Ты за его обещанием смог бы украсить корону,
В цвете возможного умысла нового дня.
Воином сердца сложна аллегория робы,
Верит и снова бежит, утоляя печаль
Из современного света под страхами моды,
Чтобы её безразличие в ясности чувства -
Ставило вновь антипод и другую мораль,
Ей за твоё бытие у лица не обидно,
Вечно оставлена жизнь на другой из потери,
Нет и её в одночасье под маской тупой.
Страхом внутри обыскал удивление части
Сердца, из мысли его оборотного счастья,
Большему думая, личность души отравляя,
Странный манер и приличие в сказках любви.
Жалко уходит за образом светлого мира
Твой уникальный сюжет на пародии строгой,
Целью внутри не добился иллюзии вольной,
Гордостью боли остался и робой покорной.
Пережитое на мысленном, о чём живёшь
Проза льёт несметной маской
Лицам, чтоб любить вокруг -
Право личной формы сказки,
Нежилой в превратной маске
Утопичности, что свет и дождь.
Стало тёмной волей краше
Жить, под словом одиноким,
Составлять любви уроки
И над этим смыслом умирать.
Не переживая сон твой -
Украдёт иллюзий маски
Мысль из собственной надежды,
Что и благо жить как прежде.
В прозе глав на жизни смелой
Ты её прозрение в сердце,
Осмысляешь форму каждого,
Кто от философской нити нам
Не отдал любовь и силу,
Положил грядущий полдень
На одном колене противо -
Смысла череды вокруг вещей.
Зная личный толк морали
Ты один и с каждым миром
Стал внутри единым славой,
Согнутым пером надежды.
Ждало мыслью чёрный возраст
Стать ему надёжной крепостью
Блага личной формы пользы,
Но один из страха умирать.
Сколько личной праву мужества
Пережил иллюзий драму,
Оставаясь в квантах раной
Пользы блага в смерти всей.
На народной форме смысла,
Пережитой в толк программы -
Ты желал её излитой
Страхом медленной борьбы.
Но осталось время равных
Черт у страха личной правды,
Гедонизм в том ищет светлый
В чёрном юморе людей -
Философский воли призрак,
Ожидая быть надёжным
Утром страха в личной истине
На одном лице из смерти.
Оставаясь прошлой тенью им -
Ты вопрос поставил новый,
Он твоё существование
На огромном сне из лет.
Причина как препятствие и ложное усилие
Служил мерцающий из тонкой грани,
Поступок современной формы лжи
И был без участи её умом дожить,
Чтоб обладать искусством на лице.
В причине страха мудрого совета -
Он горд судьбой и одинокий склеп
Ему презумпция от ясности портрета,
На чём стоит препятствием восторг.
Склоняет факты к странной глубине,
Где нет приюта нежного усилия
И явный свет крадёт ума бессилие,
Что ночью ожидает свой портрет.
Не ложным кажется с утра ему
Способность думать как бы не к чему
И собирать куски над мыслью современно
В причине вычурного блага бытия.
Ты сам заставил ясностью восторг
Стремится убеждать причину смысла,
Что нежит взгляд категоричный тот
И отражает свод пустынных кораблей.
Они искусственное зарево за смыслом,
Не видели мерцающий восход
Пока твои причины движут ими
На вечности, что отделяет неба ход.
Устало смотрит ясность за лицом
В пустынной проседи излюбленной главы,
На отражении, в котором не видны
Противоречия за памятью природы.
В причине думать гласностью ума -
Ты сочиняешь смерти долгий ход,
Белея в бытие как неба холод
И отражаемый восторг унылой тени.
Считая звёзды в новых голосах
Стремится думать в гордости твоей -
Причина мысли умирать не с ней,
Но в чьей же пропасти искусственного чуда?
Риск оценки внутри бессилия
Заметен стал над этой быстротой
Фортуны взгляд из сумеречной риском -
Манеры думать счастьем над изыском,
Чтоб совершенно словом принимать -
Культуру воли в новом предрассудке,
Оставленного завтра риском жизни,
Он страх господства времени в науке
Из смерти блага лучшего ума.
Тебе неспешно тает форма сердца
И ждёт понурой тенью возле нас,
Откуда взгляд оставил декаданс
Бессилия, чтоб ждать внутри отраду.
