Лапочка, пролепетал Хомиш виновато, прости, а? Мне до икоты стыдно.
Мог бы об этом и не говорить. Видно же. Твоя шкурка поменяла цвет на ягодно-красный. Это цвет стыда.
«Или другого чувства», подумал про себя Хомиш, но решил промолчать. В этом случае Лапочка была права. Он залился краской стыда.
Быть муфлем, скажу я тебе, мой дорогой читатель, не очень удобно. Точнее, совсем неудобно. Видите ли, шкурка муфля имеет свойство менять свою окраску в зависимости от того, что он чувствует. И это «карашмар» по выражению самих муфлей и норн как неудобно.
Ну, пошли прытче, я ведь тебя чудесно знаю от макушки до шпор на пяточках, так что, Хомиш, перестань стыдиться. Не всем же быть смелыми и отважными. Кому-то надо быть просто радостениеводом, как ты. Я не обижаюсь, вот ни капулечки, ни капулюсечки не обижаюсь.
Глава 5. Норны не носят шляпки
Муфли вошли в редкий лес из невысоких деревьев, с зарослями вальтургия да полянками ковынь-травы и дикой солодрянки. Через этот лес проходила натоптанная широкая тропинка, а за ним раскинулась деревня Сочных лугов. Деревня с зелеными крышами, поросшими травой да цветами. Лапочка рассказывала, что на некоторых крышах даже ягоды и грибы собирать можно.
Хомишу было волшебно хорошо снова идти с ней плечом к плечу. За белоземье накопилось столько новостей, и муфлишка болтала и болтала, а он изучал ее, как новый цветок: кожа Лапочки выглядела мягче и приятнее в оттенке, щечки округлели, глаза стали яснее и больше, пушистые опахала ресниц делали их еще прекраснее, чем в прошлое цветолетье.
Она же рассказывала, как в это белоземье ей плохо спалось. Как она однажды проснулась, и ей до щекотания в носу захотелось, чтобы скорее пришло тепло, и они снова чихали от пыльцы радостецветов и визжали, убегая с Хомишем от докучливых норн. И еще, что она особенно любит цветолетье за то, что можно наконец-то надевать все свои цветастые платья и гулять в них по деревне. И после этого ей сразу пришла идея связать платье для самого любимого праздника всех муфлей праздника Большой Радости и воцарения вечного мира. Она вязала, а ветер выл так громко, что ей стало тоскливо, и она снова уснула.
Обожди, спохватился Хомиш и остановился. У тебя есть платье, а я как раз нес тебе приглашение на праздник Большой Радости в нашей деревне. Муфель рылся в сумке, внутри что-то брянькало, шуршало, звякало, тыцкало
О радость, радость! захлопала в лапки муфлишка и невысоко подпрыгнула. Разумно и правильно будет пригласить в ответ тебя на наш. Когда же у вас праздник? Ах, до икоты люблю праздники. Опять на храмовой площади? Как в прошлое цветолетье?
Хомиш выпрямился, кивнул.
Он совсем скоро, через тридцать дней. На храмовой площади, где ж еще вместить всех званых муфликовых гостей Многомирья.
О, Хомиш, отошла на пять шагов и осмотрела его с головы до ступней муфлишка, словно увидела в первый раз, я и не заметила от страха. Что за славные стали твои уши. И, она вернулась и прислонилась к его плечу, ты ведь стал много выше. Лапочка искренне восхитилась: О, Хомиш!
Вот на столько выше! вскинул вверх лапки Хомиш и потревожил ветки дерева. Дерево зашуршало и осыпало муфлей, мило беседующих под его кроной, листьями.
Что за невоспитанное дерево, возмутилась Лапочка, скидывая со шляпки листву и мелкие ветки, почему оно сбрасывает листья на нас, даже не спрашивая нашего разрешения?! Хомиш, а ты можешь вывести такой вид деревьев, чтобы они никогда не сбрасывали листья?
Хомиш замер в недоумении, но тут же нашелся. Он укоризненно глянул на дерево и извинился за него. Дерево подобрало ветви вверх.
Лапочка, мне не под силу это. Но к чему? Любое дерево должно будет сбросить листья когда-нибудь. Иначе оно не родит новое, а погибнет под грузом увядшего. Хомиш глянул на дерево и добавил: Видала, оно обиделось на твои слова.
