Берли приказал удвоить стражу. Заметила?
Да, я удивилась, почему их так много у ворот.
Ты еще внутри не была. Они выстроились по всей главной галерее.
Марта не преувеличивала. Вход в королевские покои охраняло не меньше дюжины стражников с алебардами.
Католический священник Кампион[10] арестован за проведение тайных богослужений, вполголоса проговорила она. Его допрашивают в Тауэре.
Бедняга.
Он же изменник.
Все равно, он творение Господа. От одной мысли о том, что сейчас происходит с этим человеком, Пенелопу бросило в дрожь.
Девушки приблизились к дверям королевских покоев. Стражники потребовали распахнуть накидки «Хотят удостовериться, что при нас нет ничего опасного», прошептала Марта, прежде чем позволили пройти.
Внутри все выглядело как обычно, однако в воздухе чувствовалось напряжение. Королева и Берли ожесточенно спорили. Сын Берли, Сесил, переминался с ноги на ногу за спиной отца, словно не находил себе места. Перехватив его взгляд, Пенелопа улыбнулась, однако тот сделал вид, будто рассматривает гобелен.
Я не стану узницей в собственном доме, не скрывая раздражения, говорила Елизавета. Эти испанцы годами желали моей смерти. Меня не запугать жалкими слухами.
Мадам, прошу вас проявить благоразумие. Не выходите в сад, пока мы не сможем удостовериться в вашей безопасности. Берли поклонился, нервно стискивая руки.
Раньше двор представлялся Пенелопе средоточием роскоши и романтических отношений, гудящим пчелиным ульем, в центре которого, словно пчелиная матка, восседает Елизавета, окруженная придворными, жаждущими ее милости. Теперь же стало ясно все эти пчелы, включая королеву, борются за жизнь, а роскошь и романтика нужны лишь для отвода глаз. Грозовая туча, нависшая над дворцом, находилась здесь всегда. Пенелопа вспомнила свои неосторожные, нечестивые слова: «Ненавижу ее. Ненавижу королеву». Это все равно что сказать: «Ненавижу Господа». Но разве могла она оставаться равнодушной, видя унижение матери, преждевременную смерть отца и собственный несчастный брак, одобренный королевой и потому неизбежный? Однако, как оказалось, положение дел гораздо более запутанно, чем можно представить. Девушку раздирали противоречивые чувства. К бесхитростной детской ненависти прибавились восхищение и страх да, страх, пусть даже тщательно скрываемый.
Выходит, королева каждый день живет с осознанием, что две наиболее могущественные силы во всем мире Священная Римская империя и Испания, равно как ее собственные подданные-католики, желают ей смерти. Она вынуждена быть безжалостной, тут ничего не поделаешь. Но все равно у Пенелопы не шли из головы мысли о католическом священнике, страдающем на дыбе.
Ожидая, пока ей разрешат войти, девушка задумчиво смотрела в окно. Можно ли выстрелить из пистолета в стекло? Если такое случится, какой переполох поднимется! Она вспомнила о муже, и ее сердце словно окаменело. Наверное, Рич уже на полпути в Лейз.
На небе клубились тяжелые тучи. Начался дождь: редкие капли превратились в настоящий ливень. Люди во дворе забегали в поисках укрытия.
Кажется, Господь на вашей стороне, Берли, со смехом заявила королева. В такую погоду я на улицу не выйду. Полагаю, мои убийцы тоже.
Берли криво улыбнулся, его сын вежливо хихикнул, но больше никто не рассмеялся. Все вернулись к своим делам шитью, чтению, написанию писем.
Заметив Пенелопу, Елизавета просияла.
Моя пташка вернулась! воскликнула она. Рада тебя видеть. Ни одна из этих девиц не сравнится с тобой в пении. Мне целыми днями приходилось слушать, как они коверкают мои любимые мелодии. Ну что, нравится тебе быть замужней дамой?
Пенелопа замешкалась с ответом из опасения, что на ее лице отразятся истинные чувства.
Все совсем по-другому, наконец ответила она, сознавая, насколько глупо звучат эти слова. Пег Кэри закатила глаза.
По-другому? переспросила королева. Ни разу не слышала ничего подобного от новобрачной.