Потешен час у тождества идей,
Взыскует пламя нервной глубины,
Что жил когда то формой до войны -
Твой час надежды в счастье бытия.
Не прошлым помнит серая глава
Свою прелюдию забытого наследия,
Уносит тонны почести ей вслед -
Фортуна мыслимой борьбы внутри.
Тебе не стало светлым дух смотреть,
Сегодня ожидать вопрос в любви
И старостью бессилия в пощаде -
Любить лицо из утренней росы.
Бессилия, в котором не понять
Искусство ветхой пропасти восторга,
Им ждать упорный диалог и торг
В неведении блага скрытой тени.
Она движение у мысли на лице,
Искусственно заводит чалый повод
И ты лежишь культурой нам вослед,
Где был у страха возрастом созрет.
Оставил памятью покорные следы,
Им ищут промахи другие дорогие -
Покойные восторги в час любви,
Чтоб жить иллюзией на рисках несвободы.
Мечтая думать в милой череде
Усвоенного завтра в той беде -
Ты мысленный маяк культуры мира
И социальный риск из видимой главы.
Несёшь опору разной глубины,
Где авангарду строишь новые стихии
И смерть твоя рука на этой мгле,
Что утончённости прижитого мотива.
Снимать рукой искусственное живо
И отражаясь в светлой тени ей -
Лететь гранитным полем над могилой,
Тогда лишь выкопанной формой мира,
Когда бессилие над риском ей мораль.
Философский скальпель воли права
На утренней Москве проходит тень,
Она суббота мудрости из чуда,
Под негой объективности теперь -
Развеет право в склоках нам в лицо.
Пока ты спишь и частое погоды
Нисходит волей в сникший монолит,
Из чёрной пустоты её гранита
На полноправные скульптуры берега.
Откуда скальпель взял манеру жить,
Ей формой объективного упрёка,
Ты справа дорожишь нутром мечты
О близость страха данного упрёка?
Несмело смотрит смерть в другое я
И словно право думает о сроке,
Угадан ли мотив внутри его
Скабрезности учить скульптуру Бога.
Любить фантомы мысли и беду,
Чтобы с утра на бледную Москву -
Ты опирался свободам мира близко,
Прохлады готики из медленной росы.
Она по праву возвышает свод
Из строк по монолитам этой тьмы,
Ей будут приносить свои миры -
Обратное скульптурам на почёте.
За слабый воздух возвышает им -
Звезду антиномичной славы Бога,
Под каждой укоризной видеть страх
И память лучшей объективности пера.
Учить за этот мир вокруг укора -
Свою богатую идиллию опять,
Внутри досады этой пустоты
На утренней росе из звёздной пыли,
По той, которой мы просили быть -
Нетленной укоризной, чтобы жить
По тёмной колее из этой притчи.
Осознаёт реальность эту тень
И маска объективной воли завтра -
Последняя надежды выждать день,
Что облаком уносить тень Москвы,
На этот рай готического тона,
Манеры думать о судьбе другого
И опираться словом мысли про себя,
Сквозь тени идентичной пустоты.
Они заполнят ценностью природы
Дорогу каждой воли по любви
И станут скальпелем внутри -
Укора разногласий формы Бога.
Что ты хотел украдчиво ему -
Сказать мечту о форме преисподней
И жить её манерой на виду,
Что опираться памятью нутра
На это утро правого восторга.
Отрок свободной глупости
Пока переносит другое мечты -
Ты волей за этим сознанием:
Свободное поле и медленный шар,
Униженной колкой неволи.
Нет места тебе из былин,
Устало раскрыли глаза,
Где ты одичавшее облако им -
Пустой приговор на утерянном сне.
За снежным покровом равнин
Не слеплен твой ужас начала
И право свободной души -
Даёт одинокое каждому сну.
Не может убить и простить
Обычное глупости мира ума,
Что ты для него Господин,
Униженный отрок и снова один,
Сникаешь под тенью любви,
Ты в страхе ему помогать не умел,
Но видишь обратное льдин
По снежной каёмке напротив любви.
Поскольку ты смертью поник,
Оставив фортуну любви наяву -
Ты риск одичания в каждом шагу
И строгий потомок желания мира.
Не знаешь как выжить уму