никого. Набрал снова. Может, уехал на дачу или в гости. Или переехал
Потом мы сидели за столом и разговаривали. Я курил, прихлебывал пепси, и дым плавно утекал в распахнутое окно. Катька бесилась, рассказывая о работе в магазине и своем хозяине Улле.
Улле требовал, чтобы она выполняла главнейшую заповедь торговли: покупатель это бог! Дети роняют книги с полок надо с улыбкой поднять их и не дергать родителей, которые в это время переговариваются за стеллажами. Какую бы глупость ни сделал покупатель надо улыбаться. Надо быть вежливым, хоть ты тресни.
А они вежливые! Зацепят задом книги и не поднимут. А воруют сколько? И я должна улыбаться?.. Я уже через месяц хотела уволиться, но Улле отвел меня в кафе, заказал ужин с вином и целый час толковал, что покупатель это бог. А в конце шиканул отвез на такси домой. Где он найдет такую дуру, чтобы знала русский и шведский и работала за копейки? Я домой приезжаю все думают богачка, в Швеции живет. Слегка окосев, Катька размахивала руками. А денег только на квартиру и одежду хватает. Правда, Улле разрешает пить кофе за счет фирмы и печенье с джемом. Сейчас разрешил купить для тебя и гостей вино. Только ты не пьешь
Потом Катька всплакнула, вспоминала одноклассников, говорила, что ей безумно жалко Советский Союз, свою мать, которая сейчас без работы, и отца, который начал спиваться, и своего жениха, которого бросила в Таллинне. Какой дурак придумал, чтобы эстонский язык стал обязательным для всех? Это крошечный язык, во всем мире на нем говорит один миллион человек. Ее русский отец никогда не знал по-эстонски больше десяти слов, хотя прожил в Эстонии сорок лет. Его уволили. Работы на кораблях не стало. Раньше он плавал за границу зачем ему за границей эстонский язык? С кем там по-эстонски разговаривать? Эстонская литература не была бы никому известна, если бы не переводы на русский.
Какой дурак это придумал! Какой дурак? горестно раскачивалась Катька. Как хорошо мы жили ездили, куда хотели. На каникулы в Молдавию, Ленинград, Тбилиси
Заговорила об Улле.
Однажды он напился в ресторане и кричал: «Я стану миллионером!» Настоящий маньяк! Купил себе с кредита спортивный «порш» номер набекрень висит, ездить не умеет. А ты знаешь, сколько стоит «порш»? Как десять наших «Жигулей»! Она помолчала, производя в своей рыжей головке вычисления, и поправилась: Даже больше как сто «Жигулей»!
Она встала из-за стола, невесомо села мне на колени и положила руки на мои плечи. Посмотрела пьяно и нежно.
Ты не думай, я не пристаю к тебе. Просто мне хорошо, что ты приехал
Я сказал, что ничего такого и не думаю. Сиди, пожалуйста, если хочется. А сам подумал: вот он, западный феминизм, в его неприкрытых формах. Хочет водки выпьет, хочет на колени мужику брякнется. Следовало попридержать даму за талию, но я сидел, как истукан. Можно сказать, боролся с феминизмом.
Я так от них устаю. Катька поднялась, и ее шатнуло. Поговорить не с кем Скоты, сквалыги И этот трус Эрик, его жена «Ты эстонская потаскуха! кричит. Хочешь отобрать у меня мужа, взять все готовое! Убирайся к своим коровам!»
Но ты его, наверное, любишь?
Уже не люблю. Он бросил меня ночью у закрытой дачи и уехал с женой. Трусливый ссук! Кобель! Я десять километров шла босиком одна туфля осталась в доме. А он уехал в машине. Да в Эстонии ни один хуторской парень так не поступит. Сейчас, говорит, что жена решила завести ребенка Он не должен ее взволновывать.