После занятия я зашел к директору и взял информацию на класс, который мне дали. Потом я пошел к морю и долго сидел на берегу, глядя, как пенятся волны. Моим заданием к первому уроку было привлечь внимание к моей личности и заинтересовать учеников общением со мной. После спора с сиротой моя личность должна была максимально привлекать внимание. Мне нужно было выучит все анкеты, чтобы на следующем занятии не подраться с кем-то из учеников.
Я вернулся домой, когда уже начало темнеть.
Как-то ты припозднился, сказал отец, встречая меня.
Мама уже накрывала на стол в беседке, Вера ей помогала.
Как институт? Пора готовить план побега? спросила мама, разливая суп по тарелкам. Я пошел к уличному рукомойнику и помыл руки. Потом сел за стол.
Если вдруг я не вернусь как-то вечером, ищите мое тело возле 243 школы.
Ты подружился с ребятами? Это хорошо. Общение это очень важно в преподавании, издевался надо мной папа.
Ты правда меня так не любишь?
Я горжусь тобой, сын. Ты оказался смелее меня. Что будешь делать?
Изучать анкеты.
Хороший ход, взялся папа за ложку. Сколько их?
Двадцать.
Двадцать это много. Двадцать по пятнадцать это слишком много. Как у них с дисциплиной?
Дисциплиной? Ты серьезно?
Ну, они же не болтались на люстре, как орангутанги?
Нет, они сидели за партами, как орангутанги.
Это уже хорошо. Если увидишь в анкете кого-то с криминалом, бери с собой охранника, посмотрел он на меня, улыбаясь. Шучу. Это же твои подопытные мыши, расслабься.
Там половина мышей больше меня в два раза.
Запугивай их. Они все боятся. Тот, кто не боится, на уроки не ходит. Им нужен аттестат, или папа с мамой будут ругать. Мотивируй их.
Кажется, только теперь я понял, что ты все это время имел ввиду под словом мотивация, внимательно смотрел я на отца.
Именно. Они к тебе попали слишком большими, чтобы применять другие методы.
Я подумаю, взял я ложку и принялся за суп. Папа улыбался. Это была не веселая улыбка, а насмешка. Он пытался сыграть на моем чувстве гордости. Порой, дома он вел себя как сотрудник института моделирования поведения личности. Кнопка выключения этой функции была только у мамы.
Да, Эмиль, твой папа прав. Видишь ли, есть только один человек, который имел силу воли и выбор и воспитался как он того хотел. Это твой отец. Остальных же надо лепить, как глину. Я думаю, он тебе покажет как это делать. Возьми его следующий раз с собой, обратилась мама ко мне.
Теперь уже с насмешкой смотрел я на папу.
Ты же знаешь, что моя сфера это теория, посмотрел папа на маму.
Ты говорил, что теория всегда должна подкрепляться практикой.
Так и есть, этим занимаются специалисты. Я разрабатываю только теорию.
И учишь как практически применять ее?
Этому учат другие специалисты.
Эмиль, тебе кто-нибудь что-нибудь показывал на практике? спросила меня мама.
Нет, с интересом смотрел на нее я.
Как так получилось? посмотрела мама на папу.
Недоработка, ответил он.
Мама продолжала смотреть на него.
Я спрошу, в чем проблема, сказал он ей, оторвавшись от супа.
Как вы учите тому, чего не делаете сами? не отставала она.
Делаем. Возможно, не хватает сотрудников. Я узнаю.
Дай ему материалы.
Дам, недовольно ответил папа.
Как быстро все забывается.
Что? отложил он ложку и посмотрел на маму.
Ты мне три года подробно рассказывал, как тебя учили летать на котах, а теперь ты делаешь то же самое.
Я не делаю то же самое. Для этого есть специальные люди.
Ты один из руководителей института.
Я тебя услышал, уткнулся папа опять в суп. Его игривое настроение куда-то выветрилось.
После ужина я отправился изучать анкеты. Ко мне присоединилась Вера. У нее какая-то маниакальная любовь к разного рода сортировкам, классификациям, группировкам и прочей обработке информации. Она отсортировала анкеты по возрасту, месяцу рождения, семейному положению, району проживания, успеваемости, способностям, талантам, хобби, достижениям и разного рода нарушениям.
Половина из них из неполных семей и большая часть живет с мамами. Это прям, ух, комментировала Вера анкеты.