Может, ты прав, благоразумно согласилась муфлишка. Но я не буду извиняться перед этим деревом. Оно-то тоже не торопится извиняться.
Это дерево арбор, погладил ствол муфель, и дерево словно откликнулось, покачивая ветками. Под ним любят прятаться лалани, оно спасает от жары, и еще, если ты ему понравишься, оно может спрятать тебя от любой неприятности.
А-а-а, привет, дерево арбор! присоединилась к муфлю Лапочка и тоже погладила древесный ствол. Это из твоих листьев был сделан мой зонтик? Мой потерянный зонтик. Но теперь я сделаю новый. Хорошее дерево.
Хомиш не отпускал лапку от коры и трепетно трогал сучки и шершавые выпуклости. Дерево шуршало.
А если сидеть под ним долго-долго, то можно стать его частью. Оно будет защищать тебя, присыпать острыми листьями. Юрливые насекомые начнут на тебя без испуга присаживаться и мыть мохнатыми лапками мордочки размером с крошку печенья. Ветер будет обдувать мягко шерстку, но насекомые не испугаются, а пчелоптицы станут искать на тебе цветы, чтобы собрать мед с нового диковинного растения. Со временем можно врасти в землю и тоже стать деревом арбор.
Не уразумею, зачем, Хомиш? недоуменно спросила Лапочка и махнула лапкой, предлагая продолжить путь.
Чтобы так же защищать тех, кто тебе нравится.
Странно и сложновато. Чтобы защищать тех, кто тебе нравится, совсем не обязательно становиться деревом, рассуждала муфлишка.
Они приближались к деревне Сочных лугов и не могли наговориться. Попробуйте не увидеться со своим другом целое белоземье, и у вас накопится звездаллион новостей и вопросов.
Лапочка, делился Хомиш, еще я вывел новый сорт радостецветов. Они взошли и столько пыльцы выбрасывают! Все светится. Я тебе обязательно покажу на празднике. Ты придешь, верно?
Ты же меня чудесно знаешь, о Хомиш, разве кто-то больше меня любит праздники? Никто. Никто так не любит вертеть юбочкой в праздничных танцах. Никто так не любит петь громче всех на площади. Надо будет придумать новую шляпку для моего вязаного платья.
Лес остался позади, они шли сквозь поляны радостецветов, и впереди уже виднелись зеленые травянистые крыши. Все их разговоры теперь только и были о будущих праздниках, новом платье и испорченной шляпке Лапочки.
Этот зверь, Хомиш! Кстати, ты заметил, что имя его такое же, как у помощника Хранителя? Шэм!
Хомиш пожал плечами.
Что с того? Вот и книга есть про какого-то Шэма. Хорошее имя, успокоил и себя, и муфлишку Хомиш.
Имя хорошее, зверь престрашный, отметила Лапочка. И все-таки, как ты мыслишь, откуда он? В вашу деревню норны не приносили никаких таких новостей?
Нет, почесал затылок муфель. Ни мамуша, ни Афи ничего такого не рассказывали.
Афи? скукожила носик Лапочка. А, это такая юркая норна? Она миленькая.
Да, и она такая же смелая, как и ты, Лапочка.
Хомиш снова покраснел, в этот раз не от стыда, а от смущения, но Лапочка даже не обратила внимания на то, что шерстка муфля сменила цвет.
А по нашей деревне норны разносили, но не верила я. Совсем не верила. Пока сегодня ее не увидела.
Что разносили? остановился Хомиш, но Лапочка потянула его, и муфель послушно пошел дальше рядом с ней.
Про эту великантершу. Норны ее видели у жилища Хранителя. Хомиш, как ты думаешь, великантерша ведь никогда не сможет прийти в наши деревни?
Лапочка, зачем ей к нам приходить? Думаю, что нет.
О, Хомиш, продолжала тревожный для Хомиша разговор муфлишка, кто ж их знает, этих великантерш. Не бывало их никогда в наших краях, и вот откуда-то взялась. Поселилась где-то и живет там с какими-нибудь страшными мыслями, не иначе.
С какими? снова остановился Хомиш.
Вдруг она охотится за Хранителем? теперь остановилась и Лапочка и внимательно посмотрела на муфля. Хомиш подумал, прислушался к себе и к тому, что вокруг, но решил не показывать больше Лапочке свою трусость.