Тиэко была коренная жительница Киото, так что я примерно представляю, какими приправами она пользовалась. Жила недалеко от Тэрамати Нагарэ в задумчивости скрестил руки на груди.
Ты хорошо ее знал?
Не то чтобы знал, но вот стряпню ее пробовать приходилось.
Тогда все упрощается.
Вот только что-то я не помню, чтобы она когда-то угощала нас этим самым удоном. Нагарэ внимательно просматривал записи Коиси.
Небось завидуешь, что дядюшка нашел себе такую молоденькую?
Что за глупости! Я ведь всегда тебе говорил, что Кикуко моя единственная любовь. Нагарэ поднял взгляд на дочь. И к тому же, кажется, эта его Нами типичная добродушная простушка из Гуммы[22].
Да, дядюшка сказал, что она из Такасаки, так что все возможно.
Такасаки, значит. Нагарэ в раздумье склонил голову.
Что ж, в любом случае настала пора заняться удоном в горшочках. Может, попробуем приготовить сегодня вечером?
И не только сегодня. Думаю, это займет какое-то время, ответил Нагарэ, не отрываясь от блокнота.
2
В Киото часто говорят, что самое холодное время наступает после праздника Сэцубун[23]. Кубояма на себе ощутил правдивость этого наблюдения, шагая в сумерках на восток по улице Сёмэн-доори.
Где-то вдалеке трубил продавец тофу, зазывавший покупателей. Мимо торопливо шагали домой школьники со старомодными рюкзаками за спиной. Перед глазами словно проплывали образы давно ушедшей эпохи. Сумерки сгущались, а тени стали совсем длинными, когда Кубояма оказался наконец перед закусочной «Камогава».
Будто узнав его, полосатый кот Хирунэ потерся о ноги Кубоямы.
Конечно, я-то тебе не Нагарэ с его шуточками, улыбнулся Кубояма, наклоняясь, чтобы погладить кота.
Тот в ответ коротко мяукнул.
Вы сегодня рано, дядюшка! Заходите скорее! И не холодно вам? Коиси, слегка ссутулившись, выглянула в приоткрытую дверь.
Не простудится он у вас на улице? спросил Кубояма, указывая на Хирунэ.
Кошки простудой не болеют. А если отец его увидит непременно ворчать будет.
Коиси, никаких котов в помещении! донесся с кухни громкий голос Нагарэ.
Вот видите. Коиси подмигнула Кубояме.
Получается, вы каждый год вдвоем начал Кубояма, снимая пальто.
Вдвоем что? Коиси, наливая чай, подняла на него взгляд.
Бобы в Сэцубун разбрасываете. Нагарэ небось кидает и кричит: «Черти вон, счастье в дом!», а ты, Коиси, идешь за ним следом и повторяешь: «Верно, верно». Блюдете, значит, местные традиции?
А вы откуда знаете? удивилась Коиси.
Да у вас вон несколько бобов в щелях у порога застряло. Кубояма внимательно оглядывал пол вокруг себя.
Что ж, от старых привычек избавиться нелегко. Из кухни высунулся Нагарэ в своем белом одеянии.
Рановато я сегодня, да? Уж простите, не мог больше ждать. С возрастом стал ужасно нетерпелив.
Понимаю, еще и я со своими предупреждениями, мол, ни в коем случае не обедай перед приходом. Нагарэ, устроившийся у стойки, склонил голову.
Я все сделал, как ты и сказал. Позавтракал с утра пораньше в кафе, как обычно, да и только. Кубояма демонстративно залпом осушил чашку, словно пытался заглушить в животе страшный голод.
Еще минут десять, объявил Нагарэ.
Ну как у вас с Нами? Все хорошо? спросила Коиси, протирая стол.
Она расстелила синюю салфетку, затем положила деревянные палочки на подставку, вырезанную в форме листочка хиираги[24]. На середину стола Коиси поставила небольшую керамическую мисочку, а справа от нее положила зеленовато-голубую фарфоровую ложку.
На прошлой неделе Нами уволилась с работы. Окончательно решила переезжать в Такасаки. Начальник очень сокрушался по этому поводу. Кубояма достал со стойки с прессой одну из газет.
Вы, дядюшка, наверное, дома совсем не едите?
Да, в обед и вечером или иду куда-нибудь или покупаю готовую еду в круглосуточном магазине. И честно говоря, мне это все изрядно надоело. Кубояма положил развернутую газету на стол и улыбнулся.
Ну вы уж потерпите еще чуть-чуть. Вот уедете скоро в Такасаки, и начнется у вас райская жизнь! Глаза у Коиси хитро заблестели.
Райская, как же. В таком возрасте и вдруг тестя заиметь!
