Потребовав согнуть руки в локтях, пощупали и уволили Гущу и Акбарса:
У вас тело железное кровь брать плохо: резать глубоко, а выйдет мало
Остались Хивря, Постя и Лоза
Чья кровь лучше попытаем
По одной подводили к постели усыплённого Арслан-бека, накалывали шильцем палец ему и женщине, отжимали по капле в чашку смотрели, как они сливаются и какой цвет, с оглядкой друг на друга неуверенно согласились, что Хивря и Постя годны и разом закивали головой, когда слились капли крови Арслан-бека и Лозы
Эта!!! Для него наилучшая!..
Почтенный ходжа даже оказал вежество по восточному пересказал на русский Гуща:
в прошлой жизни ты наверно была его любимой сестрой!
Татарину? Сестрой? Очень надо!
Кыш-кыш, ступайте выгнал всех бездельных Ныко Дым-ата
До сумерек в сочувственном молчании держался кучкой народ у истобки: приходили уходили. Бегали туда-сюда Хивря, Постя; вышла с поднятыми к плечам голыми руками Лоза: побледневшая вели, поддерживая за локоть, с одной стороны Постя, с другой нукёр ханым Акбарс: почтительно расступились
Ночью, сидя у летнего очага вокруг похлёбки на тагане, выпытывали Постю:
Ну, что там? Колдовали? Заговоры читали? Бесов звали?
Ой, бабоньки, страх-то какой: сначала Лозу к чурбану привязали, рукава закатали и хлебным вином ей-богу всю до плеч обмыли
Потом как дрызнут по ямке кровь, дринк-дринк, в скляницу: ей сразу татарву оттирать
Да не так говоришь! Сначала оголили его до срама, протерли чем-то воньким
Верно! Верно!
а потом как мучкой посыпали
Да-да! И стали быстро-быстро кровушку Лозину втирать
А Акбарка-то что-то в склянице мешал долго-долго, а потом яйцо куриное положили Постя только что снесённое принесла
Ох, нечистая сила!
Верно, верно!
А мы и не смотрели, пока Никодимка не заорал!
Да-да! Где, рычит, это Лексир? Схватил и давай по ухоженному опять втирать себе на руку льёт и по телесам.
А ещё что: когда Лексир втирать начал гнояки уже не было
Ей-ей, рубленное всё как в рубцах сталось, а води-желти нет
Ух! Ах! Ну! Ей, нечисто Мёртвая Вода?
А ранищ-то сколько было в татарне на десять смертей пересчитать!
Да уж живучие!
Не живучей Гущи!
Да Гуща-то ни одной не допустит!
Ай, верно
Ну, а дальше что?
Да и всё, только Лоза белей мела стала с двух рук кровопивили
Ну, Лоза за то с них кровь со шкурой возьмёт и мяса не забудет!
Захохотали:
Уж возьмёт возьмёт: лопухами костыги прикроют!
Зазубоскалили, поминая старые счёты с Лозой
А он чо, в беспамятке лежал? Не шалыганил?
Ой, забыла главнючее! Лоза подглядела: как всех вышарили они его трогать стали, щупали али как, а Никодимка-Козёл всё говорит: да ты стони кричи, а то не понять, что где, а Нусратка-Стручок толмачит. Они ему руки-ноги туда-сюда вертели.
А он как, в одеже?
Да ты отпетый дурной?! Весь голёхонький до уда!
А он и правда порезаный?
Иди, Лозу спроси она и тебе отрежет!
Тьфу на вас! Чо дальше делали-то?
А тут уж совсем: Нусратка-Стручок достал какие-то Как спицы, только разные, и давай его тыкать туда-сюда.
До крови?
Да отстань совсем дурной; говорю же, как спицы, не шилья а он вдруг взял и приспал!
Бесов прогнали
И чо, заговаривали?
Не, Лоза говорит молчком, без заговоров: Козёл только смотрел Стручок тыкал
Помешивая наваристую похлёбку, ровно и чётко положила конец многословию Постя:
Бабоньки, она конечно змея змеёй: оплела Гущу не шелохнется, но за своих людей волчицей стоит
А собаки-то как к ней льнут
А я чо вам, тугоносым, говорила, взвилась Хивря , да я за половину того, что она своей людови делает, за моей бывой барчуткой на коленях бы ползала, след в след лизала!
А хорошо бы
Замолчали: проговоришься отвалится
**************
На другой день, по утру, Гуща зашёл к раненому но ханум уже была там: по синеве вокруг глаз с ночи
Без вопроса сказала:
Спит, не стонет чернота дальше не идёт Отай, до тебя приходила эта Муха Неугомонная просится у постели за ним смотреть. Я бы Постэ и Хирэ доверила а эта Не язык шайтан!