Я хотела сказать, ваше величество
Нет-нет, перебила та с кривой усмешкой. Ответ меня устраивает. Пенелопа восхитилась ее выдержкой: ни в голосе, ни в осанке Елизаветы не чувствовалось страха, хотя, судя по удвоенной страже и нервно стиснутым рукам Берли, ей действительно угрожала опасность. Желаю послушать песню. Надо отвлечься от всего этого, королева махнула рукой в сторону Берли и Сесила, своими черными одеяниями напоминавших ворон, столпившихся вокруг падали. Сесил тут же повернул к ним голову. Пенелопе вспомнились слова матери, сказанные при последней встрече: «Остерегайся сына Берли; если он таков, как его отец, он нам не друг».
Глашатай возвестил о прибытии Лестера. На лицах Берли и его сына отразилось неодобрение. Наряд королевского фаворита сверкал серебром, с мокрого плаща струилась вода. Проходя мимо Пенелопы, отчим подмигнул дескать, он в курсе, через что ей пришлось пройти прошлой ночью. От мысли, как гости бражничали и судачили о том, что происходит в спальне, девушку замутило.
Лестер приблизился к Елизавете. Та похлопала по сиденью рядом с собой и взяла его за руку, словно они муж и жена. В душе Пенелопы вскипело возмущение. Неужели королева действительно виновата в смерти отца? Столько вопросов, на которые нет ответов.
Не в силах смотреть, как Елизавета милуется с Лестером, Пенелопа оглядела зал и среди свиты отчима заметила Сидни; тот был весь в черном, будто носил траур. На мгновение их взгляды встретились; девушка поспешно отвернулась к окну, за которым по-прежнему бушевал ливень. Ей невыносимо захотелось сбежать под дождь и умчаться прочь без оглядки.
Леди Рич споет для нас, проговорила королева. Принесите ей сиденье и лютню.
Пенелопа внутренне содрогнулась от звука своего нового имени, произнесенного в присутствии Сидни. Краска бросилась ей в лицо. Стараясь не смотреть в сторону Лестера и его свиты, она вышла вперед, взяла лютню, толстую и круглую, словно младенец, и принялась подтягивать струны. Сидни не сводил с нее глаз, но ей не хватило духа даже взглянуть на него.
Какую песню вы желаете услышать, ваше величество? спросила Пенелопа, надеясь получить подсказку, ибо в ее голове крутилась лишь одна мелодия, совершенно не подходящая к случаю.
Сыграй, что хочешь, ответствовала Елизавета.
Пенелопа знала сотни песен, однако все они куда-то улетучились, поэтому она начала:
Королева одобрительно хмыкнула. Не сводя взгляда со струн, девушка сосредоточилась на звуке собственного голоса.
Песня захватила ее и понесла, как река лодку. Пенелопа чувствовала восторг зрителей, наполняющий девушку ощущением могущества. Она подняла голову и, глядя Сидни прямо в глаза, пропела:
Ответный взгляд мужчины был исполнен печали. Пенелопа затрепетала от радости, словно сломала копье о его доспехи и выиграла очко.
Возможно, Сидни хорош на турнирном поле, но здесь ее арена. Девушка оглядела придворных, игриво останавливая взгляд то на одном, то на другом, и продолжила:
Зрители разразились бурными аплодисментами, лишь Сидни угрюмо смотрел в никуда. Пенелопа склонилась перед Елизаветой в реверансе. Ее самоуверенность несколько поколебалась при виде графини: та сидела с натужной улыбкой, чопорно сложив руки на коленях. Девушка вспомнила о своем муже-пуританине: наверняка он считает подобные развлечения греховными. Впрочем, если Рич желает, чтобы его жена добилась расположения королевы, ему придется терпеть пение и музыку. Ей стало ясно: каждый из придворных вынужден чем-то поступиться принципами, любовью или верой. Этого не избежать; взгляните, что происходит с теми, кто отказывается идти на уступки, взять хотя бы того несчастного священника. Пенелопа представила, как он висит на дыбе, обливаясь по́том и стиснув зубы, а его кости выворачиваются из суставов отвратительным щелчком, какой можно услышать, когда разделываешь цыпленка.