Тогда можно считать, что половина из них явно или тайно уже ненавидит меня, отвечал я, просматривая анкету Кохи.
Ты гнобил сирот? полушутя, полусерьезно говорила Вера.
Прогадал с аргументами. А с чего ты взяла, что они сироты?
Ну, я имела ввиду, духовные сироты, не физические. Некоторые живут с отчимами. Вон тот пухляш тоже с отчимом живет, Вера смотрела на анкету в моих руках. Ты с ним бодался?
Ага.
Крупный мальчик, ухоженный. Кстати, у него успеваемость одна из лучших.
Да, вижу. Видать цепкая память. Я не наблюдаю у него никаких интересов, хобби, участия в конкурсах. Отличник, занятия посещает нормально, заводила. Все.
А вот этот красавчик ходит на танцы и занимает призовые места, Вера показала мне анкету того смазливого парнишки, который сидел прямо передо мной. Учится тоже не плохо.
И ведет себя неплохо, кивнул я.
Пусть он научит тебя танцевать, встрепенулась Вера.
Отстань от меня.
Нет, ну правда!
Я не умел, не любил и не хотел любить танцевать. На семейных праздниках, куда часто приглашались друзья всех членов семьи, меня часто пытались упросить танцевать. Я делал это только пару раз. Каждый раз Вера называла меня «бревном на батарейках», потому я этого больше не делал. Но Вера не унималась и приставала со своими танцами.
Его зовут Марк. Мне кажется, он тебе поможет. У него доброе лицо.
Зато у меня нет, буркнул я и взял следующую анкету. Какие данные, вздохнул я, Вера заглянула в анкету.
Петенька, принципиальный двоечник, улыбнулась она.
Петр Конев. Никаких достижений, одни двойки. Зато ни одного пропуска за все годы учебы. Он точно здоров, пунктуален и умеет ходить.
Это позитивные качества, кивнула Вера.
Это что? спросил я ее, глядя на пять отложенных анкет.
Это те, кто могут создать проблемы.
Я взял анкеты. Это были ребята, которых уличили в кражах, угрозах и был один, кого обвиняли в домашнем насилии. Он побил отчима.
Ты можешь поверить, что он побил отчима? спросил я Веру.
А кто отчим? переспросила она, глядя в анкету.
Не написано. Странно.
Ну, раз не написано, тогда нет. Небось, родственники пытались приструнить свирепствующего подростка.
Даже не знаю, как я буду конкурировать в соревновании с такими родителями.
Ты их не переплюнешь. Вот, все готово. Здесь все по таблицам. Все, что тебе может понадобиться. Ты уже придумал, что будешь им рассказывать?
Сказки о добре и зле? смотрел я на таблицы, которые мне сделала Вера.
А ты умеешь рассказывать страшные сказки? Очень страшные?
Попрошу папу, он умеет.
Посмотри на анкеты. Они почти все хотят стать моряками. У вас много общего.
Они хотят удрать из дома. Стать моряком единственный выход для них.
А что в твоем задании на следующую неделю?
Сделать так, чтобы в моем занятии активно принимали участие три человека. Выработать у них устойчивый интерес к моим занятиям. Надо не забыть взять с собой орешки, чтобы подкармливать их после каждой выполненной команды.
Создай с ними тайное общество.
Ни за что.
«Костяная нога» будет хорошим названием.
Отстань.
Отстаю. Я пошла спать. И попроси Марка научить тебя танцевать.
Спокойной ночи.
Спокойной.
Я еще пару часов перебирал анкеты и думал над ними. Всего неделю назад я был счастливчик, у которого не было проблем. Теперь у меня кипела голова. У меня оставалось 34 занятия, и я понятие не имел, чем с ними все это время заниматься.
Всю следующую неделю я больше не заглядывал в анкеты, не думал о школе и вообще не думал об учебе. Я ходил на экспериментальный участок вместе с мамой, Верой и Сашей. Он находился в трех километрах от нашего дома, и это была хорошая возможность размяться. Девочки все так же изучали растения. После того как они собрали список, они описывали каждое растение по отдельности и добавляли те, которые случайно пропустили. Мама ходила с измерительными приборами по всему участку и записывала данные. Я сидел в тени под деревом и наблюдал за тем, что происходит на участке. Этот участок был в низине у холма, вокруг росли деревья, где-то с другой стороны был ручей. Вокруг щебетали птицы и жужжали насекомые. Через несколько часов исследователи вернулись ко мне, чтобы перекусить.