Ждана-ханум, Лоза в любом месте ещё та заноза но только кто приболеет она тут как тут: первой прибежит последней убежит; от щенков до мужиков все! До тебя Догоняй только ей позволял всё с собой делать, в пасть залезть, латку брать она его щенком не облизанным из-под лошадей выхватила; поначалу с собой брала спать: по мамке скулил.
Ты посмотри: она баб-мужиков до небес костерит а они только огрызаются
/прости, ханум, ты и сама, ей-ей, такая же/
Вот как? Тогда пусть! Но её одной мало
Возьми Гапу, ну и кого найдёшь Постю нельзя: на ней припасы, кухня, готовка
Примолкла глядела через него куда-то далеко
Ханым тревожит что-то?
Отай, ты бываешь в Москве?
Куда без неё: весной рыбу, летом рукоделье, извоз; осенью пшеничку у самой-то только рожь; зимой мясо-убоину и опять извоз Вот хотел сказать: через пяток дён съеду опять: мужикам железо, бабам на рукоделие не бери в голову: за меня будет Сом и Постя: им наказано, что ты скажешь делать Что не скажешь как сами знают!
Тогда я тебя нагружу Думала, у меня до того время есть а его и нет
Всё сделаю, Ханум!
Перстень мой у тебя сумеешь на нём проверить , далее она продолжала тихо и чётко он становился всё более и более серьёзным
Споткнулась вдруг на полуслове :
Да что это Я тебя прямо в свою беду тяну!
Ждана-ханум: беда на двоих полбеды Что ещё?
Я запишу наказ на шёлк, полотно, нитки, иглы, пяльца не сидеть же здесь без дела. Зайдёшь к персидским и хорезмским купцам: прочитают подберут Вот платок моей работы сообразят, что добрать; если спросят, откуда взял На дороге нашёл!
Платок могут узнать?
В Сарае узнали бы
Ханум желает, чтобы поверили в её смерть или что она жива, знак подаёт?
Что кто-то, вышивающий как я, до земли урусов доехал, а что с ним стало неведомо. Те, кто меня пытались убить, точно знают, что не убили Но не знают, кого они должны были убить и не знают и пославшие их, кто уцелел Отай, больше не спрашивай у меня не станет сил положить на тебя свою беду! Главное, узнать, на кого можно ещё положиться и из кого искать верных Не скоро.
Значит, чтобы первые со всех сторон боялись вторые ждали, когда позовут
Но по следу побегут
Пятки резать найдутся и ножички А и здесь стажу приставить надо я старшого приведу.
Через неделю раны, кроме слабости и перевязок, от Арслан-бека отстали вот только Лоза пристала, как банный лист. Злилась, когда Постя, Хивря или Гапа пытались подменить народ помалкивал: от Лозы можно получить не только поленом в лоб, а и вилы в бок.
Ввечеру подошёл к новым хоромцам стояли в стороночке за деревьями невидимо с починка; ханум со свитой перешла в них двумя днями ранее. Пришёл с Сомом и ещё одним, столь взрачным, что Акбарс, теперь личный телохранитель Ханум, выразительно положил руку на поясной кинжал рубленный шрам наискось пересекал лицо через вытекший глаз, другой жёг-сверлил в постоянном движении ни на чём не останавливаясь
Вот, ребятки-братки, Ждана-Ханум, над всеми хозяйка что скажет, делать бесперечь! Ждана-ханум, Сом старший над мужиками, он на воде и сплаве коли что, поднимет всех. Это Волк Калеченый, будет хоромцы снаружи сторожить где и как, вам не узнать, но если скажет уходить уходите с ним: он знает куда. Я туда буду
Свистящим полушёпотом заговорил Волк:
Дощаник-то пригнали? Снаряжён?
Вчера поставили, где сказал с воды не видно.
Ладно, сей час мои работнички перегонят другим знать нечего
Сому это явно не понравилось
Заговорил Акбарс перевёл Гуща:
Сом-апа и Вылк-апа к дому ходите одни по тропе: вокруг волчьи ямы. Кто с другой стороны выйдет стрела. Чужой выйдет стрела.
Собаки у нас без привязи, сбились в стаю: чужих рвут сразу, что волков, что людей заметил Сом.
Где Ханум и Лоза, там и Догоняй держите его здесь! подсказал Гуща
Встали, поясно поклонились:
Ну, ханум, мира и покоя вам доброй дороги нам: завтра на зорьке! До второй седмицы будем