Ну, жизнь-то не всегда сахар, бывает, и пострадать приходится. Так уж она устроена, заметил Нагарэ, положив слева от салфетки соломенную поставку под горячее.
О, я вижу, представление вот-вот начнется! Сложив газету, Кубояма пересел на складной стул.
Газету можешь оставить. Словно в старые добрые времена ты ведь никогда не отрывался от чтения, даже во время еды, сказал Нагарэ, отворачиваясь.
И как только ты все помнишь? подмигнул Кубояма.
Я ведь по себе знаю, что от старых привычек избавиться нелегко. Нагарэ вновь повернулся к приятелю и тихонько захохотал.
Вы разговариваете, словно в кино каком-нибудь! Про двух старых сыщиков, которые давным-давно в молодости дружили и вот опять встретились. Коиси глядела попеременно то на отца, то на Кубояму.
Ну, уж про старых ты загнула! обиженно цокнул Кубояма.
Коиси, подойдешь на минутку? Нагарэ, шагнув к кухне, поманил дочь рукой.
Похоже, последние штрихи поручат все-таки мне, хмыкнула Коиси.
Всецело на тебя полагаюсь! крикнул ей вслед Кубояма.
На кухне Нагарэ, кажется, давал Коиси какие-то указания. Кубояма же, как и предложил ему приятель, вновь развернул газету и принялся за чтение. Впрочем, в смысл он особо не вдумывался, а, скорее, просто пробегал страницы глазами. Наконец с кухни донесся восхитительный аромат бульона, и Кубояма непроизвольно втянул носом воздух, принюхиваясь.
По времени, конечно, мы не совсем угадали, но в целом, думаю, дело обстояло так. Нагарэ, усевшийся напротив Кубоямы, щелкнул пультом и включил телевизор, примостившийся сбоку от алтаря. Показывали вечерние новости. Ты приходил с работы. Так уставал, что даже переодеваться было лень. Разве что пальто снимал да ослаблял галстук и сразу за стол. Разворачивал газету, включал телевизор и в этот момент с кухни доносился запах бульона. Пока Нагарэ говорил, Кубояма закрыл глаза и поднял лицо к потолку.
В те времена у нас дома все было ровно так же, продолжал Нагарэ. Приходишь сил нет, ничего не хочется. Даже разговаривать лень. В животе урчит. Кричишь Кикуко неси, мол, ужин, да поскорее! Он тяжело вздохнул.
Может, телевизор-то все-таки выключишь, пока едим? подхватил Кубояма.
А я, конечно, отвечаю, что смотреть телевизор это тоже часть моей работы.
Выходит, у всех сыщиков дома одно и то же.
Нагарэ и Кубояма все продолжали свой причудливый диалог.
Кажется, скоро нужно будет положить яйцо! подала с кухни голос Коиси.
Только сначала добавь то, что в маленьком кувшинчике! крикнул в ответ Нагарэ.
Все полностью?
Полностью, полностью. Распредели равномерно, а потом хорошенько размешай и тут же на сильный огонь, принялся командовать Нагарэ. Как начнет закипать, разбивай яйцо и снимай с огня. Сразу под крышку, но только плотно не закрывай, иначе все испортишь. Крышку слегка сдвинь. Здесь все дело в том, чтобы правильно рассчитать время. Такое уж это блюдо удон в горшочках. Тиэко частенько меня ругала, когда я с головой уходил в чтение и даже не замечал, что еда уже на столе.
Наверное, она говорила что-то вроде: «Ешь скорее, а то удон совсем развалится!» вставил Нагарэ.
Ну что же, все готово!
Из кухни появилась Коиси, держа двумя руками в кухонных рукавицах глиняный горшочек, над которым поднимался пар.
Ну как? Пахнет похоже на тот, что тебе когда-то доводилось пробовать?
Вместо ответа на вопрос Нагарэ Кубояма придвинулся поближе к горшочку и, принюхавшись, почти сразу же отпрянул от горячего пара.
Тот удон, что готовила Нами, пах по-другому, склонил голову набок Кубояма.
Угощайся, пожалуйста. Поднявшись, Нагарэ вслед за Коиси ушел на кухню.
Кубояма почтительно сложил руки ладонями вместе[25], а затем открыл крышку. Пар тут же повалил из горшочка еще сильнее. Взяв фарфоровую ложечку, сначала он попробовал бульон и сразу одобрительно закивал. Потом палочками выловил лапшу и с шумом втянул, чуть не обжегшись. Достал из бульона кусочек лука, еще немного лапши и все вместе отправил в рот. Хорошенько прожевал ломтик курицы. С хрустом откусил камабоко. И всякий раз, когда Кубояма пробовал очередной кусочек, он лишь молча кивал головой.